Я не могу без тебя (СИ)

— Вадим…

Математику Вадик решил завести брату после работы, все равно сегодня работает до восьми, так что время есть, а завтра с утра пораньше нужно в универ – экзамен.

И меньше всего он ожидал стать свидетелем подобной сцены.

Черт, почему? Почему так больно в груди? Дима! Братишка! За что? За что ты так со мной?

Вадим вылетел из госпиталя, сел в машину и закрыв глаза, уронил голову на руль. Что это было сейчас? Он действительно это видел? Тупая боль кромсала сердце. Так, соберись. Соберись! Ты же сам говорил, что Сергей тебе не нужен. Что он не более, чем прекрасное произведение искусства, которым нужно любоваться из далека. Тогда почему так больно? Вдруг зазвучала громкая мелодия мобильного, с кривой усмешкой глянув на фотографию брата, Вадик отключил телефон. Он повернул ключ, нажал на газ. Старенькая Ауди стартовала так, словно участвовала в Формуле-1.

Даниил возвращался с очередного траха с Вовкой. Просто секс, ничего особенного, это давно уже превратилось в рутину. Может пора завязывать? Сколько уже длятся эти вялотекущие отношения: четыре года, пять? Не его он хотел видеть под собой извивающимся и стонущим. Нет, не его. Но, если тот, от которого тихо сходишь с ума – недоступен? Никогда не будет твоим. То что? Может попробовать вырвать его из сердца и хотя бы попытаться строить отношения с кем-то новым. Не сошелся же на нем свет клином. Или сошелся? Если уже почти три года ты стараешься пройти на перемене мимо его аудитории в надежде случайно его увидеть. И с тех пор, как у него появилась машина ставишь свою неподалеку на университетской стоянке, а он даже не подозревает о твоем существовании. Да и с чего бы? Парни его точно не интересуют.

Свою ориентацию Даниил осознал рано, еще в средних классах школы . А конкретно, что девушки ни в коей мере не привлекают его, а вот пацаны– совсем другое дело, он оказался стопроцентный гей. Привык не сразу, но в конце концов примирился с собой. Конечно, он не скрывал своих предпочтений, но и не выставлял их напоказ. Наверно, поэтому родители долго ни о чем не догадывались. Пока однажды отец, приехав намного раньше с работы, не застукал его трахающимся с парнем. Был страшный скандал, и Дан собрав вещички, ушел из дома. Поселился у приятеля, он же устроил на работу: в техподдержку ночным администратором, ночь через две, в интернет-провайдере “Нэт Бай Нэт”. Решил забрать документы из универа, попробовать пойти на подготовительные курсы в художественное училище на изобразительное искусство. Он не мог не рисовать. Для него это было, как дышать. К сожалению, отец придерживался другого мнения, и в детстве вместо художественной школы записал Даню на рукопашный бой, и заставил пойти в школьную футбольную команду.

И когда он через пару недель после ухода из дома, пришел в деканат забирать документы, секретарша позвала отца, тот выскочил из своего кабинета, и сжимая Даню в костедробительных объятьях, все бормотал, как же он рад, что сын живой, что он его любым любит, и примет со всеми его недостатками. Даниил и не подозревал, что как раз тем утром, проходя в корпус мимо стайки девчонок отец услышал:

-...прямо насмерть! Какой ужас! А такой красивый парень — шатен с зелеными глазами.

И как отец помчался, не помня себя в деканат и потребовал, чтобы секретарь немедленно нашла его сына, а та сообщила, что он уже две недели не посещает университет.

Впрочем, Дан и не заморачивался на эту тему, а просто радовался возобновившимся отношениям с отцом. Но не смотря на воссоединение семьи, вернуться в родительскую квартиру он отказался наотрез. Тогда отец предложил ему переехать в квартиру тетки, его младшей сестры, которая вышла замуж за голландца и теперь благополучно проживала в Амстердаме, сюда она возвращаться не собиралась, но и свою маленькую двушку продавать не хотела. И вот уже почти шесть лет в этой квартирке проживал он. Многое переделано: сделан ремонт, заменена мебель, сантехника и прочее. Она стала ему домом, но ни туда хочется ехать, а в этот клятый бар «Белиссимо». К сожалению, сегодня четверг, и за барной стойкой стоит совсем другой бармен. В памяти всплыло, как он, уже будучи на четвертом курсе, заметил этого первокурсника, когда пришел первого сентября на занятия и случайно столкнулся с ним в холле. И всю лекцию, сидя в аудитории, рисовал в конспекте глаза, так поразившие его. Конечно, ручкой невозможно было передать нежный загар его кожи или чистые серые, с черными ободками вокруг радужки, глаза. С тех пор, за три года скопилась не только масса эскизов, набросанных на занятиях, но и полноценных рисунков, выполненных дома в цвете. Все стены его спальни были увешаны ими.

