Гарри Поттер и его наследие (СИ)

– Несколько дней, – пообещал демон, зарывшись носом в черные волосы своего избранника, – если бы был другой выход, я бы никогда с тобой не расстался, ты же зна… – он оборвал себя на полуслове, как будто к чему-то прислушиваясь. Потом вскочил, успел выбросить Рона и Джея порталом в их башню, полностью одеться самому и затянуть в драконью кожу своего Нгар. После этого он с ледяным спокойствием снова уселся на диван. Муфаса лег у его ног.

Северус понял, что вопросы задавать не время, и взял чашку с кофе. По Главным Вратам пошла легкая дрожь. Выдохнув, успокаиваясь, демон дал Замку разрешение впустить «гостя». Хоть и нежеланного.

Через мгновение у дверей, ведущих в гостиную, появился высокий мужчина, выглядящий достаточно просто – темно-вишневый кожаный костюм, босые ноги, собранные в высокий хвост роскошные, ослепительно-белые волосы, доходящие посетителю почти до пят.

Его можно было бы назвать красивым, если бы не непривычно-белые глаза с вертикальным зрачком, обведенные черным по контуру радужки. И не выражение ехидной издевки на холеном, удивительно молодом лице.

Сложив руки за спиной, он, скользя босыми ногами, вышел на середину помещения и с интересом стал рассматривать живописную пару на диване – широкоплечий, непривычно-темноволосый демон, затянутый в черную кожу. Делающий вид, что появление Князя на пороге его дома – самая обыденная вещь на свете. И тонкий, напряженный юноша-Нгар, невозмутимо отпивающий кофе из тонкой фарфоровой чашки.

Его Темнейшество внутренне восхитился таким самообладанием. Особенно в исполнении смертного. Он знал, что это – не по глупости. Много в чем можно было упрекнуть Аэтэроса. Но только не в отсутствии ума и осторожности. Конечно, поначалу, когда тот еще был рабом… случалось всякое. Но не в этом перерождении. Магия бы не выбрала для своего любимца, коим, безусловно, являлся Хаэрри, в пару глупое и пустое создание. Что же, пора приступить к своей части «представления». Добиться того, зачем он, собственно, и явился.

***

Эннесараим скользил вокруг защитного купола Хогвартса, едва касаясь земли. Хозяин побоялся оставлять его наедине с человеческими детьми. Это правильно. Отчего он не взял своего раба с собой… ответ прост – не доверяет. И не без оснований.

Глупые смертные считали, что вампиры – ходячие мертвецы. Какая глупость. Нет, они («кровососы», как говорил Хозяин) – самые, что ни на есть живые. Бессмертные. Хитрые, сильные, изворотливые. С презрением относящиеся к смертным. Преданные Семье и Клану. Пока этот весь набор качеств не подвергнется испытанию партнерством.

Найти свой Исток – того единственного смертного, который будет в состоянии заменить вампиру миллиарды остальных, – страстная мечта любого из Детей Ночи. Большая удача. И вот… Эннесараиму тоже повезло. План Главы его… БЫВШЕГО Клана… да, именно так… уже не имел никакого значения. Он в рабстве у Хаэрри. А это значит, что только Хозяин может разрешить или запретить ухаживания. Тем более что потенциальный партнер, похоже, в отличных отношениях с той личиной, которую носит демон в этом мире.

Поэтому многоуважаемому Сэвьарту придется найти себе другого исполнителя. Теперь Эннесараим скорее сам вгонит кол себе в сердце, чем пойдет против Хаэрри, от кого зависит все счастье вампира. Пусть Глава сам решает свои проблемы. Хозяин… справедлив. Нужно просто с ним поговорить.

Что же до Аэтэроса… ну разве может обычное (хоть и достаточно сильное и долговечное) чувство, не одобренное Магией, быть сильнее тяги к партнеру? Конечно, нет. Аэ – очень красивый, сильный магически, умный, изворотливый… но чужой. Вампир до сих пор в шоке от того, что первый этап плана его отца удался – получилось проникнуть к демону и его партнеру в семью. Пусть и попав при этом в рабство.

Глава, конечно, планировал, что все будет чуть не так – он отдаст малыша Ивьерса (все равно с точки зрения Семьи тот не дотягивал до уровня полноценного Наследника – еще очень молод и горяч), а его, Эннесараима, предложит в качестве телохранителя проигравшему Аэ. Кто же думал, что демон сотворит со своим смертным такое? Перевертыш – крайне редкое явление. Это же как надо любить, чтобы влить часть собственных сил, поделиться с партнером?

