Моя маленькая прелесть (СИ)

- Похрену, я все равно никуда не поеду, - пытаясь вырваться, рявкнул я.- Я не верю, что он хотел со мной расстаться. И, кажется, я тебя уже сказал, я его люблю и думаю, мы с ним сможем разобраться в этом.

- Ну раз не хочешь по-хорошему... Степ, дай наручники, - крик отца, и последнюю фразу он тихо и внятно, смотря мне в глаза, проговаривает: - Ничего, сынок, пара походов к психологу, и он тебе объяснит, что это никакая не любовь.

Я и сам не собирался оставаться в этой квартире, даже мои последние слова были просто отмазкой. Я не знал, верить мне или нет, но отец все решил за меня.

Звук защелкивающихся наручников, машина, самолет, грустная мама в соседнем кресле, и уже через четыре часа я сижу в своей старой комнате, нетронутой старой комнате. Как же мне херово, я даже не знаю, от чего мне хуже от того, что отец опять поступил со мной, как с вещью, или от осознания того, что меня предал Паша. Он же мог сказать, мы бы нашли выход, или мне только казалось, что у него тоже есть чувства ко мне? Дерьмо, как же херово.

- Я был не прав, - тихо доносится позади меня.

- Отец, ты невыносим, выбери уже одну тактику своего воспитания. Либо уже будь жестоким, либо будь заботливым, - разворачиваясь и натыкаясь на виноватое лицо, отца пробурчал я. - Нахрена??? Я звонил вам на каждый праздник, отчитывался о своем здоровье и работе. Я старался сделать все, чтобы вы не волновались.

- Я не могу, когда ты далеко, ты же мой единственный сын. А три недели назад под нас начали рыть. Ну и я в ответ порыл, и выяснилось, что мой сын живет с мужиком, и то, что парень тот гей. Я хочу для тебя лучшего, я хочу внуков, и чтобы ты был счастлив с женщиной.

Отец очень виновато посмотрел на меня. В этом весь он, в нем будто два человека. Как он и сказал, пока меня нет рядом с ним, это тиран. Как только он понимает, что я рядом, он становится спокойнее что ли. Но все равно, придется его огорчить.

- А не получится, - расстегивая штаны, усмехаюсь я и снимаю их с нижним бельем, отца же можно не стесняться. - С этим что делать будем? Пластическую операцию? Я за пять лет со столькими перевстречался, и каждая вторая уже на третьей неделе начинала мне изменять, остальные чуть позже. С ним я уверен хотя бы в том, что его не волнует размер моего члена. И открою тебе секрет, меня всю жизнь гнобит этот размер. И знать, что все они изменяют мне, мерзко.

- Это что за милипуська? - удивленно произнес отец, переводя свой взгляд на мое лицо.

- Это мой член, да-да, вот такой маленький за столько лет вырос, - натягивая джинсы обратно, спокойно произнес я. - Теперь понятно, почему девушки долго со мной не задерживаются?

- А я думал, что мой сын мачо, поэтому меняет девушек как перчатки, - шокированно проговорил отец. А потом просто убивает мою психику: - Это все твои танцы виноваты!

Мое скептичное лицо заставляет папу замолчать. Минут десять сидим и просто пялимся в телевизор, кстати, выключенный. Вот так просто уселись на кровати и сидим, молчим. Я думаю, что мне делать со сложившейся ситуацией, мысли отца читать не умею, поэтому они остаются для меня тайной.

- Что будешь делать? - вопрос отца раздается внезапно, я даже вздрагиваю от неожиданности, и удивленно смотрю на него.

- А что ты предлагаешь? Я не знаю, если честно. Мне пипец, как херово, после твоих слов о продаже меня за компанию.

- Ну, я немного неверно выразился. Я хотел тебя просто так забрать, а он выбил три недели на уговоры тебя. И насчет ссоры это я настоял.

- Я по-прежнему ни хрена не понимаю. Ты сейчас на его защиту, что ли, встал? - удивленно глядя на отца, попытался разобраться я. - А как же твои слова «педик», «гей» и про создание мной семьи?

- Да я и сам не знаю. Короче, дай мне время подумать, десять минут на то, чтобы все понять, даже для меня мало.

Изумленно проследив за отцом, выходящим и все же запирающим за собой дверь, я плюхнулся на кровать. Во как, оказывается, есть еще и положительные новости. Теперь это не очень смахивает на предательство, точнее, теперь это смахивает на какую-то защиту.

***

Pov Паша

Удар, треск, удар, еще одна тарелка, удар, откуда они берутся?

- Диана? Ты что, блять, творишь? - я удивлено смотрю на девушку, которая невинно протягивает мне деревянную тарелку.

Их Лекс на прошлой неделе купил, сказал, что хочет приготовить ужин в старословянском стиле.

- Ну, Лекс недавно сказал, что если я разобью еще хоть одну тарелку, он только из этих будет меня кормить. А ты когда начал швыряться чем ни попадя, я подумала, что деревянные тарелки это лучший выход, - какие мы, блин, невинные. - Что делать будешь? Он сегодня признался, что втюкался в тебя, хотя и по ужину это ясно, у него даже в подливе морковка сердечками порезана.

- Щас остыну, поеду к отцу, мне надо знать, насколько далеко я могу зайти, потом мне нужен план, как извиняться перед Лексом. По твоим словам ясно понятно, что меня выставили не в самом хорошем виде. А потом мне нужно как-то убедить его отца, что я лучший вариант для его сына.

- Да ты либо герой, либо совсем дурак.

- Влюбленный дурак, герой любовник.

Звонок в дверь прервал наш диалог. Кто бы это мог быть? По довольной рожице Дианы быстро допер - сестренки пришли. Ну конечно, стала бы это неугомонная сидеть в нашей с Лексом квартире, если бы не они.

С момента, когда я узнал, что Лекса забрал его отец, прошел час. Зайдя в квартиру, я застал одну рыдающую Диану, которая между всхлипами и обзыванием меня козлом пояснила, что здесь произошло.

Пока громил квартиру и посуду уже сотню раз сам себя мысленно козлом назвал. Его отец не растерялся, преподнес все в самых черных красках. Теперь я сам не уверен, захочет ли Лекс меня когда-нибудь видеть.

Телефон Лекса был ожидаемо выключен черт, я даже не представляю, что он обо мне думает. Хотя, ясно дело, что, скорее всего, что я просто его использовал. Черт, надо было сразу ему все рассказать еще тогда, две недели назад, когда к папе в офис заявился его отец и потребовал, что бы мы отдали его сына. Причем по его разговору я отчетливо понял, что он в курсе, где находится его сын, с кем проживает и в каких он отношениях со мной.