Два выхода.

Передышка, когда баритон требует быть поаккуратнее, заверение омеги, что всё правильно, и вновь тело изгибается.

-Ты что делаешь?! – это врывается мастер. – Идиот!!! Кто тебя учил, придурка этакого?! Отвечай: Первое правило лекаря?!

-Провести диагностику на совместимость магии лекаря с магией пациента, – пробурчали где-то в стороне, но мне было не важно, потому что меня подхватывает новая волна тонкой магии, которая лишь проходит по ауре лёгким касанием.

-Тааак…, ясно…– прошептал мастер, уже не обращая внимания на омегу, а затем моё тело приподнимают не руками, а потоками воздуха, и несут куда-то.

Внезапный страх заставляет мысли метаться и смешиваться хаотично, а сердце бешено застучало в груди, но с такими перебоями, что казалось, оно перестанет биться…

«Если бы я мог вырваться, если… бы я мог…»

-Надо поторопиться… Мне не нравится его состояние… – слышу, как будто вдалеке, но меня уносит во тьму.

Сознание вновь возвращается, чтобы я почувствовал, как меня положили на холодный пол, тело быстро вбирает холод в себя, а боли из-за этого я практически не чувствую. Мне хорошо, и возня рядом и голоса не беспокоят, хочу просто уснуть. Отвлекаюсь на мерцающие источники тусклого света, которые заставляют лишь слезиться глаза, а в голове мелькает желание закрыть и не открывать их.

-Поторопитесь… Надо ваш огонь…,– слышу приказ мастера.

-Но…, – раздался удивлённо-растерянный баритон надо мной.

-Действуйте!!!!

-“О чём это они?” – мелькает мысль, но и она исчезает под натиском боли, которая внезапно появилась на плечах.

Слышу шелест то ли материи, то ли раскрывающихся крыльев, хлопок над головой, дуновение ветра.

Свет пропадает из-за того, что что-то большое и с крыльями склонилось надо мной. Глаза этого существа вспыхивают огнём…А потом… Потом на меня обрушилась магия огня.

Инстинктивно я приготовился к боли, но её не было. Огонь мягкими лепестками коснулся ауры, затем прошёлся по всему телу, лаская, притираясь, как котёнок. Через минуту или через час, я уже не мог чувствовать время, этот огонь окутал меня полностью, как шёлк. Боль стала уходить, сердце забилось в нормальном ритме, раны рассасывались, и тело наполнялось негой.

Мне стало очень хорошо, и я уснул, чувствуя, что всё будет хорошо.

Зудящий злобный и брезгливый взгляд, в одном флаконе, заставил проснуться, но я удержался от того, чтобы открыть свои глаза или показать, что я очнулся. Моя магия касается сознания и тут же стремится наружу, чтобы незаметными касаниями пройтись по комнате, а затем «рассказать об увиденном».

Рядом со мной тихо пищал странный прибор, что это, я так и не понял. Где-то по правую сторону были приоткрытые окна, из которых слышны птичьи трели и разговоры, переходящие в тихие смешки. По левую сторону…, а вот по левую сторону, я почувствовал негативность существа. Магия выдала картинку о том, что мной заинтересовался омега из расы дроу, и, кажется, это тот, кого зовут Хорсетиус.

Что-то мне не везёт с этой расой. Каждый из них норовит или причинить вред, или считает, что все беды у них от меня, любимого.

- Хорсетиус, прекращай пялиться, – шепчет кто-то, заставляя этим пропасть нехороший взгляд. Мой слух улавливает звук удаляющихся каблучков и отголоски разговора, что был слышен через чуть приоткрытую дверь. – Если этот пациент не очнётся в ближайшее время, его отправят к Дитриху. Он сможет…

Дальше не было слышно, но даже эти несколько слов заставляют сердце в страхе забиться, а заодно действовать как можно быстрее.

«Надо бежать, и, как можно быстрее, пока есть возможность».

Начинаю с движения пальцев рук и ног, попутно открывая глаза. С третьей попытки мне это удаётся, а заодно, повертев головой, я осмотрелся.

Комната практически пустая, не считая кровати, на которой я лежу, странного прибора, что продолжает монотонно пищать, даже не реагируя на мои движения и потуги, тумбочка со шкафом, а рядом стоит стул. Вот и всё убранство.

