Из двух зол (СИ)

- Ты и себя имеешь в виду? – криво усмехнулся Арди, не удивленный проницательностью Кейт.

- Я – твой друг, - спокойно ответила она, - твой лучший друг, поэтому я пришла помешать тебе сделать глупость.

Арди опустил лицо в ладони.

- Кейт, что мне делать? Я как камикадзе. Лечу в самолете с бомбами и без шасси. Я не могу повернуть назад, не могу ничего исправить.

- Сбрось бомбы в море.

Арди поднял на нее взгляд.

- Отступись, - убежденно посоветовала Кейт, - ты ничего не сможешь изменить, кроме своего отношения к ситуации.

- И ты тоже в эти психологические дебри?

- Арди, смотри, - Кейт придвинула кресло к его столу, выдернула ручку и лист бумаги из стопки возле принтера. Арди с недоумением смотрел, как она рисует кривобокие кружки.

- Допустим, это статистика, - сказала она, - те пресловутые десять процентов смертности.

- Двадцать. Это каждый пятый, - упрямо поправил Арди.

- Ладно, двадцать, так двадцать. Допустим Лукас один из этих пяти. Почему ты думаешь, что бомба попадет именно в него? Это же не случайный показатель.

Арди почувствовал себя идиотом. Виной тому, конечно, кошмары, но почему он убедил себя, что осложнения случатся именно у Лукаса? Это же простейшая задачка. И Кейт продолжала это подтверждать, объясняя ему, как студенту-первогодке:

- Статистика – это все подростки, забеременевшие в шестнадцать. Сколько среди них таких, как Лукас? Скорее всего, единицы. Основная масса – дети из неблагополучных семей, больные, наркоманы и гормонально-неуравновешенные. И из этой массы погибает двадцать процентов.

Арди смотрел на кружки, нарисованные ручкой, и чувствовал, как под горячими веками скапливаются слезы. Нет, ему точно надо к психологу. Кейт права, проблема не в Лукасе, что-то творится с ним самим.

- Кто учил тебя так играть в шахматы, мелкий ты засранец? – выругался Лионель с досады, когда Лукас, посмеиваясь, умыкнул с доски его ладью.

- Папа. Правда, с ним играть неинтересно.

- Это почему?

- У него нельзя выиграть, - Лукас сложил босые ноги по-турецки и оперся сзади руками, расслабленно запрокидывая голову, - а что за интерес, когда нет шанса победить.

- И что, совсем никто не выигрывает? – подмигнул Лионель.

- Если только дядя Джесси, но совсем редко.

- Ладно, малой, похоже, и мне с тобой играть бесполезно. Принести тебе сока?

- Ага, если не сложно.

Лукас с удовольствием наблюдал за тем, как альфа гибко поднимается и идет в сторону кухни – мускулистая спина под обтягивающей майкой, свободные шорты до колен и загорелые, словно сплетенные из упругих жил голени. Лионель Марэ все-таки очень красивый альфа, хоть и старый уже. Зато с ним Лукас чувствовал себя в полной безопасности. Было в Ли что-то надежное, внушающее уверенность. Когда он вернется домой, то посмотрит все сезоны «Адреналина», папа их все хранил в отдельной папке и под настроение пересматривал. Лукас тоже иногда смотрел «Адреналин», но всегда обращал внимание только на отца, ведь он же звезда, капитан команды. И еще на сказочно красивую Йонг. А теперь ему захотелось посмотреть и на Марэ.

- Держи, - не подозревающий о мыслях Лукаса Лионель вернулся и протянул ему стакан с соком манго, - чем займемся? Раз нам не играется, может, посмотрим какой-нибудь фильм?

- Предложите мне слезливую омежью мелодраму? – рассмеялся Лукас.

- Чем плохи мелодрамы?

- Я бы посмотрел космический экшен. Если можно.

Лионель как-то странно посмотрел на него.

- Правильно. Прятать голову в песок – самое мудрое решение.

- О чем вы? – вздрогнул Лукас.

- Да так, ни о чем.

Лионель сел рядом, подвернул под себя ногу, но прежняя легкость общения исчезла.

- Вы думаете, папа прав? Простите, я слышал тогда…

- Я так не думаю, - резковато отозвался альфа, - по виду ты совершенно здоровый пацан, понятия не имею, с чего твой ненормальный папашка взял, что ты можешь умереть при родах.

