Мой странный друг (СИ)

Остаток вечера Коджи провел в шатре Тоями. Они поужинали вместе, а потом болтали обо всем, как в старые добрые времена их несложившихся отношений.

Наконец, оставшись один, Тоями погрузился в свои мысли.

Кай — он думал о нем.

Воспоминание о губах было еще столь реально, что, казалось, он чувствовал губы Кая — такие теплые, мягкие и дурманящие…

Кай не ответил ему на поцелуй, просто ждал. Тоями это понял. Кай выполнил соглашение и не более.

«Неужели его поцелуй для него ничего не значит? Совсем ничего?»

Вот поэтому, на ступенях лестницы он так хотел увидеть в глазах Кая хоть искорку тепла. Но нет, там было пусто.

Этим поцелуем он ничего не добился, ровным счетом ничего!

«Я не отступлю! Я добьюсь своего! Обещаю! Наши дороги еще пересекутся!»

***

Вернувшись в гарнизон, Кай, быстро переодевшись в камуфляж, запрыгнул на БТР Перца, и их колонна, состоящая еще из пяти машин, выдвинулась к долине Зандар. Началась обычная его работа, работа — убивать. Да, это — то, почему он здесь, почему он нужен им, почему его жизнь навсегда им принадлежит. Он умеет убивать. И сейчас, кроме общего задания, которое все получили в штабе, он получил свое — от них. Ему нужно было убить одного из тайных лидеров в этой банде моджахедов, которая сейчас обстреливала долину. И не важно, как он будет это делать. Им нужен результат. Кай выполнит это задание. Он себе не принадлежит. Он лишь орудие в их руках — такова его жизнь.

Сидя на горячей от солнца броне БТР и держа автомат наготове, он глотал через платок пыль, поднимаемую едущей по дороге техникой. Безразлично смотрел на унылый пейзаж: выжженные солнцем камни, искореженные ветрами чахлые деревца. Над головой — беспощадное палящее солнце. Как он устал от этого. Но разве он в силе что-либо изменить…

О произошедшем в его жизни таком странном событии он запретил себе думать. Ему в жизни встречалось много разных людей с всякими странностями, так что теперь — обо всех думать? Проще все убрать из памяти и жить дальше. Тем более, мотивы поступка Тоями ему были вполне понятны. Скорее всего, Тоями вообще заключил пари о том, что добьется своего. Вполне понятно, нужно же здесь хоть чем-то развлекаться. А так все даже очень забавно выходит. Вот какое шоу устроил — всех повеселил. Ну и что, что Кай был главным моментом этого шоу?

«Ничего, я это переживу! Заткну свою гордыню и буду жить дальше. Решил унизить меня при всех. У него это хорошо получилось!»

Кай вспомнил приближающиеся к нему глаза Тоями. Тогда, смотря в них, он видел другое, не то, в чем себя сейчас усиленно хотел убедить. Что же было в глубине его глаз? Почему так хорошо было, когда его губы прикоснулись к нему?

«Зачем я думаю об этом? Зачем? Ведь это неправильно, так не должно быть!»

Да, в его жизни был мужчина, который целовал его и доводил до исступления своими ласками. Но это можно было оправдать тем, что Кай был в плену. Аршад первый, кто открыл ему, что поцелуй мужчины может быть настолько упоительно сладок, а ласки настолько возбуждающи, что действительность растворялась и оставался только он: его губы и руки и нежность, которую он дарил Каю.

Но плен закончился, Аршад его отпустил, и Кай поклялся, что больше в его жизни такого не повторится. Он знает, что это грех и больше не допустит этого.

Этот поцелуй — о нем он забудет, как о досадном недоразумении. И он забудет об этом тепле внутри себя, о странном чувстве, которое у него не возникало от поцелуев Аршада. Он заставит себя забыть обо всем и просто будет жить дальше.

***

Разведав местность, Кай проработал боевую операцию, которую решили проводить ночью.

Ребята работали четко и слаженно. Когда бандиты поняли, что частично окружены, открыли беспорядочный огонь, затем, в панике побросав часть техники, спешно стали уходить в горы.

Кай, пользуясь темнотой, нырнул в расщелину, прихватив с собой снайперскую винтовку с прицелом ночного видения.

