Юноша из восточного гарема-2 (СИ)

- Как тебе удалось?

- Микрофон в ухе, как ещё? - взгляд Хакима становится тёплым, - Лёш, тебе здесь не место. Это не твой климат, ты постоянно болеешь. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

- Хаким… Не играй со мной. Пожалуйста.

Он долго не отвечает, но потом серьезно произносит:

- Больше никогда.

- Посадка! – раздается крик позади меня.

Оборачиваюсь. Та же толстенная дама орет на весь аэропорт о посадке. Громкоговорителя у них нет. Хаким морщится:

- Скорей бы цивилизация.

Пара минут с ним, и я начинаю думать так же.

***

Хаким предупредителен и вежлив. Что немного раздражает. Притворюсь спящим. До Москвы лететь шесть часов, а потом… я даже не спросил, что дальше. Хотя какая разница, я с любимым. Откуда эта горечь, чувство, будто предали? Я бросил всё: вещи, неполученную зарплату, Петровича… План шикарный, что ни говори. Даже я не способен на такое. Я про себя вздыхаю. Вспоминаю, как «охотился» на Хакима, как «засадил» его за решётку. Я делал это, да, но лишь с его позволения. А наши полгода на острове… Они были самыми лучшими. Хаким был другой. Там я знал, что он меня любит. Что не так? И вдруг до меня доходит. Хаким не простил меня. Он не забыл мою близость с Ильдаром. Резко открываю глаза и натыкаюсь на внимательный взгляд.

- Ты не простил, да?

Он медленно кивает.

- Я… люблю тебя, - говорю я, вдруг осознавая, что я произнёс это единственный раз на торгах. Господи, какой я идиот. А ещё сетовал, что не слышу это от него. И тут меня прорывает: - Я люблю тебя, только тебя.

Я говорю всё это, перемежая поцелуями. Плевать, что Хаким весь из себя невъебенный. Я люблю его, пусть знает. Крепкие руки обнимают меня в ответ и прижимают к себе. Как-то оказываюсь у него на коленях, хоть это не очень-то и удобно на узком сидении.

- Начнём сначала?

Радостно киваю.

***

Перелёт до Москвы утомил меня. Это вам не авиалинии, которые входят в десятку лучших по всему миру. Это Россия. От гула в ушах шумит, голова раскалывается, и к тому же меня тошнит. Едва оказавшись в аэропорту, кидаюсь в туалет. Кажется, недавно я размышлял о том, что я неженка? Вот этому подтверждение. Против моего ожидания, тошнота отступает, и я лишь споласкиваю лицо прохладной водой.

Хаким ждёт меня, облокотившись о стену, с бутылочкой воды с лимоном.

- Спасибо.

- Ты в порядке?

- Конечно, - не хочу, чтобы он думал, что я неженка.

- У нас следующий вылет через шесть часов. Может, снимем номер? Отдохнёшь.

- Я в норме, - немного злюсь из-за своей слабости. – Не нужно снимать номер. Просто… Посидим. В зале ожидания.

Конечно, Хаким не может проводить время вместе со всеми остальными смертными. Мы идём в зал ожидания повышенного класса, с кожаными диванами и вежливым персоналом. Хаким делает мне кофе, сам, отобрав у бармена турку. Забота приятна. Но мне покоя не даёт Петрович. Весь полёт я только и думал о том, чтобы позвонить или написать ему. При Хакиме этого делать не стоило, и я дождался, когда он будет далеко. Вот только не обнаружил сотовый в кармане куртки. Обшарил всё – нет. Неужели я его потерял? Как умудрился? Или…

- Хаким! – вскрикиваю я, когда он ставит крошечную чашку передо мной. – Не подскажешь, где мой телефон?

Он невозмутим:

- Остался на севере. Попробуй кофе. Тебе понравится.

Нет, ну что мне с ним делать?

- Он стоит денег между прочим, - фыркаю я. Понимая, что сцену устраивать сейчас не стоит. И вообще с ним лучше не устраивать сцен.

- Я куплю тебе новый, - пожимает плечами Хаким, берет газету на английском.

- Мои вещи тоже стоят денег.

- И вещи тебе куплю, - он скрывает своё лицо за газетой. Тонкий намёк? – Надоели эти твои толстые свитера, кстати.

- А деньги у тебя откуда?

- На чёрный день немного припасено, - он произносит это так, словно это само собой разумеющееся.

