Save my soul (СИ)

– Ага, – кивнул брюнет, улыбнувшись, и развернулся в противоположном девушке направлении, намереваясь прошататься по городу до заката, чтобы отсрочить свое возвращение в приют по максимуму.

Тайно надеясь на еще одну встречу сегодняшним днем.

– Я уже полчаса жду, – отбрасывая в высокую траву третий окурок, недовольно пробубнил Микки, чувствуя на плече обжигающее даже через футболку прикосновение длинных бледных пальцев, лишь по нему узнавая их обладателя, остановившегося за его спиной.

– Прости, у меня там время чуть быстрее идет, – улыбнулся Хранитель, переступая через торчавший из земли корень и устраиваясь на нем рядом с Милковичем.

– Пиздец, тут все изменилось, – поделился своими наблюдениями тот, в очередной раз скользнув взглядом по окружающему ландшафту, находя новые детали, не замеченные ранее.

Микки помнил это место совершенно другим.

Старинный дуб с массивной кроной, когда-то казавшийся таким огромным маленькому мальчику, заметно похудел, лишаясь большого количества веток для освобождения дополнительного пространства обрастающим поляну вокруг него постройкам.

Турники, детские площадки, фонари и скамейки занимали все больше места, сменяя сочную зелень утрамбованной резиной или асфальтом, урбанизируя последние остатки природной красоты, подбираясь к толстому стволу дерева все ближе, грозя скорой расправой.

Поддавшись воспоминаниям детства и нежелательно нахлынувшей ностальгии, Милкович прошел мимо резной скамьи и занял привычное место на толстом корне, выглядывающем из-под земли, находя на нем небольшое послание, когда-то давно оставленное им перочинным ножом на пару с Мэнди, за разглядыванием которого и провел время до прихода рыжего.

– А качели все еще висят, – улыбнувшегося его замечанию, указывая взглядом на болтающееся на одной из дальних веток колесо.

– Ага, заметил, – кивнул Микки, выуживая из памяти счастливое воспоминание, не так давно возвращенное ему Хранителем.

– Хочешь прокатиться? – спросил Йен, подмигнув, с теплотой в сердце воспроизведя в голове картинки прошлого, буквально слыша веселый смех маленького мальчика с небесными глазами, единственными, не изменившимися по прошествии стольких лет.

– Иди нахер, – огрызнулся Милкович не так жестко, как ему того хотелось бы, безуспешно пытаясь скрыть улыбку от озвученного предложения, представив себя верхом на шине.

– А раньше ты был готов драться за такую возможность, – усмехнулся Йен, продолжая по-доброму подначивать брюнета.

– Ох, так бы сразу и сказал, что сам все это время мечтал покататься, но такому дедуле, как ты, качелька не по возрасту, – и получил столь же саркастичный ответ. – Небось тут все ночи на них дрочил, пока я в своей кровати сопел, – предположил Микки, вернувшись мыслями на десяток лет назад, в свои детские фантазии на тему времяпрепровождения его рыжего друга в моменты разлуки.

– Нет, я наблюдал за тобой, – честно ответил тот, подбирая с земли небольшую веточку и задумчиво крутя ее в пальцах.

Не получив очередной колкости от вмиг прикусившего язык парня, тронутого его высказыванием.

– Бля, забыл тебе показать! – опомнившегося лишь через несколько секунд, привлекая внимание зеленых глаз смачным шлепком ладони по собственному лбу. – Смотри, что нашел в своих вещах в приюте, – шаря рукой по карману джинсов и выуживая оттуда что-то, проговорил Милкович, раскрывая ладонь перед лицом Хранителя. – Только твой этот дымок куда-то проебался, – вглядываясь в полую пластмассу пары игральных костей, заметил он.

– Ничто не вечно, – философски изрек Йен, забирая у подопечного когда-то подаренную им игрушку.

– Ты вечен, – ответил Микки, поднимая глаза на ничуть не изменившееся за все время их знакомства лицо рыжего. – Сколько, ты говорил, тебе лет? – наиграно равнодушно переспросил он, прекрасно зная, что никогда раньше эту тему в разговорах они не поднимали.