С его места было видно, как вереница бандитов идет по тропинке вверх, скрываясь дальше за камнями.

«Главное — успеть!»

Кай внимательно смотрел через оптический прицел на лица уходящих в горы бандитов.

«Неужели ушел?»

Это плохо, тогда придется за ним по горам идти, пока случая не представится в прицел его увидеть.

«Так и есть, ушел!»

Кай убрал винтовку и пошел в сторону горы. Он знал, что есть еще одна тропа. И если он поторопится, то сможет их нагнать, идя им наперерез.

Уже светало, он лежал в тени скалы, держа винтовку наготове, и ждал, когда они появятся.

В этот раз ему повезло. Он его увидел, ошибки быть не может. Лицо точно как на фотографии, присланной ему из центра. Кай медленно спустил курок. Выстрела не было слышно, винтовка была с глушителем. Пуля вошла ровно между глаз. Его фирменный стиль. Чтобы наверняка. Бегать второй раз за своей жертвой он не хотел.

Они не поняли, откуда стреляли. Здесь, в горах, они не ждали этого выстрела. Были не готовы.

Кай отполз вглубь скалы, аккуратно сложил винтовку и, пригибаясь, стал удаляться от мечущихся в панике моджахедов.

Через несколько километров его будет ждать вертолет. Главное, вовремя прийти к заданной точке и никого не встретить на своем пути.

В центре будут довольны. Он выполнил задание.

Варфоломей будет ругаться, услышав его оправдание о потере сознания от взрыва — поэтому они его и не нашли. А Фрол опять начнет наезжать, считая, что ему все сходит с рук, даже то, что он где-то пропадал — отлеживался, пока они сражались.

Но это не важно.

Важно только то, что он выполнил задание. Свои переживания он уберет глубоко внутрь, чтобы никто не знал, как тяжело ему жить не своей жизнью. Как тяжело знать, что одиночество — это его удел.

Глава 6

Большой черный тонированный джип медленно полз по дороге. Широкие колеса успокаивающе шуршали по мелкому гравию. Когда в очередной раз под колесо попадал крупный булыжник, тяжелый джип мягко подпрыгивал на нем, вздрагивая своими блестящими на солнце полированными боками. Его водитель болезненно морщился, как будто став единым целым с этим черным монстром, и так же, как он, чувствовал своим телом малейшие неровности дороги.

В действительности все так и было: пуля в боку обостряла чувствительность тела — даже маленький камень, на который наезжал этот черный монстр отражался тупой болью. В глазах темнело, боль противно расползалась, пульсировала, но потом затихала до очередного толчка от камня под колесом.

"Как глупо он словил эту пулю!", — в очередной раз мелькала мысль в голове Кая. Хотя это война, здесь все глупо и нелогично. Никто ни от чего не застрахован. Вот и с ним такое произошло.

Сначала все шло хорошо. Этой ночью, оставив свой джип в одной из многочисленных пещер в горе, он пошел по узкой тропе, ведущей на горный склон. С него открывался прекрасный вид на долину. Там, в долине, шло перемещение техники противника. Кай предполагал, что будет такое движение и не ошибся в этом. Приборы ночного видения показывали весь масштаб происходящего. Понаблюдав за этим пол ночи и зафиксировав в видеосъемке все, что нужно было для передачи данных в штаб, он пошел обратно.

Уже светало, в горы спустился туман. Густой, молочно белый, как будто пространство наполнилось невесомым жидким молоком. Все сразу стало иным. Картина мира резко исказилась — туман создал свою реальность. Теперь он шел, ориентируясь лишь на датчик, который показывал направление движения и красную точку в завершении маршрута — это его джип.

В какой-то момент он почувствовал, что не один. По спине пробежал холод.

«Кто они и сколько их?»

Все скрыто туманом — лишь ощущение присутствия чужих и липкий страх, парализующий тело.

Из-под его ботинка выскользнул камешек и, тихо шурша, покатился вниз. Этого было достаточно, чтобы они начали стрелять. Туман прошили вспышки света. Стреляли из автоматов.

«Их, наверное, человек восемь, судя по звукам выстрелов. Вступать в бой глупо», — подумал Кай.