Кто бы сомневался в Хакиме? Интересно, сколько там у него припасено. Вот бы было прикольно, если бы он сам мог заплатить за себя выкуп тому сумасшедшему латиносу. Нет, он не мог так поступить со мной. Я беру чашечку и в два глотка опустошаю её.

- Лёш, - он выкладывает на стол свой бумажник. – Здесь все мои деньги. Они твои. Пароли к карточкам ты знаешь.

- Откуда я его знаю? – ворчу я, чувствуя, как тепло становится внутри.

- День твоего рождения.

- Не очень оригинально, - не удерживаюсь я. Хаким улыбается в ответ. Решив ковать железо пока горячо, я спрашиваю: - Куда мы дальше?

- Если ты не против, то я бы хотел провести некоторое время в Европе.

Гляди-ка, уже «если ты не против». А нельзя сразу озвучить пункт назначения?

- Испания, Лёш.

И он снова закрывается газетой. Испания? Если мне не изменяет память, там живёт его семья. Он хочет повидаться с ними? Странно. Я же вроде разрушил их отношения. Или меня опять обвели вокруг пальца?

- У тебя все мысли написаны на лице, - смеётся Хаким. – С Еленой и Луизой я наладил отношения, пока искал тебя… А вот с сыном нет.

- Прости, - я, и правда, чувствую себя виноватым. – Не стоило вовлекать в это детей.

- Ты и сам тогда был ребёнком. Лёш, если не хочешь, то я не буду видеться с ними.

Сомневаюсь, но… это же его семья. Я не могу это запретить. Хаким возвращается к чтению. Тоже беру какой-то журнал, бездумно листаю глянцевые страницы. У меня семьи нет. Кроме Хакима, наверное. Но он такой… непостоянный. Я даже и не знаю, могу ли ему доверять. Нам придётся строить отношения заново. Интересно, как там мама? Живёт ли с тем мужчиной? Как ребёнок? Кто это – мой брат или сестра? Нужно было подойти тогда. Живо вспоминаю это чувство, будто ты не лишний. Почему она не искала меня? Да, Хаким постарался, все думали, что я мёртв, но как же материнские чувства? Она должна была верить до последнего. Забавно то, что после такой разнузданной жизни Хаким решил налаживать отношения с семьёй. Я видел отражение его грусти, когда он говорил о сыне. Мне было неприятно. Надеюсь, что со временем мальчик простит отца.

***

Барселона встретила прекрасной солнечной погодой. И это в середине октября. Непривычно, потому что перед глазами всё ещё лежит ослепительно-белый снег севера. Хаким, конечно же, в самый последний момент сообщил мне о том, что Елена любезно согласилась нас приютить. Мы взяли такси и добирались минут сорок до чудесного городка в уютной бухточке, всё ещё дышавшего летом. Увидев море, я заулыбался. Оно мне было ближе, чем таёжная романтика.

Знакомый мне домик с кованым заборчиком. Двухэтажный, светлый, с заботливо высаженными цветами перед ним. Хаким уверенно проходит по аллейке и стучится. Мне как-то не по себе. Наверное, лучше было снять номер в отеле, а не соваться к бывшей жене и ребёнку с молодым любовником.

- Хаким, - женщина улыбается с теплотой и искренностью, открыв дверь. Поразмыслив секунду, она кидается к нему на шею. Елена не изменилась за почти два года, что я её не видел. Шикарные волосы, наверняка, предмет зависти подружек, гладкая, совсем как у юной девушки кожа, наверное, тоже. На женщине простое тёмное платье, необычайно идущее ей. Что я чувствую? Что я лишний.

- Пап? – Луиза тоже кидается к Хакиму. И когда только они подружились?

Стою, не зная, что и делать. На меня никто не обращает внимания. Радость от их встречи просто осязаема. Луиза принимается быстро рассказывать новости, а их накопилось за столь длительное время, Елена просто светится и не отрывает взгляд от Хакима. Чёрт возьми, зачем я согласился?

- Лёш, - вдруг зовёт меня Хаким, обрывая Луизу. Карие глаза Елены тут же сковывает поволока льда. – Иди сюда.

Так как я не шевелюсь, он сам спускается и прижимает меня к себе, положив руку на талию. Двусмысленно давая понять Елене, что я больше, чем друг. Луиза, наверное, в силу своего возраста, ещё не догадывается об этом. Хотя… Её насмешливый взгляд говорит о том, что догадывается, очень даже. Выглядит она при этом озорно, безобидно, чего не скажешь о женщине. Но она справляется с собой: