Костик, Змей и Надувной Член (СИ)

Все волки сыты и все овцы целы. Ну, почти. Если не считать душевного равновесия Костика, который всю неделю крепился и стоически ждал того момента, когда ему предстоит сесть в самолет и отправиться в Канаду, находясь на грани панической атаки.

***

Гости и аккредитованные журналисты собирались к назначенному часу, зал гудел, звенели бокалы, которыми встречали на входе. На боковой сцене пела, заполняя пространство бархатным голосом, модная джазовая дива. Роскошный зал загородного дворца был украшен просто и без пошлости. Все было усыпано ярко-оранжевыми живыми стрелициями. Везде, вдоль парадной лестницы, на стенах, на столах с аскетичными тёмными скатертями они горели оранжевыми кострами, отражаясь сотнями бликов в бокалах и начищенных до блеска приборах, они же оплетали тёмный фон маленькой сцены, куда предстояло подняться двоим отчаянным молодоженам для заключения официального брака. Костик был в ужасе. Впервые он до конца осознал, во что вписался. Подглядывая за залом из узкой щелки в дверном проёме, он наконец ощутил то, что это не сон и не чей-то чужой бред, что это происходит с ним на самом деле, и что ему предстоит шагнуть в эпицентр этой фантасмагории, где сотня глаз сразу же устремится на него. Олег, чувствуя, что Костик на пределе, слегка сжал его холодные пальцы:

- Малыш, мы можем отказаться от всего и не выходить туда. Мы не обязаны.

- Нет. Мне уже наплевать, что там будет завтра, и что об этом напишут, но не выйти теперь, когда все эти люди чего-то ждут, я не могу. Мы решили? Значит, пойдём до конца.

- Я люблю тебя, малыш.

- Ну, прекрасно. Значит, ты выходишь замуж по любви!

- Ах ты ж, язва! А ты, что же, по расчёту?

- Живу – по любви. Замуж – да, по расчёту. Ещё не известно, каков расчёт…

- Успокойся, а?

- Я спокоен.

- Ну и не дергайся!

Ленчик не дал разгореться перепалке, подлетев с кисточками и банками рассыпчатой пудры. Не смотря на сопротивление Костика, он густо запудрил обоих «женихов», сославшись на кучу камер со вспышками, немного истеричным движением поправил им волосы и вытолкнул в зал, отвесив каждому отеческий пинок.

Дальше для Костика все было как в тумане. И хоть провести на публике планировалось не более получаса, быстро расписаться, быстро разрезать торт и свалить, минуты тянулись вечно. Олег знакомил его с кем-то, подводя то к одному, то к другому столу. Запомнить никого не получалось, приходилось пользоваться парой дежурных фраз и самой дружелюбной улыбкой, какую удалось состряпать. Вскоре ведущий пригласил обоих на сцену, работник мэрии сделал все, что полагалось, зачитал поздравление лично от мэра и сообщил, что брак зарегистрирован.

Обменявшись кольцами, молодожены, не сговариваясь, пожали друг другу руки. Зал взорвался хохотом.

Все же пришлось продемонстрировать общественности настоящий поцелуй, именно его ждали все камеры в зале. Кричать «горько» строго-настрого было запрещено, и об этом заранее оповестили всех присутствующих, прося ограничиться аплодисментами. Костя порадовался тому, что наконец основной позор позади. Несколько человек выступили у микрофона, сменяя друг друга. Елена, прилетевшая накануне, зачитала сдержанное поздравление от московского руководства. Виталик, будучи уже изрядно под градусом, пожелал всем брать пример с «клевых чуваков, которые умеют развлекаться», а представитель ЛГБТ долго распинался о настоящем героизме двоих лучших представителей движения. Костя с удивлением узнал, что их с Олегом записали в ряды, вступать в которые оба не собирались, и раздраженно поинтересовался, когда уже можно будет покинуть это шапито. Олег просигналил Лёнчику, что пора резать торт и покидать этот праздник жизни.

