Незавершенное дело (СИ)

Парень приподнял край ткани и, удивленно приоткрыв глаза, заметил смущение на щеках Донхэ, которого, по сути, парень никогда на лице своего друга не видел. Вообще, Шивон даже и не подозревал до этого момента, что что-то может смутить Рыбку. Донхэ, казалось, и вовсе не знал подобного чувства. Его не смущал ни их поцелуй, произошедший по воле случая во время пьянки, ни его дружба с геем. А теперь он выглядит словно девственница, которая вот-вот лишится чести.

- Ты чего? – спросил Шивон, уже не зная, что и думать. В другой раз он, несомненно, посмеялся бы с вида Рыбки, но сейчас ему было не до смеха, потому что то, что случилось с Донхэ, было чем-то серьезным, если уж парень после этого так странно себя ведет. И Шивон стал ждать ответа, интуитивно догадываясь, что могло произойти во время отработки наказания. Донхэ некоторое время молчал, пряча глаза, а потом, понимая, что выбора у него особого нет и нужно хоть кому-то рассказать свои беспокойства, взглянул другу в глаза и ответил:

- Я долбаный извращенец!

Шивон приподнял брови в немом удивлении, и Рыбка, вновь опустив взгляд, вспомнил те мгновения своей жизни, когда спустился с шестого этажа, злясь на Хека.

Некоторое время парень провел в комнате, прохаживая из одного угла в другой, ругаясь, злясь и поливая Хека всеми нехорошими словами. Потому что так нагло врать и потом лапать Рыбку, еще никто себе не позволял. Шивон и тот вел себя сдержаннее, когда во время пьянки лез целоваться. И хотя Донхэ помнил это событие с трудом, он точно был уверен, что не чувствовал себя использованным и испорченным, как это было сейчас. Парень до сих пор находился на пике собственных эмоций, представляя, чем все могло закончиться, если бы он так и не смог оттолкнуть Хекдже от себя. И в этот раз Хэ понимал, что правило этими эмоциями не злость на Хека, а чувство сильнейшего страха. Вздрогнув от нехороших мыслей, которые будто специально заскочили вперед, прокручивая сценарий насилия над его телом, парень решил, что лучше ему выбраться из душного помещения и пойти хотя бы немного охладиться, чтобы стало легче дышать, а заодно и отвлечься, выбросив все нехорошие мысли, так упорно засевшие в голове. Единственным возможным вариантом для этого стал душ, и Донхэ, схватив полотенце, поспешил к ванной комнате, предварительно выбрав запирающуюся душевую кабинку, наверное, единственную целую, оставшуюся на их этаже. Он, почувствовав себя в безопасности, разделся, открутил кран с водой, и поскорее стал намыливать себя, чтобы стереть все воспоминания о прикосновениях другого парня. И, как только стало чуточку легче, Донхэ просто стал под струи воды, расслабленно вздыхая. Он простоял в таком положении больше минуты, ни о чем не думая, но в какой-то момент воспоминания вернулись, непринужденно закравшись в голову, и заставили почувствовать легкие прикосновения чужих губ, вызывая тем самым шквал приятных эмоций, которые так успели понравиться Рыбке. Заметить их сразу у Донхэ не получилось, а потому, когда он наконец осознал, что все еще думает о другом парне, было поздно выкинуть эти мысли из головы, потому что тело, поддаваясь приятным чувствам, предательски отреагировало, собрав все мурашки внизу живота. Донхэ даже взгляд опустил, взирая на своего «дружка» с долей удивления, потому что раньше «он» не реагировал на простые поцелуи с таким напором.