Я пытаюсь встать, и магия мне в этом помогает. Она опаляет мягким огоньком, тем самым возвращая мою подвижность и энергию.

Странно, но раньше мне приходилось её или контролировать, или по несколько часов ждать отклик, а сейчас….

Это пока не важно, важно сбежать и как можно быстрее.

Заматываюсь в широкую простыню и мелкими тихими шажками иду к приоткрытому окну.

Хм, первый этаж, есть выступ, а значит, я смогу спокойно спрыгнуть без серьёзных травм. Вот только надо раздобыть хотя бы одежду, а то в простыне…

Нервный смешок срывается с моих губ, и я в привычном жесте касаюсь головы, чтобы тут же замереть. Никакой растительности, только лысая черепушка, с неровными шрамами, соединяющимися в несколько рун.

Мне не привыкать к ним, они ещё в моем детстве оставлены Моэром и Айшерэ в «подарок». Что они хотели этим добиться, я так и не узнал, а вот то, что от них так и не смог избавиться, это нехорошо.

-Так, спокойно, Дантэ. Давай без своих старых страхов и истерик, соберись и реши, что делать дальше.

Проверка шкафа и тумбочки показала, что ничего в них нет, пусто, а когда я решился пойти на разведку за дверь, то пришлось отказаться. В нескольких метрах от комнаты находился ресепшен, рядом с которым примостились несколько молодых парней, которые явно не уйдут.

-Ну, что ж, окошко, придётся через тебя лезть, – вновь шепчу себе, прикрывая двери, и подпираю ручку стулом. Знаю, что действую глупо, но всё же хоть какая-та заминка.

Подойдя к окну, я начал осматриваться округу, а не оценивать, «сколько до земли».

Сад с несколькими дорожками и скамейками, по правую сторону две ажурных беседки. Дальше виднелось то ли продолжение сада, то ли лес.

Светило склонялось к закату, но ещё не вечер. Поблизости не видно никого, всё так и шепчет – «Пора».

Снимаю простыню, скрепляю два её конца, надеваю часть простыни на голову, в образующий круг протягиваю руки, затем узел закидываю за шею. Получился халат с капюшоном, но без пояса, пришлось позаимствовать у пикающего прибора шнур, который с лёгкостью затянулся на талии.

Теперь точно пора.

Перелезая через подоконник, я чуть не навернулся из-за внезапной судороги в руке. Вишу, как тряпка на ветру, и очень хочется взвыть или крыть матом, но сдерживаюсь, чтобы удержаться на другой руке и заодно нащупать ногами выступ.

Удаётся, и я с блаженством и слезами прилипаю к стене, но лишь на несколько секунд, потому что быстро оценив своё состояние, решаюсь прыгать.

Земля приняла меня в свои жёсткие объятия, причиняя лишь тупую боль в ногах и быстрые колючие искорки боли по телу. Но лежать и страдать я себе не позволяю, меня гонит страх, и я ему подчиняюсь.

Лишь после того, как я оказался за много метров от места побега, я горестно вскрикиваю, и прислоняюсь к стволу очередного дерева.

-Блин, сбежать-то сбежал, а вот откуда и в какую сторону мне следует направляться, так и не знаю.

Приседаю и, схватившись за голову, начинаю чуть подвывать.

Сколько прошло времени, я не знаю, зато очнулся от вредной мысли, что старательно билась в сознании.

Я прошёл в тот вечер примерно одну треть до своего дома, это «раз»; вокруг был очередной лесок, или сады, не заметил, но это не важно. Важно, что я упал на дороге уже в своём городке. Меня подобрали, посчитав, что ещё можно спасти, это «два». А это значит, надо вспоминать самую близкую больницу. А она была от моего дома часах в двух, но не от того места, где я «отдыхал».

Короче. Ищу выход из этих дебрей к дороге или к дому какого-нибудь жителя, а там и до своего доберусь.

Потираю запястья, ноги и, осматриваясь, намечаю своё движение, но только не в сторону, откуда сбежал.

Пробираться сквозь дебри пришлось долго и с большим «воодушевлением», как мысленно, так и вслух. Если и были зверушки поблизости, то они решили не отсвечивать, а как можно дальше спрятаться от меня, любимого. Всё просто, я с чувством и расстановкой высказывал, что я сделаю и им, и самим деревьям, которые так и не заканчиваются.