«Надеюсь, нам не выкатят белую шляпу в жутких розочках?» - буркнул Костя, но торт оказался под стать всему убранству зала – стильный и очень мужской. Прямоугольник, затянутый черным шоколадом, с оранжевыми марципановыми стрелициями, набросанными по диагонали. Костя не преминул обозвать его «надгробием». Когда же, сделав последнее усилие на публике, молодожены разрезали брутальный десерт, и свету явилось его ярко-красное нутро из ред велвета, зал снова взорвался аплодисментами. Под шумок застольного ажиотажа главные действующие лица смогли покинуть сцену, оставляя гостей и журналистов в разгаре банкета. Дальше планировалось выступление какой-то невероятно популярной попсовой группы, настолько популярной, что неделю назад Олег присвистнул, подписывая счет на оплату, и теперь сокрушался, что так и не увидит того, за что, собственно, стоило отваливать такой кусок.

-Какой-то ужас. Не могу поверить, что мы в этом участвовали, - пьяно возмутился Костя, когда оказался за дверями приватных апартаментов, где в гостиной был накрыт круглый стол для маленькой компании.

- Котик, вот ты нормальный человек? Ты всё утро пил успокоительные, а теперь отполировал их вискарем! Ты ж улетишь!

- Я что, не могу нажраться на собственной свадьбе? – Костя расплылся в улыбке, первой искренней за весь вечер.

- Ты подерись еще! – отмахнулся Олег.

- Только если с тобой!

В комнату ворвалась Маринка и вихрем бросилась к Костику, повисая на шее. Следом за ней вплыл довольный Виталик под руку с Издателем. Лёнчик появился с громким театральным стоном, опустился на стул и жеманно прикрыл глаза тыльной стороной ладони. По его словам он не спал пять дней, сбился с ног, и никто не сможет оценить масштаб его усилий. А еще завтра ему снова работать, обеспечивая фотосет. Подняв лишь один бокал, он трагически сообщил, что удаляется спать, при этом, уходя, так вилял бёдрами, что когда Издатель вызвался его проводить, оставшиеся многозначительно переглянулись.

Известие о предстоящем фотосете стало для Кости неожиданностью. Оказывается, Издателю был обещан эксклюзив. Олег тут же в красках описал проект эротической съемки и то, как его бронзовый загар выгодно оттенят белые простыни и Костина бледность. Костя был в шоке, но после того, как Олег обещал, что все стратегические места будут прикрыты, со вздохом согласился. И тут же получил лёгкий подзатыльник в наказание за моральную неустойчивость. «Я все-таки бизнесмен, а не порнозвезда!» с укором заявил Олег. Максимум, на что он сам был согласен – это совместное фото в кресле у камина и маленькое интервью. Зато появился прекрасный повод повеселиться над Костиком.

Костя сидел за столом, есть совершенно не хотелось, он пил не самый привычный для себя виски и размышлял о том, что все-таки, наверное, они перегнули палку. Может, не стоило делать таких эпатажных выступлений, а оставить все на самотёк. Может, скандал с неприятным раскрытием не стал бы чем-то значительным. Пошептались бы, да и забыли со временем. С другой стороны, если бы Олегу, как он предполагал, пришлось лишиться любимой работы и уйти из фирмы, которую создавал годами, как все могло измениться? Остался бы он тем же, сохранив достаток, но лишившись почвы под ногами? Так или иначе, Костя чувствовал себя виноватым в том, что теперь он мог разрушить не только свою жизнь, но и того, кто рискнул с ним связаться. И вот теперь, вместо того, чтобы затаиться, замять надвигающийся скандал, они вместе совершили этот опрометчивый и плохо обдуманный шаг. И ладно бы Олег, который любит театральные эффекты, но как инициатором этого действа мог выступить осторожный и сдержанный Костя? Не иначе как влияние коварного Змея, передающееся половым путём.

В уже привычной и почти родной компании Виталика и Марины Костик чувствовал себя комфортно, напряжение безумного дня постепенно отпускало его, уступая место неожиданно сильному опьянению. Устремившись вслед за своими мыслями, он мурлыкал себе под нос какую-то мелодию, давно потеряв нить и совершенно вывалившись из разговора, когда заметил, что трое за столом затихли и внимательно слушают, как он напевает единственные известные ему слова из песни: «Даже если вам немнооооооого за тридцать, есть надежда выйти зааамуж за принца». И совершенно не смутился, когда все присутствующие снова расхохотались, лишь отвесил пьяный поклон. Олег заботливо поинтересовался, не стоит ли уложить певца спать, на что Костя развязно заявил: