Не любовь, а сплошное разочарование (СИ)

      С последней фразой ягодицы мальчика обжег очередной удар. Анжей простонал в ладонь, которая так и продолжала закрывать рот. Когда налитой красный цвет попки мальчика полностью удовлетворил Яхонтова, он погладил разгоряченную кожу, провел по спине, которая покрылась испариной, и укусил за выпирающий край лопатки. Мальчик уже не пытался вырваться, только скулил ему в руку и вздрагивал, когда ладонь мужчины с силой опускалась на мягкое полушарие. Мелкие волоски у основания шеи промокли от пота, Степан взъерошил шелковистые пряди, снова провел вдоль позвоночника, погладил щель между половинок и слегка отстранился, чтобы видеть анус мальчика. После ночных забав дырочка припухла и стала весьма соблазнительной, потому что своим видом пробуждала в памяти каждый жаркий момент ночи. Степан убрал руку ото рта, позволяя Анжею вдохнуть больше воздуха, он знал, что сопротивления не будет.

- Не шевелись, - все же предупредил он.

      Спустил сдернутые шорты еще ниже, наклонился и лизнул сжатый вход. Тишина, Анжей замер. Еще один легкий щекочущий мазок и едва слышный вздох. Яхонтов раздвинул ягодицы руками и надавил языком на анус, проталкивая его внутрь. Пошлая, развратная ласка, на грани того, что Анжей морально позволял себе, но такая чертовски приятная, что молча сносить это невозможно. И мальчик стонал, тихо и скомкано, понимая, что они там, где их в любой момент может кто-то увидеть. Громкий стон вырвался из груди только тогда, когда вместо нежного языка Яхонтова в анус проникли сразу два его пальца. Анж оторвал голову от травы и прогнулся в пояснице, возводя взор и мольбы к верхушкам деревьев. Возбуждение валило с ног, заставляло дрожать каждую частичку тела, уводило из реальности. Член болел, в паху все сковывало от напряжения, но Яхонтов не торопился доставить ему удовольствие. Степан уделял все внимание только его дырочке, совсем забыв про то, что плоть мальчика жаждет его прикосновений ничуть не меньше. Когда терпеть сладкую муку не осталось больше сил, парень, вывернулся, ухватил руку Степана и потянул ее к своему члену. Мужчина руку вырвал и навалился на него сверху, вновь прижимая к зеленому ковру. Анжей застонал и нетерпеливо заерзал, подставляя зад под член любовника.

- М-м-м, тебе уже так не терпится? – прошептал мужчина в ушко мальчику.

- А-ах, мн-н, господи, Степ, ну давай уже! – выстонал подросток, потираясь о твердую плоть.

- Боюсь, дорогой, что я устал. Возраст, понимаешь, - Яхонтов отстранился, подтянул свои шорты и сел на траву, с трудом сдерживая разочарованный стон, но желание проучить одного мелкого засранца было слишком велико.

      Анжей развернулся к нему, растрепанный, с горящими диким кошачьим огнем зелеными глазами, нижняя губа, как всегда, закушена, на щеке узорный отпечаток травинок, член стоит колом, головка блестит в солнечных лучах от сочащейся смазки. Образец порока и разврата. Решимость Яхонтова пошатнулась, мужчина не выдержал и отвел взгляд.

- Степ, - мальчик подполз к нему и заглянул в глаза, - скажи, что это шутка. Прости меня, ты не старый. Ты самый классный, самый чудесный и замечательный. Я тебя люблю.

