Честность - одинокое слово (СИ)

- Вы что-нибудь знаете про юность моего отца? - задумчиво рассматривая буковки, спросил я. - Вы служите у нас давно и помните те времена, когда он только появился в этом доме.

- Что вам сказать? Хорошего слугу отличает скромность, излишнее любопытство проявлять он не должен. Я понимаю, что за давностью лет вы вправе рассчитывать на мою откровенность, однако я действительно никогда не пытался узнать больше, чем мне было положено по должности. Я помню молодого господина Льюиса, он был похож на вас, такой же худощавый и высокий, (для омеги) и какой-то... безучастный. Такое впечатление, что пережил серьезную душевную трагедию и просто подчинился обстоятельствам, согласившись выйти за человека вдвое старше его. Но кто он, из какой семьи, об этом ничего не знаю, извините...

- Но если мой отец альфа был уже в годах, то почему родители не спешили зачать наследника? Я появился на свет лишь спустя четыре года после свадьбы.

- Сначала господин Льюис не подпускал к себе супруга, а тот, возможно, не хотел брать его силой. Они и спали в разных комнатах, но видимо потом Льюис смирился. Простите, молодой господин, мне очень неловко говорить вам о таких вещах...

- Не извиняйтесь, Шевель. И спасибо, - я кивнул на шкатулку. - А вы как, остаетесь в должности? Что новые владельцы? Да-да, я понимаю. А впрочем вам пора уже и отдыхать.

Дверь в кабинет отца была открыта. Сейф нараспашку, на столе полнейший хаос. Чувствуется, что Реден не церемонился, когда искал, чем можно поживиться. Я чуть поколебался, но потом зашел и сел, в последний раз оглядывая знакомый интерьер, прощаясь навсегда с той жизнью, что сегодня уходила от меня, почти не оставляя никаких воспоминаний.

Я вдруг впервые подумал о том, что почти ничего не знаю о своих родителях. Со мной всегда был воспитатель Реннис, он учил меня всему, наказывал и баловал, носил на руках и ставил в угол. Я вырос под его крылом, привык к нему, любил его и тосковал сейчас из-за того, что он меня оставил. Где он сейчас и почему ушел, даже не попрощавшись? Все это было странно, я не мог поверить, что мой добрый ангел мог со мной так поступить. Должно быть отчим вынудил его, чтобы не мешал в его коварных планах.

А если с Реннисом что-то случилось? Я вынул сотовый, ткнул в цифру один... "Номер не существует". Чертов Реден, я чувствую, что он и к этому приложил свою гнусную лапу! Как папа мог с таким связаться?

Позвал телохранителя, чтобы он снес коробки в машину, а сам занялся сбором остального, нет-нет да бросая взгляд на шкатулку с папиными бриллиантами. И все же: кем он был, и почему об этом никогда не говорил со мной? Судя по драгоценностям, его семья была богата. Но почему папу отдали замуж за вдовца, причем намного старше?

Отца альфу я помнил мало, он ушел от нас, когда мне было девять. Он мне всегда казался дедом, не отцом, особенно на фоне молодого папы Льюиса. Я был ребенком, но даже в раннем возрасте нередко думал, почему мои родители так отличаются по возрасту, хотя и никогда не спрашивал, да мне бы не ответили, скорее, отругали. Остался в памяти отцовский строгий взгляд и фраза: "От такого сына никакого толка, как ты посмел родить омегу?". Было обидно это слышать, я чувствовал, что этот старый альфа совсем меня не любит. Он никогда не брал меня на руки, не разговаривал со мной и не ласкал.

Другое дело папа Льюис. Хотя он тоже редко был со мной, но его взгляд всегда был полон нежности и любви. Льюис приходил ко мне в комнату и, отослав горничных и Ренниса, сам помогал надеть пижамку, читал перед сном сказки, расчесывал мои длинные тонкие волосы. Я так любил эти минуты с папой, был счастлив, засыпая на его руках.

Последние семь лет, после ухода отца альфы, Льюис очень сильно изменился. Он рано уходил из дома, поздно возвращался, все свое время посвящая бизнесу, который добровольно взвалил на свои хрупкие плечи, превратив компанию Канхаров в одну из лучших в строительном бизнесе. Он и со мной стал обращаться, словно с подчиненным, верней, с наследником, которому готовился доверить все свои дела.

- Ты должен стать сильным и самостоятельным, Юби, только так можно выжить в нашем жестоком мире, - часто повторял он, посвящая меня в тайны крупного бизнеса. - Не доверяй никому, будь жестким, иначе проиграешь, не сумев начать, и тогда тебе придется до конца испить горькую чашу бесправного омеги, повторив мою печальную судьбу.

Тогда я не придал значения этим словам, но вот теперь отчетливо припомнил. Что же имел ввиду папа под горькой фразой про бесправного омегу, и не сбылось ли нынче его роковое пророчество? Моя судьба, мой вынужденный брак, - не это ли хотел он от меня отвести, обучая суровой правде жизни? Я кое-что успел усвоить из его уроков, однако был еще обидно молод, чтобы иметь возможность спорить с теми страшными реалиями, которые преподнесла мне жизнь.

Папу убили, я был почти уверен в этом. Неважно, кто, Гектор Аякс или пройдоха Реден. Хотя последний трус, и вряд ли бы посмел. Полиция закрыла дело, но даже если бы нашли убийцу, что это изменило бы в моей судьбе? Я словно щепка, плыл по воле волн, не зная, далеко ли берег, и все, что оставалось - попытаться выжить и не пойти на дно.

- Юби, тебе помочь? - в дверь постучал дворецкий. - Прости, что позволяю фамильярность, но ты мне как родной, и мы теперь уже не господин со слугой, ведь верно?

- Да, разумеется, Шевель, - отозвался я, - я все уже собрал, вот только не могу найти альбом. Не видели его, случайно? О, видели! Давно надо бы у вас спросить.

Мы вместе посмотрели фотографии. Везде я с Реннелем или со школьными друзьями. Папы Лью нет почти нигде, отец только в начале, и всегда один. Семьи у нас не состоялось, я просто никогда об этом не задумывался, беспечно существуя в вымышленном мире, где было все легко и просто. А вот сейчас передо мной открылась новая страница жизни, какой она окажется, такой же странной и неполной? Об этом же спросил и старый Шевель, глядя на меня почти с отеческой заботой.

- Как ты, малыш, там, в доме Метмана? Вид у тебя уставший. Ты видел утренние номера газет?

- Я не хочу смотреть. Могу представить, сколько там всего написано про нас плохого. Лучше не знать. Спасибо вам за все, господин Шевель, живите долго, дай вам Бог!

Газеты прочитать мне все же пришлось. Кто-то услужливо подсунул их мне в комнату, большую кипу.

"Божественный красавец Метман женится на замухрышке!"