Вампиры были жадными до Магии. Особенно, чужой. Получая с кровью лишь микроскопическую часть ее, им все время хотелось еще, больше. А тут… Эрри добровольно отдал. И не заметно, чтобы от него убыло. Скорее, наоборот. Такой сильный Нгар, еще совсем недавно бывший жалким смертным – показатель могущества его демона.

За этими мыслями вампир не заметил, как наступило утро. Скоро его темноволосое сокровище откроет свои заспанные глаза и сладко потянется, пробуждаясь. При мыслях о гибком, молодом теле, нежащемся в теплой постели, Эннесараим обреченно застонал. Скорее бы вернулся Эрри. Можно будет любоваться своим единственным день и ночь. Вдыхая бесконечно прекрасный, манящий аромат его молодой крови, любуясь скрытой грацией и силой.

Нужно поговорить с демоном. Если не начистоту, то хотя бы достаточно откровенно. Он должен знать, что ему уготовил Глава Западного Клана. Хотя… Сэвьарт, похоже, обезумел, если считает, что сможет совладать с Хаэрри. Тот давно уже не безродный полукровка. Его мощь впечатляет, околдовывает. Ну, да это уже проблемы Главы. Долг Долгом, а партнер и не-смерть все-таки дороже.

Умирать очень не хотелось. Особенно теперь.

Осталось лишь немного подождать. Хозяин должен понять.

***

Гермиону мучили сомнения. Она была умной девушкой, и привыкла анализировать происходящее. По всему выходило, что директор Дамблдор – предмет всеобщего восхищения – не так уж… безобиден, как она думала еще совсем недавно.

«Гриффиндорская заучка» совсем не зря получила свое прозвище. А еще она очень любила своих единственных друзей – Гарри и Рона. И была предана им, несмотря на эгоизм исчезнувшего, ничего не объяснив, Поттера и непостижимо-спокойное отношение к собственному рабству Уизли.

Ритуал, которым при ее содействии воспользовался директор для поиска Гарри, вызвал у нее массу сомнений. И вопросов. А если что и умела Гермиона лучше всего, так это искать ответы. Чем и занялась, оккупировав библиотеку.

На шее у нее висел очень интересный кристалл, присланный неизвестным доброжелателем. Она потратила несколько недель, пока не выяснила все его свойства. Но зато теперь ее мозг надежно защищен от вторжения извне. А организм – от всевозможных зелий и ядов, определяемых этим удивительным артефактом, который ощутимо теплел, стоило ей прикоснуться к тарелке или кубку, содержащему посторонние примеси.

То, что чай Дамблдора не так уж безобиден, не очень ее удивило. Но все равно было неприятно.

Как и то, что, похоже, ее дружбу с пропавшим Гарри собираются использовать, чтобы повлиять на него.

***

Джей и Рон ошарашено переглянулись, оказавшись в Синей башне. Эрри никогда еще не перемещал их насильственно.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – неуверенно спросил рыжий у человека, который с успехом заменил ему Гарри. Того самого Поттера, с которым он дружил с одиннадцати лет. Демона он другом не считал. Хозяин. Добрый, справедливый, но… между ними огромная пропасть. Через которую Эрри перетянул только своего обожаемого «Сева». До остальных ему и дела нет.

– Не знаю, о чем думаешь ты, – откликнулся тем временем Джей, – но мне кажется, что у нас гости. И не самые безопасные.

– Почему тогда он не спрятал в первую очередь своего ненаглядного Снейпа? – удивился Рон.

Поттер-старший только фыркнул:

– Ты еще не понял, да? Он сдохнет за этого слизеринского гаденыша. И, как ни странно, Снейп за него – тоже. Им просто нет смысла разделяться. Они или выживут вместе. Или так же вместе…

– Погибнут… – упавшим голосом закончил за него Рон, – никогда бы не подумал, что чертов старый ублюдок…

Джей молча зажал рыжему рот, вытаращив свои сапфировые глаза:

– Сдурел? От меня идиотизмом заразился? Ты что, не видел, как ему было плохо, когда Эр пострадал?! Не смей больше его обзывать. За те часы, что он провел на коленях, в полной неподвижности, уткнувшись лицом в диван, я готов простить ему все, что угодно. Эрри все-таки… не чужой мне. И я буду уважать его выбор. Даже если самому демону на мое мнение плевать. И тебе советую поступить так же.