Anorexia (Fortune Faded) (СИ)

- Он думает, что именно из-за меня Курт ничего не ест. В последний раз, когда мы виделись, Курт съел немного шоколадного пирога. И я влюблен в него, это правда. Но Финн и Рейчел и слова не дали мне сказать. Я не знаю, как им все объяснить, не знаю, как заставить их увидеть правду.

Сэм снова вздохнул. Этот день чертовски тяжел.

- Если Курт очнется, -

- Когда, Сэм, -

- Когда Курт очнется, он сам все скажет им. Я уверен.

Хористов не пустили к Курту и попросили их разъехаться по домам. Все-таки, они нарушали покой пациентов и их родственников. Даже Финну не разрешили остаться, сказав что-то про часы посещения больных. Все, конечно, поняли слова врача и отнеслись с пониманием. Не было никаких криков, вроде того, что они обязаны остаться. Врач всех уверил в том, что Курт в надежных руках и уже через пару дней он будет, словно новенький. В больнице ему будет легче соблюдать правильное питание, насыщать свой организм полезными витаминами и приходить в себя.

Финн оставил свой номер телефона, и последовал за всеми на выход.

Блейн остался в больнице. Спрятавшись за стеной, он слушал все то, что говорит врач, слушал разговоры хористов и написал Сэму пару сообщений с просьбой о том, чтобы он не проговорился. Блейн поговорил с врачом чуть раньше, чтобы тот разрешил ему остаться. Блейн подробно описал состояние Курта, выдал все его секреты об анорексии и сказал о своих чувствах, чтобы ему точно разрешили остаться. Так оно и было.

Сначала брюнет и места себе не находил, но потом одна из медсестер предложила ему чашку кофе, и Блейну стало легче. Курт в безопасности, и с ним все будет хорошо. Врач проинформировал Андерсона о том, что Курт в порядке, но еще очень слаб, после всех тех лекарств, которыми его пришлось напичкать. Ему нужно поспать пару часов, а потом он сможет принять его у себя.

Время шло. Блейн обошел весь этаж, на котором была палата Курта, побеседовал с половиной состава медсестер (не по своей инициативе), прослушал свой плейлист два раза, и к вечеру он почти уснул. Голова неприятно гудела, мысли не могли собраться воедино, а еще он то и дело вспоминал отрывки, связанные с Куртом. Вот, он идет по школе, его обливают слашем, и в туалете происходит встреча с прекрасным парнем, который выглядит болезненно. Вот, Курт говорит, что это витамины, а за ланчем его тошнит от запаха еды. Вот, Курт рассказывает ему свою историю, и Блейн обещает помогать во всем и всегда. А потом что-то идет не так. Телефон ломается в самый неподходящий момент, «Соловьи» требуют больше репетиций, чтобы победить на конкурсе, времени совсем нет, а к вечеру Блейн просто выжатый лимон. Себастиан и Хантер стараются его развеселить, но все идет не по их плану.

Казалось, что кто-то зачеркнул дальнейшее развитие судьбы Блейна и Курта. Казалось, что кто-то зачеркнул их хэппи-энд, переписав все на новый лад. На новый, мрачный и совершенно ужасный лад.

На улице уже стемнело. Стрелки часов перевалили за девять тридцать вечера. На улице приятно пахло свежестью и тишиной. Наверное, тишина для каждого пахнет по-разному. А для Блейна это была свежесть вечера с россыпью звезд на небе. Ведь как чудесно лежать на траве, покрытой росой, и наблюдать за звездами на небе. Легкий ветерок щекочет нос и щеки, но тебя это только забавляет. И кажется, что ты отрезан от мира. Что у тебя есть свой собственный мир, где нет никаких проблем и забот. Блейн бы хотел, чтобы Курт вошел в его мир.

- Мистер Андерсон? – рыжеволосая девушка, с очень красивой косой, перекинутой на правое плечо, чуть улыбнулась. – Я знаю, что сейчас уже поздно, и мы не в праве пускать посетителей в палаты, но мистер Хаммел сам попросил.

- Курт хочет, чтобы я пришел к нему? – Блейн встрепенулся. – Д-да, конечно, я сейчас приду к нему. Спасибо Вам.

Девушка снова улыбнулась и ушла, назвав номер палаты.

Блейн был приятно шокирован. Курт знает, что он здесь, Курт хочет, чтобы он пришел к нему. Но что Блейн скажет ему? Он не приготовил речи, в которой тысячу раз попросит прощения, он не знает, что можно сказать после примитивного «привет». Блейн вздохнул. Нельзя терять ни минуты, потому что Курт может вновь заснуть.