– Пятьсот девятнадцать, – прошептал Хранитель, быстро обернувшись через плечо на занимающую расположенную неподалеку лавочку компанию из трех молодых людей, пытаясь понять, смогут ли новоявленные соседи услышать их разговор. – И я тоже не вечен, Мик, – подметил он, возвращая брюнету пару кубиков. – Просто старею чуть медленнее, чем ты, – и накрыл его ладонь своей, наполняя пластмассовые полости новой порцией серебристого тумана.

– Фу, бля, – слыша за спиной неожиданно раздавшееся замечание. – Эти пидоры повсюду, сука, – сдобренное красноречивым объяснением тут же.

– Че ты сказал, бля? – заставившим Микки вмиг подскочить на ноги и нахохлиться, обещая сыплющей оскорбления компании скорую драку.

– Говорю, голуби весь парк загадили, на лавках ни дюйма чистого места не осталось, – ответил все тот же парень, получая в награду за сарказм едкие смешки своих друзей.

– Это ты меня пидором назвал? – перепрыгивая через корень дуба и приближаясь к веселившимся молодым людям, прорычал Милкович, напрягая тело перед стремительной атакой и крепко сжимая кулаки, чувствуя в одном из них царапающий кожу граненый пластик.

– Нет, вон ту рыжую принцессу, – бросил в ответ чересчур разговорчивый парень, указав на оставшегося на своем месте Йена, не подозревая о том, что лучше бы ему было просто подтвердить подозрения приближающего брюнета, возможно, сократив степень его агрессии раза в три.

А количество потерянных от первого удара в челюсть зубов – вдвое.

– Сфука, – сплевывая на землю остатки былой роскоши и алую жижу, прошипел оратор, быстро оглядываясь через плечо на приятелей, нерешительно отступающих под тяжелым взглядом его обидчика и неожиданно появившимся в его татуированных пальцах лезвием.

Выбитым из крепко сжимающей его ладони резво подскочившим к своему подопечному Хранителем.

– Мик, не надо, – обхватывая руками подрагивающее в гневе тело, попросил Йен, прижимая Милковича к своей груди, блокируя его дальнейшие движения.

– Я тебе, блять, покажу, кто тут пидор, – попытался освободиться из объятий друга брюнет, пиная ногами воздух в попытке достать выпрямляющегося соперника. – Очком половину Чикаго проглотить сможешь, мудила! – проорал новую угрозу Микки, брыкаясь, чувствуя, что рыжий начал пятиться назад, уводя его с поля несостоявшегося боя.

– Успокойся, – услышал он над самым ухом голос Хранителя, ощущая болезненно обжигающее тепло в груди и понимая, что Йен решил воспользоваться своей силой в попытке утихомирить рвущуюся наружу агрессию.

– Забей на него, Пит, пойдем, – получая в поддержку слова приятелей избитого парня, точно также уводящих своего друга в сторону.

– Нахуя ты это сделал? – проводив взглядом удаляющуюся троицу и, наконец, освобождаясь от рук рыжего, секунду назад переставшего воздействовать на Микки своей силой, прорычал Милкович, разворачиваясь лицом к Хранителю с поджатыми в недовольстве губами.

– Ты мог их поранить и сам…

– Да его, блять, прибить мало за эти слова! – взревел Микки, оглядываясь, в уме пытаясь решить, стоит ли кинуться вдогонку языкастому.

– Он просто неудачно пошутил, – спокойно ответил рыжий, сокращая дистанцию одним коротким шагом. – Не стоит бросаться на каждого, кто скажет что-то в твой адрес, – посоветовал он, поднимая руку в желании утихомирить спешные движения груди Милковича, хватающего ртом воздух.

– Он не мне это сказал, – заметно тише и менее эмоционально проговорил брюнет, чуть расслабляясь под горячими пальцами на солнечном сплетении.

– А вот за меня уж точно не стоит волноваться, – улыбнулся Хранитель, понимая, что его действия принесли свои плоды. – Мне абсолютно все равно, как меня называют, – заверил он друга, отстраняя ладонь от мягкого хлопка футболки. – Тем более, я даже не совсем понимаю, что это слово значит, – смущенно признался рыжий, отступая и пряча взгляд от вмиг загоревшихся любопытством голубых глаз.

– Ты серьезно? – и нескрываемой насмешки в голосе Микки. – Как ты, блять, тогда меня вообще понимаешь?

– Чаще всего через слово, – усмехнулся Хранитель, чувствуя, что недавнее напряжение между ними ушло, и заметно расслабляясь.