Донхэ едва слышно выругался, когда понял, что унять это возбуждение простыми мыслями о других более насущных проблемах не получится. Парень отошел к двери, стараясь подумать о своей бабушке, чтобы, наконец, успокоиться, но Хек и тут просочился сквозь мысли, заставляя почувствовать вкус его губ и жар от прикосновений. Следующим этапом для успокоения был холодный душ. Донхэ простоял так почти с минуту, но толку все не было. Вариантов больше не осталось, кроме одного, самого действенного, после которого возбуждение в любом случае могло отступить. И Донхэ неуверенно сжал свой член рукой, стараясь слишком не заморачиваться на тему того, что в его мыслях сейчас вместо симпатичной девушки находился парень. Но выбора особого не было, потому что желание крепло, а терпение улетучивалось с каждой секундой. Донхэ сдвинул брови, недовольный своим выбором, и, окончательно потеряв терпение, начал двигать рукой. Он старался думать о том, что это отвратительно, что у него просто нет выбора, и он просто обязан был что-то сделать, чтобы прекратить свои мучения. Но по мере того, как нарастала приятная нега, Хэ понемногу забывал о том, с какой целью это устроил и начал искренне наслаждаться приятными мгновениями, позволяя разуму самому воспроизводить картинки эротического содержания. И да, в воображении вновь возникли сладкие поцелуи с Хеком, требовательные ласки, прикосновения к самым интимным местам. Донхэ не предполагал, что Ынхек настолько хорош в плане секса, что даже его, натурала, довел до ручки, заставляя желать большего. И если это было всего лишь действие его поцелуев, Хэ было любопытно, как же тогда обстоят дела со всем остальным. И, кажется, он теперь понимал, почему к парню так и липнут одинокие друзья. Наверняка в постели Хек просто Бог, оттого и тянутся к нему люди. И даже он, Хэ, неосознанно делает это тоже, стоя под душем и ублажая самого себя, уже без стеснения представляя себе бурную ночь вместе: как Хек вбирает его плоть в рот, умело доводя его до безумия, а потом внедряясь в тело Донхэ резко, без подготовки, глубоко дыша и срывая пошлые стоны. Волна оргазма накрыла Рыбку с головой, и парень, содрогаясь в конвульсиях, кончил прямо на мокрый кафель. Опираясь руками о холодную стену и переводя дыхание, Донхэ наблюдал за тем, как вода смывает за собой остатки спермы. И парень только сейчас, наконец, придя в себя, осознал в полной мере, что только что сделал. Он, парень, которому нравятся девушки, только что дрочил на другого парня, причем с таким удовольствием, что даже успел представить себя снизу, явно наслаждаясь теми моментами, когда Хекдже, пусть даже только в мыслях, входил в него своей горячей возбужденной плотью.

Рыбка, раскрыв глаза от удивления из-за собственных фантазий, выключил воду, обмотался полотенцем и поскорее вернулся в свою комнату, на всякий случай запирая ее на засов, словно все мысли о непозволительном акте любви могли остаться за стенами душевой кабинки. Наспех одевшись, Донхэ сел на край кровати, подумал о том, что это не помогает расслабиться, а потом укутался одеялом, чувствуя себя настоящим извращенцем. Поэтому, когда в его дверь постучали, он только сильнее съежился у стены, боясь того, что это мог прийти Ынхек, а видеть его Рыбка не хотел. И дело было не в последних словах, которые Донхэ ему бросил перед уходом из комнаты, а в тех немногих минутах, когда он позволил представить себя в его объятиях.

Донхэ так и не узнал, кто приходил, но свет выключил, на случай, если гость решит вернуться. Донхэ предпочитал, чтобы Ынхек, а сердце почему-то подсказывало, что это был именно он, подумал, что дома никого нет. Хэ теперь вообще сомневался, что сможет когда-нибудь выйти из комнаты, потому что было ужасно стыдно, обидно и немного страшно, особенно, когда в воспоминаниях всплывало то мгновение со странным взглядом Хека и его не менее странными словами. Донхэ считал теперь, что все это ему просто привиделось и послышалось из-за страха. И было бы куда лучше, если бы возбуждение ему тоже показалось.

Шивон, дослушав историю до конца, даже ресницами не пошевелил, внимательно смотря на друга явно офигевшим взглядом, потому что уж чего-чего, а этого он от Донхэ ну никак не ожидал. Он предполагал, что Ынхек мог сорваться, но чтобы Рыбка…

Донхэ, заметив взгляд друга, снова накрылся одеялом, боясь того, что теперь Шивон его возненавидит. Ведь Хэ обещал ему, что никогда ни при каких условиях не станет геем, как некоторые из их друзей, вроде Хи и Зело и Мино с Тэ. А теперь, после того, что случилось в душе, Донхэ уже сомневался, что сможет сдержать обещание. Да и в ориентации своей он теперь был совсем не уверен.