Второй шанс (СИ)

- Рин, я… Так, стоп. Какой, нахер, Райн? Ты о чем вообще?! Я видел Кеске только что, когда… Вот блядство!

Идиот! Придурок я конченный! Последние мозги проебал! Райн! Ну конечно! Вот оно, объяснение всему! Кеске, какой же ты…

- Понял теперь? Он как с катушек слетел, когда ты пропал. Он же якобы защищать тебя должен был. Тц, смешно.

Подросток снова кривится. А я слова сказать не могу. Слишком много информации разом. Мой лучший друг подсел на Райн.

Вспоминаю слова Шики: неизбежная смерть. Что же ты наделал, Кеске.

- Ты знаешь, где его искать?

Ловлю на себе оценивающий взгляд: вскользь проходится по моей одежде и задерживается на ошейнике… а под ним - яркие пятна засосов…

Сука…

- А тебя это волнует? Возвращайся, ОН наверняка тебя накажет.

Мгновенно вскидываюсь.

- Я не понимаю…

- Да ладно, Аки, не отмазывайся. Посмотри на себя. Даже запах, ты пахнешь Шики…

- Ты не понимаешь!

- Чего? - Глаза блондина становятся холодными, а детское личико искажает ехидная улыбка. - Как это - быть подстилкой Иль-Ре? Хорошо он тебя трахает?

- Иль-Ре?

- А ты и не знал?

- Нет… Это ничего не меняет.

- Да ты никак влюбился, малыш? Только вот теперь, когда твой друг на грани жизни и смерти, подумай: кто занимается поставкой Райна?

Как в прорубь окунули. Нет, не может… Он же ненавидит нарков…

- Что с тобой, Аки? - Приподнимается на цыпочках и, надув губки, треплет меня за щеку. - Не веришь мне? Тогда спроси у него сам. Если он, конечно, разговаривает с тобой, песик. Бай-бай…

Отталкивает меня, быстро подбирает клинки и скрывается в одном из бесчисленных каменных коридоров Тошимы. А я так и остаюсь стоять столбом.

Должен найти Кеске. Но сначала…

***

Снова рассвет. Я прождал весь день и всю ночь. Неподвижно, прижавшись спиной к металлической спинке кровати. Кровати… Кровати, спинку которой я сжимал, чтобы не кричать от удовольствия, матрац, на котором ты брал меня, наверное, сотни раз… И мне это нравилось. Нравилось трахаться с тобой, пока погибал мой единственный друг. Могу ли я сделать хоть что-нибудь?

Чувствую себя грязным… как шлюха.

Расчетливая блядь - кажется, так ты меня назвал?

Я был испуган, загнан в угол. И ты просто воспользовался моей слабостью, предложив мне то, от чего я не смог отказаться. Защиту. Именно то, что я так горячо желал. Я устал быть сильным. Устал брать ответственность на себя. За свою жизнь. За жизнь Кеске. И вот к чему это привело.

Я словно очнулся.

И слова этого мальчишки, Рина…

Я не могу выкинуть их из головы. Возвращаюсь к ним раз за разом. И снова. Как клеймо. Шлюха.

Псина.

Пальцы тянутся к горлу и медленно, словно опасаясь чего-то, расстегивают ошейник. О, дьявол…

До чего я докатился. Тонкий ремешок словно обжигает кожу. Обвожу ряды металлических заклепок, и с каждым движением кисти, глубоко внутри, волной поднимается отвращение. К паскудной твари, которая предала друзей, беспокоясь о своей шкуре. И к тебе, который так охотно дал мне такую возможность.

Игрушка, теплое тело рядом. Глупый мышонок…

От последнего скулы сводит. Бесит! Мразь! Ничем ты не лучше «мусора», который с таким упорством вырезаешь. Сколько на тебе крови? Двуличная тварь.

Пальцы сводит от желания разбить твое идеальное лицо. Вмазать так, чтобы услышать хруст сломанной челюсти. Увидеть хоть что-то, кроме твоей извечной ухмылки.

- Сука! - В бессильной злобе швыряю проклятый ошейник в ближайшую стену. Легкий, не долетает даже, падает и лежит на полу, посередине комнаты.

Закрываю лицо ладонями. Пылает. Вот черт.

Скрип старых половиц, и я холодею от ужаса. Так и есть, я боюсь тебя. Но еще больше я боюсь предстоящего разговора.

Древние петли никто не смазывал, и, наверное, поэтому дверь протяжно стонет, стоит только взяться за ручку.

Вот и сейчас… Безумно хочется подтянуть колени к груди и обмотаться одеялом. Так я делал раньше. И вот к чему это привело. Дерьмо ты, а не боец, Падший.

Шаги.

Входит в комнату. Свет едва пробивается сквозь пыльные окна, и я вижу только размытый силуэт. И от этого он становится еще более зловещим.

А гробовое молчание нервирует меня еще больше. И, похоже, мне придется нарушить его первым…

Тебе снова удается удивить меня.

- Нагулялся?

- Ты и есть Иль-Ре? - спрашиваю быстро, на выдохе, чтобы не передумать.

Равнодушно пожимает плечами.

- Может, и так.

- Значит, ты… - А я, как идиот, до последнего надеялся. - Ты и есть мразь, которая поставляет Вискио эту погань.

- Это не твое дело, - отвечает очень спокойно, размеренно.

Но я достаточно успел изучить тебя и знаю, что скрывается за этим ледяным спокойствием и чем оно мне грозит. Вот только где кровь бурлит, разум отдыхает. Вскакиваю и в два прыжка оказываюсь рядом. Лицом к лицу.

- Ошибаешься, сука!

Усмешка, в которой так и сквозит презрение.

- Это из-за того куска дерьма ты так распаляешься?

- Заткни пасть…

- Или что, мышонок? Что ты сделаешь?

Сжимаю и разжимаю кулаки. Чертова злоба душит. Бессильная злоба. Больно хватает меня за подбородок ледяными пальцами. Дергает вверх, вынуждая смотреть прямо в глаза. Чудовищно сложно выносить этот взгляд, прожигает насквозь. Еще рывок, и я вплотную прижат к нему. Горячий шепот словно клеймит нежную кожу на шее:

- Ты забываешься, маленькая дрянь, ты не в том положении, чтобы позволять себе орать на меня.

Шиплю в ответ не менее злобно:

- Я тебе не псина, сволочь…

Поправляет:

- ДАЖЕ не псина, всего лишь блядь.

Отталкиваю. В глазах алое марево. Я никого не ненавидел так люто, как его сейчас.