Виртуозы лжи (СИ)

- Билл, а что я в твоей комнате делал?

Брат поставил кофейник на стол, сел сам.

- Спал. Мне Густав звонил, так что я знаю некоторые подробности, - не нравится мне эта хитренькая улыбка. Или… Я всё-таки тр*хнулся с кем-то? – Он нас в квартиру запихнул, перепутал комнаты, и меня поместил в твою. Ты добрёл сам.

Я усиленно обрабатывал информацию. В голове крутились лишь обрывки воспоминаний, целая картина никак не хотела складываться. Помню, что резко стаскивая покрывало с постели, падаю на неё. Один. Вот, блин, значит, с сексом ничего не получилось.

- Давай по порядку. Мы поехали в клуб, - вспоминалось довольно неплохо, надо сказать. – У входа нас ждал Густав, внутри Георг с Аннет.

- Ты стал трепаться с ними, а я в это время…

- Накачивался всякой дрянью! – прервал я брата.

Точно, эту большую пьянку начал он. Мы всегда за компанию друг с другом что-то делаем. Конечно, нередко я, как старший, останавливаю очередную бредятину, бывает и так, что Билл одумывается. Но вчера с ним что-то происходило.

- Захотелось выпить, к тому же там коктейли вкусные стояли.

Ни единому слову не верил. Он может обманывать кого угодно, только не меня. Его ложь я способен раскусить всегда, пускай она завёрнута в неприлично красивую упаковку и блестит вполне натурально.

- Почему ты пил? – с расстановкой спросил я.

- А почему ты пил?

Не знаю. Стоит задуматься над этим вопросом. Ума не приложу, чем руководствовался, когда литрами вливал в себя алкоголь.

- Из солидарности с тобой.

Билл гаденько улыбнулся, а я понял, что пили мы по одной и той же причине, только Билл её знает, а я нет. Несправедливо. Как копаться в своём сознании в поисках информации по этому вопросу, я не представлял, поэтому решил замять дело до лучших времён. То есть до никогда.

- Потом мы пошли танцевать. По рассказу Густава, танцевали мы очень долго, они нас не видели. Потом вывалились из толпы со стороны туалетов уже пьяные в ноль. Сели. А дальше нас поволокли вон из клуба, Густав милостиво привёз домой.

Брат пропустил середину. А по моему лицу расползалась непрошеная улыбка. Эту самую середину я вспомнил бы, даже если бы напился до полубессознательного состояния ещё до наших танцев. Билл молчал, но я видел, что он ждёт каких-то слов от меня. Вдруг стали понятны все его сегодняшние взгляды.

- Когда мы танцевали, постоянно хватали с подносов стаканы, пили… Сколько ж мы выпили, что стали так целоваться?

Билл пожал плечами. Наверное, не стоит придавать этому большое значение. Поцелуи для нас давно не нонсенс. Да, с таким запалом, сумасшедшей страстью мы ещё не целовались, но тут уж виновато всё выпитое. Относимся ко всему просто и без заморочек.

- А ведь Густав один момент не рассказал.

- Стой!

Улыбка с лица сползла. Видимо, мы были очень пьяны, раз у Билла хватило мозгов демонстрировать мне свои стоны. А я ведь их и на танцполе слышал, они меня словно преследовали.

- Я был пьян, забудь.

- Мы оба были пьяны. У меня ещё и глюки появились, так что ничего необычного, не поддающегося объяснению, не случилось. Кстати, таблетки помогают, голова уже меньше болит, - поспешил я перевести тему.

Есть такие вещи, которые действительно лучше забыть. И почему я составил более-менее приличные воспоминания о ночи, когда так набрался, и, по идее, память должна была отключить свою деятельность?! Хорошее никогда не вспоминается, а всякая мутотень – пожалуйста. Лучше бы мне напомнили, что я станцевал стриптиз на столе. Только я его не станцевал. Ладно, ничего сверхъестественного не произошло. Просто странно и непривычно.

- Я же говорил, что помогут. Моё состояние, например, практически пришло в норму. Только у меня есть чёткое чувство, что я не выспался.

Это называется «говорить, что угодно, лишь бы говорить». Билл мог бы и ещё какую-нибудь глупость приплести, у него хватит фантазии.

- А чем мы сегодня заниматься будем? Я одну идею ещё вчера не провернул.

Мне её было не провернуть из-за моего состояния, хотя я очень нуждался в этом, особенно после концерта брата. Вот умеет он сделать так, что ты захочешь, а не сможешь не вспоминать.

