Строптивый омега (СИ)

— Что тебя рассмешило, радость моя? — Винсент даже не оторвался от своего занятия.

— Букет поймал бета, брачная ночь проходит в дневное время суток, Фантомхайвы снова отличились, — сквозь смех проговорил он, но когда язык прошелся по ореолу соска, подавился смешками, закусив губу.

— А в омеги мне достался бета-замухрышка, — добил альфа, куснув сосок. Руки задрали халат окончательно.

Габриэль согнул дрожащие от возбуждения ноги в колени. Горячие ладони супруга гладили в самых интимных местах.

— Не люблю быть как все, — продолжил рассуждать альфа, словно это не он сейчас ласкает своего омегу.

— Поговорим еще о чем-нибудь или приступим к делу?

— Одно другому не мешает, — тихо хохотнул альфа, но ласки приняли совсем другой оборот. Немного грубее, но все такие же приятные.

Никакой активной роли со стороны омеги. В этом случае он только принимает и чувствует себя стонущим бревном. Представление, вещь отшибающее процентов на тридцать удовольствия и заставляющее в новом приступе смеяться, если то получается глупым и нелепым. Габриэль едва сдержался. Мотнув головой, он приподнялся на постели, обхватывая ногами талию альфы.

Винсент заинтересованно оторвался от тела омеги, несколько секунд смотря тому в глаза. Что-то решив для себя, он поддался вперед и впился в губки омеги, по которым успел истосковаться за короткое время.

— Т-ты… погод… не… кус…сайся, — в поцелуй говорил омега, успевая тихо постанывать.

Альфа доставлял и удовольствие, и легкую боль. И то и то сногшибательно. Халат уже просто держался на плечах, и Габриэль дернул ими, избавляясь от ненужной ткани. Рука альфы спустилась к влажной дырочке, и только коснувшись подушечками пальцев, заставил омегу вздрогнуть и сжать ноги вместе.

— Тебе же это всегда нравилось, — все также в поцелуй пробормотал альфа. Пальцы проникли в тело омеги, дразня прикосновениями.

Дальнейшие слова потонули в более протяжном стоне, Габриэль не сдержался и чуть не прокусил губу альфы.

— Хулиганишь? — прошептал Винсент, разрывая поцелуй. Шальной блеск в глазах выдавал его с потрохами. То, как сильно был возбужден не смотря на любовные игры.

— Я не специально, — проскулил омега, сжавшись сильнее под давлением супруга.

Тот добавил третий палец и задерживал их внутри, шевелил, растягивал сильнее, растопыривал пальцы. Габриэль не мог расслабиться, не мог закрыть рот, и буквально задыхался от притока удовольствия. Они как волны, накатывали лишь сильнее от того, что альфа творил с ним. И это только пальцы, черт бы его побрал.

— Расслабься, — шептал Винсент на самое ушко, покусывая и посасывая мочку уха. — получай удовольствие. У нас столько времени впереди.

Расслабиться можно, только когда наступит оргазм. А пока от напряжения скручивает мышцы, сбивается дыхание, и путаются мысли.

— О Боже!.. — выкрикнул Габриэль, когда супруг резко вошел в него. Никакой нежности и никакого предупреждения.

— Рад, что я так у тебя ассоциируюсь, — усмехнулся Винсент, делая первые пробные движения. Сейчас медленные, плавные, после такого вторжения хотелось подразнить.

— Пожалуйста, просто заткнись!.. — с трудом выдавил из себя омега, вновь сгибая ноги в колени и разведя на максимальную свою длину.

— Мне так нравится, когда ты смущаешься, — Винсент провел ладонями по гладким ножкам омеги, от икр до бедер, наращивая постепенно темп.

Все сильнее и несдержаннее, с одной стороны и с другой. Один отдает, другой получает, и непонятно, кого больше накрывает. Может, одинаково. Для обоих ново, несмотря на опыт. Сколько раз они придавались разврату? Сколько раз тонули в страсти? Почти за два года они досконально выучили друг друга, знали, как лучше доставить удовольствие, знали как растянуть или же довести за несколько быстрых минут. И все равно. Перечеркнуть. Удалить. Стереть. Одна единственная ночь (день, чтоб вас, Фантомхайвы) — другая. Не такая. Даже если процесс повторим. Все иначе, и никто не переубедит в обратном.

— Ты позволишь сейчас? — спросил шепотом, но все равно было прекрасно слышно сбивчивое дыхание альфы. Он сходил с ума, балдел от удовольствия ощущать, как тело любимого содрогается в приятных конвульсиях. И оба чувствовали приближающуюся разрядку. Вставал вопрос: сейчас или ночью.

— Да, да, да, да! — словно в бреду повторял омега одно заветное и единственное слово.

