Тёмная магия, светлая душа (СИ)

- А почему не здесь, господин директор? – тот недоумённо приподнял бровь.

- Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз.

- Во-первых, не получится, так как мой Магический Защитник всегда при мне. – Гарри указал на свой лоб. – Во-вторых, у меня нет секретов от друзей. В-третьих – я что, натворил что-то, что не положено ученику Хогвартса? Если нет, то я как лорд Певерелл отказываюсь с вами разговаривать, господин директор.

- Гарри. – с нажимом произнёс Дамблдор. Ещё не разошедшиеся ученики дружно остались в Большом зале посмотреть на представление – вся школа знала, что юный лорд терпеть не может директора. Исключениями не стали и иностранцы. Певерелл, недовольно поджав губы, достал сквозное зеркало и связался с Пассионисом.

- Дедушка, привет. – поздоровался он. – Слушай, можешь на минутку заглянуть в Хогвартс, а то боюсь, что меня вынудят выучить то Непростительное, которым в меня тогда швырнул Волдеморт, и я попаду в Азкабан? Как-то меня такое не устраивает.

- Куда лапы тянешь? – перед юношей возник Тенебрис в боевой стойке на четвереньках – оказалось, Дамблдор намеревался отобрать зеркало у ученика.

- О’кей, не вопрос, сейчас буду. – ответил Гарри весёлый голос и через несколько секунд в зале из портала вышел высокий молодой человек с длинными рыжими волосами и изумрудными глазами. – Так, внук, что за срочность, где пожар?

- Господин директор настойчиво требует разговора один на один и без посторонних лиц. – сразу выдал тот. – А у меня терпение не безгранично.

- Дедушка?

- Что за шутки?

- Он такой молодой.

- Кто он такой? – такого рода шёпотки пробежались по залу. Все смотрели на демона в человечьем обличии. Тот, прекрасно всё слыша, лишь ухмылялся. Альбус в шоке узнал в Пассионисе того самого целителя – дальнего родственника Лили Эванс, который снял паралич с Джастина, Колина и кошки завхоза два года назад.

- Господин директор, мой внук не обязан ходить к вам на задушевные беседы, поскольку вы для него никто и звать вас никак, вы всего лишь директор школы, в которой он учится. – ухмылка переросла в оскал. – И не советую настаивать. Только за то, что вы едва не сунули его в этот идиотский Турнир, в котором легче погибнуть, чем выиграть, я имею право вас убить, да только мараться неохота. Отстаньте от Гарольда, иначе пожалеете.

- Вы мне угрожаете? – прищурился старик.

- Ну почему? – демон издал смешок. – Просто предупреждаю. Поверьте – когда я начну угрожать, вы вообще ничего сделать не успеете. Я не только Мастер-целитель, я также Мастер магии Крови.

Тишина в зале стояла гробовая – мастеров в этой области считали поголовно тёмными и несущими зло. Преподаватели побледнели – такого подарка судьбы им не хватало. Тенебрис на весь этот спектакль лишь довольно скалился, стоя сзади Певерелла, затем исчез. Когда Гарри уже выходил из зала, то повернулся к деду в полоборота и произнёс:

- Кстати, дедушка, я забыл тебе сказать – господин директор назвал меня своим мальчиком.

- Что?! Ах ты ж твою мать!!! Старый *****!!! – дальше разъярённые вопли и нецензурную лексику Пассиониса заглушили закрытые двери. Певереллу было жалко учеников Шармбаттона и Дурмстранга, а также директоров – им же придётся слушать демона, который не гнушается использовать великий и могучий русский мат. Юноша знал, что Пас нападать не будет, только припугнуть может – старик им ещё нужен. Пора было расходиться по гостиным. А спустя полчаса в гостиную Слизерина ввалилось трое болгар, дружно хохоча и держась за животы. Не обращая внимания на удивлённых учеников, они направились к Гарри.

- Лорд, вы где такого родственника откопали? – сквозь смех поинтересовался дурмстранговец. – Наш директор хохотал, как умалишенный, пока ваш дед орал на мистера Дамблдора.

- Да, Каркаров даже записывал в тетрадь речь этого рыжеволосого типа. – вторил ему приятель. – Столько матов даже он не знает, а ведь он ругается у нас в Дурмстранге неслабо.

- “Я бы удивился, если бы Каркаров не записывал перлы Пасси.” – ухмыльнулся Тенебрис. – “Это рыжее недоразумение матерится не хуже портовых грузчиков, которым на ноги упал тяжёлый ящик или тюк.”

- Этот тип – мой дед по матери. – улыбнулся Певерелл. – Он целитель и маг Крови.