Палата Курта была довольно-таки хорошей. Молочного цвета стены, кафельный пол, а перед кроватью мягкий коврик в цвет со стенами, отдельная ванная за дверью, небольшой столик с цветами в вазе, кувшин с водой, пара стаканов, и тумбочка, стоявшая по другую сторону кровати. Был включен только один светильник, но Блейн не решился включить какой-либо еще источник света.

- Привет, - Блейн тихо сел на стул, который был рядом с кроватью.

Курт был очень слаб. Каждое движение давалось ему с огромным трудом: открыть глаза, повернуть голову в сторону собеседника, да и даже просто вздохнуть полной грудью. Он чувствовал себя так, будто его сильно избили ногами. Но никаких физических мучений он не испытал. Не считая, конечно, боли в желудке, головокружения, тошноты и ломке в костях, потому что и им нужны витамины. Курт буквально чувствовал, как его кровь течет по телу, как ударяет его сердце, как сжимаются и разжимаются его органы, как пульсирует его мозг и все-все ниточки организма. И это так отвратительно.

Перед Блейном не Курт. Курт давно затерялся в какой-то трясине. Перед Блейном лишь фарфоровая кукла – подобие прежнего Курта Хаммела. Куклы не умеют чувствовать, не умеют выражать эмоции, но знают, какие они красивые. А особенно это касается фарфора. Видели этих кукол, стоящих на полках магазина? Они уже, кажется, знают себе цену. Не покупатель выбирает куклу – кукла выбирает покупателя.

- Привет, - глухо проговорил Курт. Его голос был очень хриплым, а еще парню хотелось пить. – Можешь подать мне воды?

Блейн кивнул и быстро налил в стакан холодной воды. Курт разом осушил стакан и как-то виновато посмотрел на брюнета.

- Курт, я просто хотел, -

- Не стоит, Блейн, - Курт перебил брюнета, слабо улыбнувшись.

Но эта улыбка не излучала какого-то тепла и света, не взирая на то, что была слабой. Человек может быть очень слаб, выжат до последней капли, но его улыбка все равно будет способна озарить половину Земли своим теплом и светом. Курт мог так улыбаться. Как бы плохо ему не было, что бы он не пережил – он мог так улыбаться. Но Блейну показалось, что Курт из-за чего-то переживает. Что-то грызет его там, внутри.

- Я чувствовал все, что было, когда упал. Я слышал все, что говорил любой человек. Я мог слышать Сэма, когда он стоял за стеной. Не знаю, что это за бонус потери сознания, но это было. И я слышал Финна, Блейн. Я и подумать не мог, что Финн так переживает за меня. Я всегда думал, что он делает это только ради того, чтобы и я стал считать его лидером. Но он лидер и без этого, понимаешь? И сейчас, когда он волнуется за меня сильнее, чем все остальные в целом, то я начинаю складывать этот пазл.

У Блейна стоял ком в горле. Он медленно осознавал то, к чему Курт хочет подвести их разговор. Блейн прекрасно понимал, что Курт слышал и о том, что ему запрещено продолжать общение с Блейном. Не может же все быть так хорошо!

- Ты читал мое письмо? – Блейн прочистил горло и посмотрел на шатена. – Пожалуйста, скажи, что ты читал его.

Курт кивнул.

- Я был удивлен, получив от тебя письмо. Если ты действительно так думаешь, как там написано, то я очень рад. Я рад за тебя, Блейн.

- Я не понимаю, - Блейн опустил глаза. Если у Курта в голове и складывался пазл, то у самого брюнета, кажется, он наоборот сломался. – Все было хорошо, Курт. Нам было хорошо.

Шатен вздохнул и отвел взгляд к окну.

- Нет никаких нас, Блейн. Нет и не было. Ты поиграл со мной, а теперь пытаешь загладить вину. Если тебе будет легче, то я тебя прощаю. Нет никаких обид, честно, - Курт выдержал паузу. – Но и нас больше нет.

- Курт, ты не так все понял. Позволь мне объяснить!

Блейну было обидно. Обида, где-то в душе, росла с каждой секундой. Курт даже не хочет его слушать. Это понятно: он очень благодарен брату за поддержку, за то, что так за него переживает, и он будет верить его словам, даже если они – чистая ложь. Но Курт мог бы дать слово и Блейну тоже.