История Винсента Робертса (СИ)

В тот момент, когда Рэй думал, что его жизнь кончена, и был готов умереть, вмешался Винсент и вытащил из этого омута безумия. Рэй возненавидел его за это. Хотя, он и раньше его ненавидел. Адамс желал убить его своими руками с того самого дня, когда впервые увидел, в ту злосчастную ночь в соборе. Винсент был безумен, не щадя никого на своем пути. Но, как и тогда, Рэй терялся, глядя в его измученное лицо. Винс смотрел на него так, словно просил, умолял убить его, но Рэй не смог. И теперь, наверное, уже никогда не сможет, как бы сильно не желал этого.

Охотник никогда не думал, что будет обязан своей жизнью вампиру, а теперь ощущал себя должником. К тому же, Рэй чувствовал, что именно он был виноват в том, что случилось с Робертсом в очередной раз. Он считал, что принес в его жизнь еще большую боль. Адамсу казалось, что жизнь этого парня ничуть не лучше, чем у него самого. Вечная мука и страдания, от которых все время хочется руки на себя наложить. Но все равно надеешься, что рано или поздно все образуется и продолжаешь терпеть удары судьбы снова и снова. Падаешь, но все время поднимаешься.

Очередной сдавленный стон заставил вздрогнуть. Рэй сидел на полу возле кровати Винсента, прислонившись к ней спиной. Зашуршала ткань, охотник повернул голову – Винс опять очнулся, измученный невыносимой жаждой, болью и лихорадкой. Даже сидя от него в полуметре, Рэй спиной чувствовал исходящий от его тела жар.

- Пожалуйста… убей меня… – снова начал шептать Винс хриплым, сорванным от криков голосом.

Уже прошло больше суток, как он в таком состоянии. Вино давно выветрилось и уже не помогало. Пришлось задернуть шторы, плотно закрыть окна и не шуметь. Свет и звуки заставляли Робертса страдать еще больше. Рэй был немного даже рад, что в этом чертовом доме замечательная звукоизоляция и до сих пор никто из соседей не вызвал полицию. Робертс кричал, постоянно, невыносимо, от его страданий душу рвало на части. Но Рэй не мог ничем ему помочь. Растерянность и полное бессилие выводили охотника из себя. Он истратил уйму времени на бесполезные поиски, но никто не знал в чем может быть дело. Даниэль звонил уже раз пять, все интересовался состоянием Робертса, а что Адамс мог ответить? Становилось только хуже.

Рэй не хотел смотреть, как Винс умирает на его глазах, не мог это выносить, но вынужден был. А кто еще будет рядом с Робертсом сейчас? Кроме Адамса больше некому. Охотник злился, что этот придурочный Юкимура носился где-то в таких же бесполезных поисках, а когда заявлялся обратно, то только шипел, слово из него нельзя было вытянуть, но сразу было заметно, что и он не знает что делать.

- Пожалуйста… – снова прошептал Робертс, Адамс в ярости сжал кулак и чуть не захрустел костяшками, но вовремя опомнился – любой звук причинял боль Винсу, а этот еще и раздражал.

Винсент уже не видел Рэя, но охотник знал, что Робертс его слышал, чувствовал присутствие, поэтому бессильно звал. Просил, умолял лишить его жизни, но Адамс не мог. И от этого начал уже еще больше ненавидеть себя.

Периодически Робертс бредил, шептал всякую ерунду, просил прощения у кого-то, произносил незнакомые имена. Один раз даже позвал мать, бормотал, что все равно любит ее, даже несмотря на ее ненависть. Рэй явно слышал то, что не должен был знать. Как в тот раз, когда у Винса случился припадок. Из головы такое выкинуть было невозможно, он так кричал, рвал ногтями кожу и вены на руках и шее, пытался расцарапать свою грудь, добрался до ребер, заляпав кровью весь коридор. В мозгу охотника отпечатался его крик: «Простите меня, пожалуйста, простите!». Рэй пытался его усмирить, но парень отбивался, пытался кусаться, только хороший удар справа и наручники смогли на время его обездвижить, но Винс как и сейчас весь горел, а тело сотрясали судороги. Охотнику ничего умнее в голову не пришло, как поместить его в ледяную воду, чтобы хоть как-то сбить жар. Но в этот раз все было иначе. Адамс понимал, что ванная тут уже не поможет.