Винсент только улыбнулся, а по телу расползлось приятное тепло. Нет, он еще не кончил, просто испытал небывалую радость и гордость, что омега хочет от него продолжение, согласен продлить род супруга.

Скорость движений спала, проникновение стали глубже. Вышибало дух сильнее, чем при несдержанных толчках. И вот он, этот момент, эта минута, секунда…

Ярче огней, выше неба, больше удовольствия, обострение до предела. Чувствуя каждой клеточкой.

Цепляясь мертвой хваткой, омегу выгнуло дугой, он разодрал плечи альфы до крови, сжал так сильно в себе и ощутил, как с горячем семенем узел набухает, стенки расширяются.

Винсент даже не почувствовал боли от острых ноготочков. Глаза зажмурились, а сам альфа уткнулся носом в шею омеги. Тело содрогнулось, когда узел стал набухать. Непередаваемое ощущение. Слишком приятное, слишком яркое, как фейрверк.

— Винсент… — с тяжелым дыханием Габриэль облизал пересохшие губы и приоткрыл глаза. Он лишь слегка дернулся, желая чуть сменить позиции, и это отозвалось непередаваемыми чувствами, не только для него, но и для альфы. И боль, и наслаждение. Взрывное двойное чувство.

— Сейчас, любовь моя, — Винсент выровнял дыхание, ложась рядом и прижимая омегу к себе.

— Боже, неужели это все же произошло? — с неверующей улыбкой Габриэль скрыл лицо на груди мужа, стоило им удобнее устроиться на разворошенной постели. И еще целый час лежать сцепленными, наслаждаясь каждой минутой единения.

— Сам в это не могу поверить, — тепло улыбнулся Винсент, целуя макушку омеги. — В декабре будем ждать пополнение в семействе.

— Я буду беременным.

Звучало, как что-то за гранью реальности. Теперь все решит природа, и он не мог в это поверить, хотя ведь столько раз представлял себя с животом. И как малыш растет каждый день, делает первые толчки.

— Да, — Винсент с нежной улыбкой положил ладонь на живот омеги, — в эту секунду можно смело начинать говорить, что теперь ты папа.

— Будущий папа, — поправил Габриэль, встречаясь с теплым взглядом карих глаз.

В страстном порыве они всегда темнели и казались черными, и только в такие моменты, когда на смену приходит нежность, они принимали свой естественный цвет.

— Да, ты мой муж, который так скоро подарит мне наследника.

Когда что-то идет не так и хочется, чтобы поскорее все закончилось, люди желают, чтобы время пролетело, а оно тянется как резина. Или же наоборот, протянуть чуть дольше, но оно летит со скоростью света. В обоих случаях внутри человека скапливаются все негативные чувства и эмоции. Но бывает и хорошая сторона. Хочется, и время длится не так скоро, наслаждаешься каждой минутой. Желаешь, чтобы поскорее прошло, и оно проходит.

Винсент и Габриэль наслаждались первым вариантом(в плане хорошего разумеется). Каждая минута была наполнена блаженством и за разговорами время шло так, как они и хотели — не быстро и не медленно. А когда сцепка спала, на первом подвиге дело не закончилось. Они наслаждались друг другом до тех пор, пока не сморила усталость. Кажется, только начинало вечереть, когда они заснули в объятьях друг друга.

Комментарий к

Доскребли еле-еле. Боюсь представить, что будет завтра. Обычно, у нас всегда в запасе есть несколько черновиков, но сейчас мы с соавтором слишком затянули и остановились именно на этой главе.

Мы постараемся, чтобы завтра была готова еще одна глава. В противном случае… ничего не светит. Хотя и не хочется прерывать график… с 9 мая выходят главы каждый день((

========== Часть 75 ==========

Несколько дней пролетели, как один миг. Как один очень прекрасный миг. Винсент светился от счастья, проводил каждую секунду рядом с омегой и, как ребенок, желал побыстрее ощутить малыша в теле Габриэля. Но в реальности он понимал, что даже для токсикоза рано. Это огорчало с одной стороны, а с другой… у Винсента появилась навязчивая идея делать так, чтобы супруг мог хорошо провести время. И за безопасностью омеги альфа следил строго. Изменил рацион питания, заказывая в ресторанах больше фруктов и овощей для пополнения запасов витаминов после зимы. Для него все казалось естественным, его истинный вынашивает наследника, сохранность стала вдвойне, а то и втройне необходимой, а вот Габриэль все больше поражался новыми сторонами любимого. Или правильнее сказать, чрезмерной заботой, коей уже доводилось встречать, но не в таком огромном количестве. Альфа даже в море старался не отплывать от любимого далеко, чтобы в любой момент оказаться рядом. На солнышке тоже не давал много находиться, заставляя лежать или сидеть под зонтиком, только в этом случае по большей степени играл факт бледной кожи.