Лукас вздрогнул и с трудом подавил желание уйти в свою комнату.

- Но, знаешь… Да нет, не знаешь, конечно. Скоро узнаешь, вот родишь и поймешь все, что чувствует этот бесчувственный ублюдок.

Лукаса передернуло. Из милого и вежливого альфы Лионель превратился в жуткого хама. Лукас не успел придумать, как ему повести себя, когда произошла обратная трансформация, и Ли заговорил с ним прежним ровным тоном.

- После «Восхождения» я много чего перепробовал. Блэйк, да и остальные, не в курсе, но однажды мне приспичило устроиться в службу спасения. Год жизни. Сотни вылетов. Каких только не было случаев, но один – один! – я запомнил накрепко. Не знаю почему.

Лукас слушал, затаив дыхание. Ли умел рассказывать. Он буквально вовлекал слушателя в действие, погружал в историю.

Вот только участником этой истории Лукасу становиться не хотелось.

- В том доме взорвался газ. Высотка, этажей тридцать и рвануло в середине. Представляешь, все горит, блоки сыплются, кругом трупы, а они на шестнадцатом – омега и его сын. Сынишка альфа, лет шесть, но, гад, крупный такой, чтобы не сказать толстячок, а папка его тоненький, хрупкий, да еще рука переломана была. И вот он этой рукой свое дитё держал. Здоровой за перекладину, а сломанной – его. Не поверишь, малой, полтора часа! Мы когда сняли их, омега сразу от болевого шока сознание потерял. Руку ему хирурги отняли потом. До сих пор не пойму, как он удержал его?

Лукас моргнул, слезы теплыми струйками прокатились по щекам. Вот теперь бежать в свою комнату, потому что такая тоска нахлынула, что разревется – Марэ не остановить.

Лукас вскочил, но удрать не успел. Позвонили в дверь. Лионель шикнул ему, чтобы спрятался, но Лукас остался стоять. Да и опасности не было – на пороге стоял отец.

- Папуль…

Блэйк тяжело оперся о косяк, поднял лицо, улыбнулся, и Лукас сообразил, что он смертельно пьян. Лукас страшно удивился, прекрасно зная, что его отец-альфа не пьет. Бокал шампанского на празднике – его предел.

- Я подписал документы на развод, - пожаловался отец, утыкаясь лицом в плечо Марэ, - хочу сдохнуть. Или нажраться.

- В твоем случае одно равносильно другому, - пробормотал Лионель, втаскивая отца в квартиру и закрывая дверь.

Лукас застыл столбом, потрясенный словами Блэйка. Родители развелись. Из-за него! Лукас знал, как сильно отец любит, буквально боготворит Арди. Да и папа хоть подкалывает его, но в присутствии Блэйка всегда спокоен и доволен. У Лукаса не укладывалось в голове, как такое вообще могло произойти.

Лионель помог Блэйку добраться до дивана в гостиной. Отец с трудом переставлял ноги и все бормотал про то, как ему хреново.

- Иди-ка к себе, малой, - посоветовал Ли, стаскивая с отца ботинки и устраивая его ноги на диване, - тебе спать пора.

- Это все из-за меня, - проговорил Лукас.

- Не болтай ерунду. Твои предки – взрослые люди, сами как-нибудь разберутся, а тебе надо кое о ком другом думать.

Лукас вздохнул и послушался совета. На душе стало тоскливо. Хотелось поговорить с кем-то близким, но звонить Эду, да и остальным отец запретил, а сам был не в состоянии разговаривать.

Лукас посмотрел на отключенный телефон. Нужно что-то делать. Кто-то должен объяснить родителям, что они не могут расстаться из-за них с малышом. Когда Лукас узнал о беременности, он подумал, что ребенок сделает их семью еще счастливее. Они все будут водиться с маленьким, снова начнутся семейные пикники, которые прекратились, когда Эдисон, а за ним и его братья, уехали учиться.

Но даже в страшном сне Лукасу не могло присниться, что родители вздумают разойтись.

Мир встал с ног на голову и окрасился в черный цвет.

- Ничего, маленький, - юный омега положил руки на живот, уверенный, что ребенок чувствует тепло и слышит голос, - все наладится. Они же не могут друг без друга.

Арди снял с плиты турку и налил себе чашечку кофе.

- Пап, а где у нас какао? – ДиДжей пододвинул табурет и полез в верхний ящик, опасно балансируя на самом краю.