С визгом шин, трущихся о дорожное покрытие, мимо пролетела на бешеной скорости серебристая Ауди, «самоубийца, бля», — подумал Дан, наращивая скорость, будут еще всякие «пенсионерки» обгонять его Ниссан Патфайндер, подаренный отцом на днюху, после примирения. «Самоубийца», не обращая внимания на дорожные знаки и светофоры, мчался по шоссе, пока вдруг резко не затормозил возле какого-то низкопробного бара. И Даниил с удивлением сначала увидел знакомые номера, а затем, как из машины вышел, пошатываясь, сам водитель, до боли знакомый и любимый. Недоумевая, что могло привести Вадима в такое состояние, а за три года он узнал о нем и его семье практически всё и никогда, ну ни разу не видел его пьяным, Дан тоже вышел из своего Ниссана. Вадим запнулся за ступеньку и стал падать, секунда и Даниил прижимает к себе такое желанное тело. Странно, а запаха спиртного нет. Зато в глазах плещется боль, лицо искажено страданьем. Дан так пугается, что даже эйфория от того, что он сейчас обнимает Вадима, исчезла:

— Вадим, что случилось? Что-то с братом?

— Брат… — во взгляде появляется такая горечь, что Дан готов откусить себе, так влезший не вовремя, язык.

У Вадика в голове ни одной разумной мысли, вместо этого котел, наполненный болью и обидой. Хочется все это вымыть из головы, из сердца, души. Напиться, банально, но вдруг действенно. Он всматривается в парня, который его подхватил, и понимает, что они все еще стоят в обнимку. Отталкивает его. Вроде он его уже видел. Перед ним стоит высокий, широкоплечий парень с длинными темно-каштановыми волосами, сейчас в ярком освещении искусственного света, сверкающими кроваво-алыми всполохами. Дело ли в чуть косом разрезе глаз, или высоких монгольских скулах, форме носа, как у Тома Круза, или общих очертаниях профиля, но в целом лицо выглядит немного хищным. На таком фоне обычные зеленые глаза кажутся колдовскими, магическими.

— Я знаю тебя, — заявил Вадим, — у меня в баре ты всегда заказываешь только безалкогольные коктейли.

А также Вадик несколько раз встречал этого парня в коридорах своего факультета:

— И вроде я видел тебя на ФИТе.

И тут слегка тонкие, но красивые губы парня расплылись в улыбке, он протянул руку и сказал:

— Даниил.

Вадим пожал руку и спросил:

— Выпьешь со мной?

— Почему бы нет? Но ты уверен, что хочешь сделать это именно здесь? – Дан кивает на забегаловку.

— Да нет, я хотел тут купить бутылку и взять с собой, хотя с другой стороны, почему бы и не здесь?

— Если тебе все равно, где и что пить, то у меня в машине есть бутылка, и мы можем распить ее в парке или на набережной.

Вадим с сомненьем посмотрел на нового знакомого и перевел взгляд на его машину, брови удивленно поднялись:

— Я видел этого зверя, так он твой?

— Как видишь, — развел руками Дан.

Несмотря на полное смятение чувств и кашу в голове, в Вадиме начала просыпаться ответственность:

— Мы оба за рулем.

И сейчас Даниил отчетливо понимал, что рушится его надежда хотя бы немного ближе узнать Вадима, пообщаться с ним, стать другом. « Каким еще другом? – горько усмехнулся про себя Дан, — друзей не пытаются соблазнить», а именно этим хотелось ему заняться. И именно это было – табу.

— Если хочешь, можем поехать ко мне, — ну, и зачем он это сейчас сказал?