Вопрос цены, цена вопроса (СИ)

— Леонард, подождите! — возле самых дверей их остановил окрик старшей медсестры, Кристины Чэпел. Эта всегда величественная, немного высокомерная красивая блондинка прижимала к взволнованно вздымающейся груди небольшой пакет.

— Вот, это для капитана, — в воздухе поплыл сладкий аромат спелых яблок. — Скажите ему, что… что… Скажите капитану, что мы будем ждать его столько, сколько потребуется. Что…

И под взглядом изумленного Маккоя, не подозревавшего в своей помощнице таких сильных чувств, девушка смахнула слезинку.

— Скажите, что мы все гордимся, что именно он наш капитан.

Гордо развернувшись, она вернулась в общую суматоху, возобновившуюся, стоило только ей отойти от старших офицеров.

— Репликаторы работают на износ, и, тем не менее, я везде наблюдаю запасы яблок, — тихо заметил вслух Спок.

— Это Джим, — как само собой разумеющееся пожал плечами Боунз.

— Наш капитан удивительный человек, — только происходящими событиями можно было объяснить такую разговорчивость вулканца, не понимающего смысл бессмысленных разговоров.

— Такие, как Джим, рождаются редко, — согласно пожал плечами Маккой, замедляя шаг и проходя мимо турболифта. Судя по всему, он хотел сказать Споку что-то такое, что займет время, и что не должен слышать Кирк. — Счастье, если они находят в своей жизни цель, позволяющей направить тот огонь, что сжигает изнутри на ее достижение. Но чаще всего они обычно заканчивают свою жизнь в пьяных драках и проблемами с полицией. Или их ломает чужая жалость. Нашего Джима ждало бы тоже самое, если бы не Пайк. Когда-то именно такие авантюристы шли наперекор законам, искали дорогу к новым землям или путь к звездам…

— И нет им покоя, — после паузы, которую коммандер не стал нарушать, продолжил Леонард. — Их сердце принадлежит мечте, и чему-то или кому-то другому там места уже нет. Они ведут за собой даже тех, кто не желает того и горе тому, кто отдаст сердце такому — они не смогут ответить. А разлюбить их — проще умереть. И даже с тенью того огня не сможет сравниться никто и ничто.

— А если он ответит? — тихо спросил Спок, который понял, к чему ведет Леонард.

— А ты выдержишь не тень, но само пламя? — глядя непроницаемым, темно-зеленым взглядом, тихо ответил вопросом на вопрос Маккой. — Сумеешь выдержать весь его жар, всю тяжесть внимания, что обращено лишь на тебя?

Стоя возле дверей на обзорную палубу, Леонард глубоко вздохнул и, уже не глядя на вулканца, продолжил.

— Спок, когда-то, когда люди верили, что небо прибито к вышней сфере серебряными гвоздями, они шли за помощью к палачам. Знаешь, почему? Потому что именно палачи, в силу своей профессии знали секреты человеческого тела, и могли как убить, так и вылечить. Ты слишком часто был пациентом у меня в лазарете, чтобы я не разобрался, как устроено твое тело и твои мозги, поэтому, предупреждаю только один раз — если ты сделаешь ему больно, я позабочусь о том, чтобы ты жалел об этом всю свою долгую вулканскую жизнь.

***

Джим сидел на полу, прислонившись спиной к креслу, и катал в руке очередное яблоко. Не колеблясь, пришедшие сели рядом с ним. Мельком глянув на поставленную рядом бутылку, Джим дернул уголками губ и снова уставился на звезды за обзорным экраном.

Тишина, вновь воцарившаяся в помещении, имела горький привкус, но не напрягала. Первым сдался Боунз — он со вздохом взял в руки принесенную бутылку и сделал долгий глоток. После чего за спиной Джима протянул ее Споку. Чуть отклонившись назад, чтобы видеть доктора, вулканец недоуменно приподнял бровь, намекая на бессмысленность этого действа. В ответ Леонард угрожающе прищурил глаза, отчего коммандер со вздохом принял из его рук бутылку, понюхал содержимое, протер горлышко и все же сделал крохотный глоток. А опустив ее, наткнулся на ясный взгляд капитана, с интересом наблюдавшего за пантомимой.

— Джим, однажды ты меня точно в гроб загонишь, — ворчливо заметил Маккой, удобно откинувшись в кресле и закрывая глаза. — Ты — мое наказание за все мои грехи, забытые или еще не совершенные. То ты нарушаешь правила, а потом их вынужден нарушать вслед за тобой и я. То ты срываешься черт знает куда и тянешь меня за собой. То вдруг надумаешь умереть, из-за чего мне обеспечен месяц бессонницы, а когда оживаешь — делаешь что-то такое, что я сам готов тебя убить. А сейчас? Вот как нам теперь разбираться с той кашей, которую ты заварил?

— Если смотреть на нынешние события с точки зрения логики, то все правильно. Действия капитана не просто не противоречат Уставу, они впервые соответствую ему, — моментально не согласился с мнением доктора Спок.

— Спок, а ты и в постели ведешь себя по правилам? — ядовито вскинулся в ответ Леонард, для которого споры с коммандером были чем-то вроде отдушины.

— А почему вы думаете, что данная сфера деятельности не подчинена им? — чуть приподнял бровь вулканец. — Да, это не Устав, однако, я достаточно долго общаюсь с вами, людьми, чтобы вывести определенный алгоритм поведения, который иначе, как неписанными правилами, не назовешь.

— И после этого кто скажет, что вы не друзья? — печально хмыкнул Джим, который прекрасно понял, что его пытаются отвлечь.

— Мы не друзья, — хором отреклись оба.

Опять покатав яблоко в ладони, Джим опустил голову и глубоко вздохнул.

— Я только не понимаю, как вы могли там оказаться? — нарушил негласное молчание вулканец.

Будто ожидая этого вопроса, Джим медленно заговорил.

— Вайнона, моя мать, она не из тех женщин, которым можно иметь детей, — негромко начал он издалека. — Она очень красивая женщина, преданная, но вот в сердце у нее было место только для мужа. Нас с Сэмом она родила только потому, что так хотел отец, не она. Когда родился Сэм, она, как только смогла, оставила его на родню отца, а сама улетела с ним. А когда родился я…

Кирк замолчал, а сидящие рядом с ним не стали нарушать повисшую тишину.

— Она вышла замуж за Фрэнка через пять лет после гибели Джорджа Кирка, вышла без любви, просто потому, что… впрочем, не знаю я, почему. Оставила нас на него и тут же улетела в миссию. Фрэнк поначалу был неплохим мужиком, но быстро понял, что сам по себе он ей не нужен, и рассчитывать хоть на какие-то чувства с ее стороны просто бессмысленно. Она прилетала, проводила с нами где-то с неделю и улетала опять. Фрэнк быстро начал пить, а потом и распускать руки. Сэм сбежал, когда мне было двенадцать, оставив меня один на один с ним.

Взяв из рук Леонарда принесенную им бутылку, Джим поболтал ее содержимое, но передумал пить, поставил на пол и опять начал крутить в руках яблоко.

— Родители отца не прожили долго, оставив нас с Сэмом основными наследниками и Вайнону — нашим опекуном. Так как ее почти никогда не было дома, распоряжался деньгами Фрэнк, но сумма была небольшой, несмотря на солидный доход. На выпивку хватать перестало, и он решил продать машину отца. Сэм уже сбежал, а я… я просто не мог позволить ему этого.

— Этот факт в вашем досье есть, — кивнул Спок. — Ретро-автомобиль, дата выпуска — еще до Евгенических войн и Третьей Мировой.

— Я сидел за рулем, и у меня были считанные секунды, чтобы решить — падать мне в пропасть вместе с ним, или нет. Жажда жизни оказалась сильнее. Так же, как и чувство мести Фрэнка, лишившегося очень крупной суммы, за которую он договорился отдать машину. Матери как обычно не было на Земле, и меня отправили на Тарсус, уже к его родственникам. Поэтому никто и не соотнес мою фамилию с личностью тогда.

— Но как получилось так, как получилось? — чуть нахмурился Боунз. — Разве не было никаких признаков надвигающейся катастрофы?

— Были, но их никто не понял. Некому оказалось, — тяжело вздохнул Джим. — Там было всего-то четыре тысячи колонистов, большая часть — фермеры. Некоторое количество управленцев и учителей. В той системе не было ничего: ни аномалий, ни полезных ископаемых, ни-че-го. Обыкновенная аграрная планета с одним спутником и солнцем, находящимся в три раза ближе к планете, чем земное. Уже остывающем, и только потому планета была пригодна для жизни. В основном степная поверхность, невысокие скалистые горы, не было таких водных массивов, как на Земле. Только средней величины реки. Некому было зафиксировать аномальную вспышку на солнце, последствия которой оказались такими страшными.