Кто-то знает больше

 — А Альберто-Луциано сюда сам приезжал или с кем-то ещё?

 — Сам. Они с мадам Лили-Мари часто общались и говорили о тебе, — женщина чуть наклонилась к парню и заговорчески прошептала. — Знаешь, мне кажется, что им очень нравится быть вместе, и наверно, вскорости у них будет первое свидание.

 — А что, ещё не был?. — Лаки также наклонился и спросил шёпотом.

 — Нет, что ты. Они, в основном, час или два поболтают о тебе, а потом он уезжал, а мадам задумчивая ходит.

 — Понятно. А, что с Хлоей?

В глазах женщины что-то промелькнуло, но тут же исчезло.

 — Недавно поехала в Египет…

 — И? Не заставляйте меня применять силу, — парень посмотрел в глаза собеседнице и сделал взгляд, который всегда заставлял мадам Валентину «сдаваться» на милость победителю.

Издав смешок, она потрепала его по голове.

 — Просто через месяц она поехала со студентами одного престижного вуза в Норвегию, а через семь месяцев приехала рожать. Кто он, она не сказала, как только родила и, немного побыв с Ронни, уехала вновь. В Египет она поехала потому, что её подруга Лина видела там отца мальчика.

 — Мальчик доставляет хлопоты?

 — Нет, что ты, он самый красивый, умный и, главное, добрый и на тебя немного похож по характеру и некоторым замашкам. Сейчас он спит, а как только проснется, познакомлю. Теперь вы, господин Лаки, расскажите, как жили без нас, нашли ли вы девушку или парня? И не стоит смотреть на меня так удивлённо, я давно видела, как вы с Хью несколько раз мило «беседовали».

 — От вас мне ничего не скрыть. Ладно, с чего начать? — Лаки призадумался.

 — Бабушка! — раздался детский голос и, охая и извиняясь, женщина поспешила к внуку.

Решив отнести пока вещи в свою комнату, парень уже вступил на лестницу, когда зазвенел звонок.

 — Алло. Дом мадам Эктэкрайлл.

В это время вбежали Тим и Брайан. Невольно притормозив, они с интересом посмотрели на Лаки, и даже был порыв что-то сказать, но повелительный жест заставил их замолчать.

 — Мне нужен Лаки-Джуниор Горбрейтон.

 — Простите, а кто его спрашивает?

 — Селестор-Вэл Миторис.

 — Я тот, кто вам нужен.

 — Мистер Горбрейтон, сообщаю вам, что через неделю состоится суд по делу убийства Парриса-Ура Джоффс на Турнире.

 — Постойте, но там было всё законно.

 — Всё равно. Мне надо было сообщить о суде. Всего доброго, — трубку с той стороны положили, а Лаки ещё некоторое время смотрел в пустоту.

 — Подкидыш? — услышал он голос Брайана.

Посмотрев на них нечитаемым взглядом, Лаки подобрал вещи и повернулся к лестнице. Рычание демона и испуганный возглас заставили его остановиться и посмотреть на испуганных подростков.

 — Очень надеюсь, что больше такого не повторится. Демон — не ручной зверёк, закусит вами, и ничего не останется.

Мальчишки синхронно закивали головой.

Отвернувшись от них, Лаки возобновил подъём по лестнице.

Комната не изменилась. Осталась такой же, какой и была до его ухода. Постеры любимых групп на одной стороне, картинки интересных художников на другой. Около окна кресло и полочки с книгами, на шкафу коробка, в которой точно может найтись боксёрская груша и перчатки. В самом углу футляр с рапирой, а под этим же шкафом — коньки. На компьютерном столике диски и несколько флешек, там же и несколько альбомов с набросками по дизайнерству дорог и мостов.

Пробежав всё это быстрым взглядом, парень вздохнул. Эта комната вобрала в себя все робкие идеи, но проходило время, и всё откладывалось до лучших времён.

Подойдя к тумбочке около кровати, Лаки заметил клочок бумаги с номером, а под ним фото с ним и Хью.

 — Странно, немного времени прошло, а у меня так и не появились чувства страстные к нему, лишь дружеские.

 — Просто он тебя любил, а не ты. Сейчас всё у вас будет по-другому.

 — Уверен в этом, или лишь догадки?

 — Можешь проверить. Позвони или лучше приди.

 — Пожалуй, лучше приду без звонка. Посмотрим, каков он стал.

Через час он увидел его.

Хью почти не изменился. Такая же тёплая и искренняя улыбка, те же карие глаза, в которых можно увидеть острый ум и проницательность. Волосы превратились в солнечные блики, а небрежность в одежде как-то подчёркивала его особенность и привлекательность. Видно, девушек у него прилично.

Увидав друга, Лаки улыбнулся. Из ворот школы он выходил под руку, ведя двух девушек — шатенку и брюнетку. Они трое о чём-то интересном болтали, что даже жест Лаки друг не заметил.

 — И о чём так можно говорить, что меня не заметить, — возмутился шутливо Лаки.

Девушки и парень посмотрели на голубоглазого, тёмно-рыжего красавца парня. Девушки точно его не знали, а вот друг смотрел на него с непонимающим взглядом, который постепенно стал меняться от неверия, надежды до влюблённого и обожающего взгляда.

 — Джун, — еле уловимый голос пронёсся в сторону Лаки, и тот, улыбаясь, раскрыл свои объятия, в которые, радостно взвизгнув, попал Хью.

Эти нежные, но крепкие объятия, о которых он ещё помнил и украдкой вспоминал, эти губы, которые растянулись в широкой улыбке, что-то говорят, но парню это неважно, потому что, как всегда, попадая в этот омут ярко-голубых глаз друга, он забывал всё на свете и не видел ничего.

 — Джу, — шепчет он в ухо и старается прильнуть ещё ближе. — Где ты был, почему не писал и не звонил?

Он на миг оторвался, чтобы посмотреть на Лаки, который застыл и стоял напряжённый.

 — Об этом чуть попозже. Ты лучше познакомь меня со своими спутницами.

Эти пару слов спустили парня на землю. Нервно сглотнув и заставив себя улыбнуться, Хью повернулся к девушкам и, подойдя к ним, обнял, а затем представил.

 — Позволь представить,

моих подруг — Эли-Мари и Шарлотта, — первой поклонилась зеленоглазая брюнетка, затем черноокая шатенка.

 — Леди, — Лаки галантно поклонился и поцеловал каждой пальчики рук, от чего обе с восхищением и умилением потянулись к нему.

Но Хью тут же быстро их оттянул и, подтолкнув в спину, сказал:

 — Девушки, нам с Джуниором надо о многом поговорить, мы давно не виделись, так что сами пёхом домой.

Ещё продолжая смотреть в сторону парней, девушки ушли.

 — И, что это было? — спросил Лаки, но Хью молча схватил за руку и потащил к байку. Так же молча вручил шлем и, как только сели, поехал в сторону своего дома.

Открывая двери ключом и впуская гостя, Хью ответил на молчаливый вопрос.

 — Родители уже давно здесь не живут.

 — Я надеюсь, что ты мне скажешь, зачем повёл себя так с девушками? — Лаки решил, что это может быть ревность, но подумал так же, что друг, может, оставил давно свои надежды на него.

 — Неужели, ты так и не понял? Лаки, я люблю тебя уже давно, и ты для меня как наркотик. Тебя не было, и я страдал, но я сумел перебороть себя и найти что-то другое, но ты вновь здесь, и я, как Отелло, готов ревновать тебя ко всем.

Он откровенно говорил так примерно три года назад. И, как и три года назад, Лаки просто слушал.

Друг выговорился и посмотрел в самые красивые глаза. В них он ничего не видел, как будто перед ним был совсем другой, не тот, кого он любил раньше. Видя то, как Хью стал смотреть на него, Лаки подошёл в плотную и, заглянув в глаза, сказал тихо:

 — Что, стал замечать что-то не то? А я тебе давно говорил, что это всего лишь влюблённость в образ, а не в меня самого. Теперь я могу точно показать и рассказать, что ты ошибся.

То, что произошло потом, надолго запомнит Хью. Лаки показывал всё то, что простому смертному не суждено увидеть, то, что он почувствовал, его скручивало и выворачивало. Лаки был с ним жесток, но так же Хью слышал мысли друга, который знал, что после всего он изменится. Последняя кладка стены была разрушена, когда друг показал, что такое любовь в понимание Лаки.

 — Зачем … ты показал … мне это? — парень хрипел от того, что ему пришлось тихо кричать от всего этого.

Лаки, взяв его одну ладонь, положил на свою грудь, другую ладонь положил на его грудь.