      Яхонтов отбросил руки мальчика, вцепившиеся в него, одним движением повалил на землю, раздвинул ноги и резким движением оказался внутри разгоряченного тела. Анжей выгнулся и застонал. Боль от проникновения, когда нет сил ждать и подготавливаться, скрутила, заставляя сжиматься и пытаться избавиться от крупного члена внутри. Но Степан прекрасно знал, как бороться с минутной слабостью любовника. Мужчина навалился всем своим весом, вжимая в землю и начал резко и быстро врываться в такое желанное тело. Последние слова мальчика он проигнорировал, слишком велико было желание им обладать. Брать, причинять боль и дарить наслаждение, целовать эту кожу, слизывать острый и соленый пот, оставлять на теле свои метки, врываться в тело раз за разом, сильнее, глубже, упиваясь криками. Ему все еще больно. Пусть. В следующий раз будет держать свой острый язык за зубами. Толчок за толчком. Руки мальчика на спине, оставляют отметины, впиваются в кожу, рвут ее. Вместо стонов рваные крики, голос осип. Толчки еще более резкие, инстинкты правят балом. Яхонтов даже не знает, насколько возбужден его молодой любовник. Плевать. Главное позволяет пользовать свое тело, хрипит и подается навстречу. Анжей раздирает его спину, кричит что-то бессвязное, сжимает его внутри своего тела. Так узко, так горячо, нет сил терпеть. Оргазм прокатывается по всему телу, дыхание заперто где-то в легких, нет сил сделать новый вдох, мир кружится, слабость смешивается с нереальным удовольствием. Яхонтов закрыл глаза, привстал на локтях, чтобы не раздавить мальчика и поцеловал того. Припухшие губы, нежные мокрые щечки, пушистые ресницы с солеными капельками, которые запутались в них.

- Анж, что случилось? – Яхонтов распахнул глаза и посмотрел на подростка.

      Мальчик всхлипнул и тяжело вздохнул, выпрямил ноги и прижался к своему мужчине в поисках успокоения.

- Анжей?

- Все нормально, - пролепетал он, поворачивая голову и устремляя взгляд на серебристую ленту реки. - Просто еще никогда не было так больно…

- Прости, - прошептал мужчина и скатился с подростка.

- Брось! – Анжей поднялся и, прихрамывая, направился в сторону воды. - Тебе совершенно не совестно за то, что тут только что было, - махнул рукой мальчик и вошел в прохладную реку.

      Яхонтов ничего не ответил. Какой смысл что-то говорить, если Анжей прав. Ему плевать на его боль. Не маленький, потерпит. Но и видеть обиженную моську до конца выходных он не хотел. Если Анжей не захочет допускать его до своей измученной попки, то у мальчика есть еще жаркий ротик. Мужчина со вздохом поднялся и пошел вслед за парнем, который уже стоял по пояс в воде. Мальчик едва не стонал от облегчения. Прохладная вода гасила едкий жар, терзающий вход после особенно грубого секса.

- Анж, мне не все равно. Прости, - немного притворного раскаяния в голосе и мальчик прижимается спиной к его груди. - Кроме того, ты мне достаточно отомстил.

      Мальчик непонимающе посмотрел на него снизу вверх, запрокинув голову, а Яхонтов продолжал морщиться от легкого пощипывания на спине, куда уже успела попасть влага.

- Так тебе и надо, - сообщил мальчик, быстро догадавшись, о чем говорит Степан. - Степ, смотри! – парень резко отстранился от него и указал пальцем на противоположный берег.

      Там, через широкую переливающуюся ленту, на другом берегу высокий черноволосый мужчина с удовольствием играл с мальчиком лет десяти и маленькой девочкой. Дети и мужчина резво бегали по берегу, кидали тарелку, которую с громким лаем пытался поймать песочный щенок лабрадора.

- Либо у меня галлюцинации, либо это Михайлов собственной персоной, - задумчиво произнес Степан, всматриваясь сквозь солнечные лучи вдаль.

- У тебя не галлюцинации, - зло прошипел Анжей.

      Яхонтову даже показалось, что у мальчика шерсть встала дыбом, настолько рассерженным он выглядел.

- А ты не в курсе, что у моего папочки есть другая семья?

- Нет, - растерянно мотнул головой Яхонтов, находясь в крайней степени удивления.