Послышался слабый всхлип, дрожащее дыхание, Рэй дернулся и подхватился на ноги, наклонившись над кроватью. Винс открыл глаза и закусил губу. Под глазами были огромные темные синеватые пятна, губы побледнели и слились по цвету с кожей, щеки впали, казалось, он усыхает на глазах. Прикрыв глаза, ослабевшей рукой он потянулся к Рэю. На тонких длинных пальцах натянулась кожа, обрисовывая сильно выступившие суставы, сухожилия и вены. На запястьях не хотели заживать раны натертые наручниками во время буйства от ужасной ломки, пока ему еще хватало на это сил. Сохранять спокойствие в этот момент Рэю помогала только стальная выдержка. Он осторожно поймал ладонь Робертса, боясь сломать, сейчас она казалась очень хрупкой. Винсент едва заметно улыбнулся, а охотник чуть не закричал. Невыносимая боль разъедала все внутри Рэя, но он не мог понять почему.

Вскоре Робертс снова потерял сознание, а Рэй каждый раз молился, чтобы в следующий раз, когда Винс откроет глаза, то все было уже позади. Он попросил бы у охотника принести ему перекусить, и тот обязательно выполнил бы его просьбу. Но если будет иначе, лучше Винсенту не просыпаться больше. Рэй был уже не уверен, что сможет вынести спокойно, если он снова начнет просить о смерти или бредить.

- Найтли, – охрипшим голосом позвал бывший охотник, выйдя в огромный зал, и осмотрелся. Если она поблизости, то обязательно услышит.

И она пришла, отделившись черной тенью от стены, встала напротив Адамса и вздохнула.

- Ни я, ни Марк, никто не знает как помочь. Прости, – женщина пожала плечами и виновато опустила голову.

- Неужели больше нет никакого способа? – почти сквозь зубы процедил Рэй, чувствуя, что нервы начинают сдавать. И так натянуты до предела, как струны, и скоро начнут рваться одна за другой.

- Прости, – снова повторила женщина и исчезла, слившись с вечерними тенями.

Обхватив голову, Адамс сел на диван и тихо зарычал, стараясь не разбудить Винсента.

Он помнил тот момент, когда Винсент пришел в себя после приступа, в ванной весь в крови, он был так напуган и растерян, он просил Рэя никому не говорить об этом. И Адамс не сказал ни слова, не признался даже Даниэлю. Отчасти от этого зависел успех миссии. Но тогда он еще не до конца осознавал, что по большей части потому, что ему самому захотелось помочь. Рэй презирал себя за порыв слабости, ведь они были злейшими врагами. Теперь все иначе, но Адамс все равно не смог ничего сделать. Он снова чувствовал себя абсолютно беспомощным, не способным никого спасти.

Присутствие сильного вампира поблизости заставило вздрогнуть. Только недавно Адамс научился хорошо их чувствовать и полностью контролировать свои усилившиеся во много крат способности. Именно эту чудовищную силу он ощутил впервые, она неприятно зудела, не давая спокойно дышать и сосредоточится. Слишком болезненными и еще свежими были раны, нанесенные этим мерзким отвратительным сознанием, бездушным монстром, которого мог породить только сам Ад.

- Лукас, зачем ты пришел? – прошептал Адамс, встав на углу дома, прислонившись спиной к стене.

- Я перестал чувствовать этого мальчишку, мне стало интересно, что с ним случилось, – отозвался Высший, стоя за поворотом в тени. Он вытащил пачку сигарет, щелкнула зажигалка, послышалось, как захрустел тлеющий табак, а потом как выпустили дым сквозь сжатые губы.

- Убирайся отсюда, – пытаясь быть спокойным, прошипел Адамс, чувствуя, как безумно хотелось вырезать сердце этому ублюдку Ван Холкаму немедленно. Но охотник знал, что не справится с ним сейчас.

- Не стоит со мной так грубо разговаривать. Между прочим, только благодаря мне ты появился на свет.

- Я был бы рад вообще не рождаться.

- Трупы не умеют радоваться, – прошептал вампир, что-то блеснуло в темноте переулка, и на асфальт рядом с Адамсом упал нож. Рэй узнал свой собственный нож, тот самый, которым Лукас недавно резал Робертса у него на глазах. Теперь на клинке была новая, свежая кровь. Рэй почуял запах и поморщился. Она была человеческая.