- Почему он тогда тебя не забрал от маглов? – поинтересовалась Трейси Дэвис.

- Не мог, обстоятельства не позволили. – покачал тот головой. – Объявился только – дай Магия памяти – года два-три назад. Он отлично знает русский язык, очень вспыльчивый, шумный и язвительный.

- М-да, я бы не хотел, чтобы на меня так орали. В зале у вас, по моему, даже стёкла треснули от давления магии. – содрогнулся третий дурмстранговец. – Мне казалось, он размажет вашего директора по стенам тонким слоем.

- Нееее, дед поорёт, поругается и остынет. – отмахнулся Певерелл, смолчав про истинную природу Пассиониса и почему демон оставит старого мага в живых.

- Хах, ладно, бывайте. Клёвый у тебя дедушка. – с этими словами парни ушли.

- С этим я не буду спорить. – рассмеялся Гарри. Остаток вечера его донимали вопросами насчёт Пассиониса, так что юноше приходилось осторожно подбирать слова и не проболтаться насчёт того, что он на четверть демон.

- “Слушай, успокойся, к этому балу начали готовиться ещё месяц назад и прекрасно справились.” – проворчал Тенебрис.

- “Это мой первый бал, Тен, мне позволено волноваться.” – огрызнулся Гарри, ожидая Дафну возле дверей Большого зала. Почти все его друзья ожидали своих партнёрш.

- “Да ты быстрее опозоришься, если не перестанешь трястись.” – фыркнул демон и умолк, не желая больше продолжать эту тему. Вместо этого он стал думать над ритуалом воскрешения Волдеморта. Благо Пассионис с большим трудом добыл частицу настоящего тела лорда, пусть и пришлось для этого потрепать Нагайну – всё же змея фамильяром стала из-за кровной привязки. Певерелл на замечание демона лишь тихо хмыкнул. Вскоре появились девушки, так что можно было выстраиваться и идти в зал. Открывать бал всё равно должны были Чемпионы, а они ещё не пришли. Изнутри Большой зал был великолепен – заледеневшие (хотя в помещении не было холодно) украшенные стены, столы расставлены почти у стен, посередине пространство для танцев.

- “Повезло тебе с девушкой, дружок. Красавица.” – отозвался Тенебрис.

- “Что, намерен увести?” – ехидно поинтересовался Певерелл.

- “Не, блондинки не в моём вкусе.”

- “Да, знаю, тебе нравятся брюнеты.”

- “И брюнетки. Не забывай – я могу и в девушку влюбиться, просто не нашёл ещё такой.”

На его слова Певерелл ничего не сказал. Дафна и впрям сегодня была очень красива – красиво уложенные волосы, аккуратный макияж, светло-голубое длинное платье, украшения. Сам лорд тоже был одет, как подобает титулу – чёрный с изумрудно-зелёными вставками камзол, сапоги из кожи василиска, тёмно-зелёная с серебряной окантовкой мантия, волосы убраны в низкий хвост, в резинке сверкал изумруд, на груди висел серебряный амулет с изумрудом. Перстень рода Гарольд даже не скрывал. В стороне стояли и о чём-то тихо переговаривались Эйолус и Гермиона. Вампир в этот день сменил свою магловскую одежду и выглядел как настоящий принц – сине-серебристый камзол, высокие сапоги серебряного цвета, белые перчатки, сине-чёрная мантия, распущенные белые волосы будто стекали ручьями по его плечам. В глаза бросался чёрный пояс с кошачьей головой на пряжке – сразу вспомнилось, какой у Шедоуса патронус. Грейнджер сегодня было совсем не узнать – длинное розовое платье, аккуратная причёска, макияж. Девушка совсем не была похожа на ту заучку, которая проводит большую часть времени за книгами. Гарри в кармане мантии нащупал маленькую бархатную коробочку – несколько дней назад он купил для Дафны кольцо и намеревался сегодня ей его подарить. Через какое-то время появились и Чемпионы со своими партнёрами по танцам – Флёр шла под руку с Роджером Дэвисом, Седрик пришёл с Чжоу Чанг, а Виктор, как оказалось, пригласил Парвати Патил. Дамблдор же недовольно косился на юного лорда – такого унижения он никогда не испытывал. Пассионис абсолютно не стеснялся в выражениях, а его магия тяжёлым грузом придавила директора, рыжий даже едва стёкла не выбил в зале, высвободив магию. Одно ясно – с этим... существом (а иначе этого мага назвать можно было лишь монстром) лучше не связываться. И попытки вызвать ангела почему-то пресекаются или проваливаются.