While I'm Still Here (ЛП)

Некоторое время спустя она встретила Гэри. Джерард ненавидит его.

Первое время Гэри казался очаровательным и милым. Он был джентльменом, поэтому, в конце концов, Донна влюбилась в него. До свадьбы они встречались всего лишь 10 месяцев, но они были настолько уверены в своих чувствах, что поженились.

Гэри проводил с Джерардом дни напролет, пытаясь получше узнать его, и Джерард просто ненавидел тот факт, что Гэри считал возможным просто так прийти и стать его отцом. Он мирился с этим только потому, что хотел счастья своей маме.

Однажды Гэри не очень хорошо высказался по поводу отца Джерарда, чем вывел последнего из себя. Я даже не сомневаюсь в этом. Чувство разочарования неумолимо росло. Думаю, Джерард просто выкрикнул ему в лицо «пошел на хуй». С тех пор Гэри стал относиться к нему как к дерьму, но только за спиной Донны. Когда же они были все вместе, Гэри вел себя так, как будто бы ничего не случилось. Несколько дней спустя мама Джерарда пришла к нему и спросила все ли в порядке, потому что Гэри ощущал негатив с его стороны и жаловался, что Джерард воздвиг «стену» между ними.

Он избегал Гэри любой ценой, и иногда тот угрожал ему, говоря: «Тебе следует держаться подальше от своей матери и от меня. Она только моя, ей плевать на тебя. Просто, блять, держись от нее подальше».

Джерард так ничего и не рассказывал матери, потому что знал, она любит его, а он не хотел разрушать ее счастье.

После того как он закончил свою историю, я едва сдерживал слезы, благодаря Бога за то, что моя мама так больше и не вышла замуж.

- Как ты не позволяешь этому дерьму сломать тебя? Как выдерживаешь всё это? Ты должен рассказать маме, что происходит, Джерард, - сказал я, подавляя зевоту. Я мало спал прошлой ночью, и теперь мои глаза просто слипались.

- Нет, я не могу рассказать ей об этом! Она, вероятно, даже и не послушает меня. Я знаю, какими «сказками» он ее кормит, когда меня нет дома. Черт, я не хочу идти домой. Вообще.

- Мне так жаль…

Он покачал головой.

- Не волнуйся об этом.

Наверно, это был один из самых сложных разговоров, что у нас были за все это время. Я многое узнал о нем этой ночью, и многое открыл в себе.

Я не мог представить себе его жизнь - каждый день проходить через то, что ему приходится. Нет, я не мог.

Я придвинулся к нему ближе и смело обнял, крепко обхватив его руками и сомкнув их в замок на боку. Он сделал то же самое, и мы сидели так вместе некоторое время. Я так устал, а он был таким удобным и теплым. Что делать со всем этим грузом взросления, попытками быть принятым в обществе, планированием будущего и беспокойством от страха кануть в небытие? Но как-то среди этого хаоса мы нашли друг друга. Джерард был одиноким, таким же, как и я. Это было прекрасно. Все будет хорошо.

Мы были друг у друга, и теперь не было никакой необходимости чувствовать себя одинокими.

- Я так рад, что сейчас мне есть с кем поговорить… - пробормотал Джерард.

Я знал, время настанет, потому что мы говорили о личном, но все равно нервничал, так как до настоящего момента ни с кем подобных тем не обсуждал. Точнее, моей маме приходилось просить общаться с ней. Так странно делиться своими сокровенными мыслями.

Джерард завел разговор на эту тему и открыто заявил о том, что на самом деле никогда не влюблялся, что он в основном замкнут в себе. Он рассказал, что девушки в магазинах флиртовали с ним, но они были такими неприятными. Всю свою сознательную жизнь он знал, что гей.

Меня посетила мысль, что он был немного женоненавистником. Внезапно он посмотрел на меня, желая услышать мою историю. И я рассказал, хотя мне не очень-то и хотелось. Мне было неловко и стыдно.

Он просто человек. Живет, дышит, ест, в его венах течет кровь… он такой, как я, ничем не отличается от меня, он знает, я гей, он - тоже…

- Хорошо, - начал я, уставившись взглядом на землю перед собой. – Не знаю. Парни сексуальнее. Я люблю их тела, голоса, и пахнут они лучше, чем девушки. Не знаю, почему я такой. Просто… просто хочу чувствовать себя защищенным.