- Только давай не как в прошлый раз.

Намёк Билл понял, а в прошлый раз как-то нехорошо вышло. Мы ввалились в дом практически одновременно, Билл парами минутами раньше, ибо начало его развлекательной программы я видел, оно проходило в коридоре. Тогда с нами были парни, причём настолько похожие по телосложению и вообще внешности, что мне порядком стало плохо. Думаю, в нетрезвом виде со спины я бы их ни за что не различил. Что это была за ирония, не представляю и представлять не хочу. Но повторением этой хрени не брежу.

- Значит, сразу договариваемся о внешности выбранного партнёра на одну ночь, - с официозными нотками в голосе сказал я.

Брат кивнул и присосался к чашке. Чувствую, день сегодня выйдет глупый до абсурда. Я принялся за свой кофе, который, между прочим, был ещё горячим, и у меня появилось ощущение, что Билл просто не хочет на эту тему разговаривать. Мы с ним вообще-то обо всё говорим, но о чём-то меньше, о чём-то больше. Это зависит от интересов и расположения духа. Иногда на брата находит, он так трепаться по поводу своих любовников начнёт, что возникает одно желание – заткнуть его любым способом. Но я всегда стоически выдерживаю эти эксклюзивные пытки.

- Том, а как ты думаешь, Аннет уже успела в Георга влюбиться?

На него порою находят озарения вот такие. Правда, мне ещё непонятно, к чему он спрашивает.

- Естественно! В Георга влюбляются все. Даже ты.

- Не издевайся, а! Я серьёзно спрашиваю.

Лучше бы несерьёзно, честно слово. Мы практикуем иногда всякий бред, чтобы чисто из интереса удостовериться в своих возможностях и слабостях окружающих. Но идея с Георгом мне как-то не очень нравилась.

- Влюбилась. Слушай, найди себе другую жертву, если так хочется. По-моему, измываться над жизнью Листинга – верх наглости и цинизма.

Нет, мы ни в коем случае не циники. К этой расе человечества нас относить просто нельзя, наш случай, он особенный, выбивающийся из общих понятий цинизма. Слова для определения нас попросту не существует, а перечисление совокупностей меня не интересует. Так что пока кто-нибудь не изобретёт что-то новое, мы будем белыми и пушистыми.

- Мне просто скучно, я хочу как-то развлечься.

С этого начинается дрянь. Биллу хочется развлечься. Он однажды развлёкся лет в семнадцать, я точно не помню. Пожалуй, это было самое серьёзное развлечение из всех им проводимых. Не знаю, повлияло ли оно на распад группы, потому что подробностей и тонкостей дальнейшего развития событий Билл мне не рассказывал, считая, что я прекрасно сам всё понимаю. Я-то понимал, но далеко не всё.

О своих планах брат со мной тогда не поделился. Просто я стал замечать, что он как-то ненормально подмазывается к нашему продюсеру. А тот, придурок, быстро клюнул. В конце концов, Билл развлёкся, достигнув поставленной цели. По-моему, это было один раз, но я не ручаюсь. Сначала про ходил довольный, потом взволнованный, потом недовольный, потом смирился, что он не нужен этому малолетнему искусителю. Биллу вообще мало кто нужен в этой жизни.

- Я предлагаю парк аттракционов.

Надо было видеть лицо моего брата. Предложить ему такое мог только идиот вроде меня. Билл сжал губы, его глаза как-то опасно расширились, мне даже страшно стало.

- Какой парк? Том, ты в своём уме? Я с тобой, - это он выделил. – Туда в жизни больше не пойду!

Я думал, он вообще туда больше ни с кем не пойдёт, а оказалось, что это правило распространяется только на меня. Что ж… Обидно, конечно, но не смертельно, быть может, я ещё завоюю доверие брата в этом плане.

Однажды мне удалось затащить его на катапульту. На сколько метров она подбрасывает, я ума не приложу, но после этой штуки страшно тошнило, и кружилась голова. А пока мы там летали, сердце у меня порывалось выброситься и покончить жизнь самоубийством. Надо сказать, вверх лететь не так страшно. С такой сумасшедшей высоты, да ещё и с возможностью смотреть вниз. Иногда этой возможности не было, положение было довольно странное, я видел только небо. Это тоже было кошмарно, потому что постоянно казалось, что сейчас произойдёт грандиозное столкновение с землёй.