И мы оставили все как есть. Было как-то уж совсем неудобно. Здесь были только мы: два подростка, двое довольно близких друзей, обсуждающих свои гомосексуальные наклонности. Казалось, еще чуть-чуть, и мы признаемся друг другу в чувствах.

Джерард утверждал, что знал, что я гей еще тогда, когда мы только в первый раз заговорили, он увидел что-то во мне, указывающие на это, но в упор отказывался отвечать, что именно.

Он рассказал мне, что до того, как у него появилась машина и права, он целый день взаперти сидел в своей комнате, валяясь на кровати, слушая различные диски и мечтая о жизни, которой он никогда не знал, в которой его родители все еще были женаты и не переехали в этот дерьмовый город, а у него было больше свободы.

Когда он получил свою машину, объяснял Джерард, он мог убежать из дома от Гэри. Мог уехать в центр города и просто бродить там пару часов, наблюдая за людьми. Я заметил, что он любит наблюдать за ними. Это одна из главных наших общих черт. Мы бы предпочли сидеть сложа руки и наблюдать, как другие делают что-то, чем самим жить полноценной жизнью. Мы мечтатели, он и я.

- Я счастлив, что мы встретились. Мы можем просто сидеть рядом и мечтать, и ни о чем не беспокоиться, - сказал он мне.

- Да … я начинаю думать, что мы похожи. Блин. Я проебал уже свою жизнь, а мне ведь только семнадцать.

- А мне только восемнадцать, и моя жизнь с рождения никчемна. Что с тобой случилось?

- Ну, я просто… не знаю. Но я убежал от всего. Я порвал со своими друзьями.

- Что ты имеешь в виду? – спросил он, наклоняясь и прищуривая глаза.

- У меня были друзья… но теперь все ненавидят меня.

- Почему они ненавидят тебя? - Джерард не сводил с меня глаз.

- Меня приглашали на различные вечеринки, тусовки. Когда на улице ко мне подходили знакомые и звали меня с собой, я всегда отказывался, выдумывая самые глупые отговорки, для того чтобы избежать этого.

- Почему? Разве они тебе не нравились?

- Просто хочу сказать, что да, это так, но я не хотел тусоваться с ними. Я изолировал себя, и это моя гребанная вина, что никто больше со мной не разговаривает. Полагаю, все махнули на меня рукой. Я никогда не перезванивал им и держался сам по себе. Какого черта я это делал? Посмотри на меня сейчас! У меня никого нет! Я, блять, одинок, и да, у меня были друзья, были люди, с которыми мог проводить время, а сейчас… - я замолчал, не зная, как закончить предложение. Я был так зол на себя. И знал, что это моя вина, и от этого было еще больнее. События не должны были сложиться таким образом.

Джерард молчал с минуту, прежде, чем ответил.

- Ты же не собираешься так же поступить и со мной? Потому что, если ты уйдешь, то у меня никого не будет. Я буду один. Я убью себя.

- Нет, нет… никогда. Не говори так.

- Тогда почему ты так поступил со своими старыми друзьями?

- Не знаю! Думаю, я стал ненавидеть их некоторое время спустя. Они никогда не понимали меня. Они из тех людей, которые вечно обсуждают друг друга, я не мог выносить этого больше. Они любили вечеринки и разговоры о размерах грудей девушек, и это так выводило меня из себя, да и, кроме того, я действительно не люблю привлекать к себе внимание. Поэтому, если буду один, то тогда они не заметят меня.

- А ты не думаешь, что люди станут замечать тебя больше, если ты будешь сам по себе?

- Нет…

- Да.

- Ну хорошо. Я просто боялся сказать им, что гей. Но ведь ты не должен бояться говорить такие вещи своим настоящим друзьям, не так ли? Поэтому я и решил держать все в себе.

Джерард нахмурился, уставившись на траву перед ним, которую он рассеянно дергал пальцами.

- Не делай этого со мной, - начал он. – Я понимаю тебя, и ты меня. И, вероятно, я покончу с собой, если ты покинешь меня, - он закончил предложение с невинной, показной улыбкой.

- Хорошо. Но как так вышло, что ты не тусовался ни с кем?