Растопить лед (СИ)

- А чего тут думать-то! – фыркнув, Лерхае легкомысленно пожал плечами. – Летать надо! Вот ты и полетишь!

- А-э-э?? – выпучил глаза брат, подавившись гневной отповедью.

- Глазки закрой! Летать, говорю, тебе придется, – и более серьезно продолжил: – Увы, ты прав, вернуть не могу. Чужим отдать – тоже. Так что придется тебе немного потерпеть. Может, её перекрасить? – задумчиво протянул, присматриваясь к каррву.

- Не смей! – взвизгнул Наершар, грудью бросаясь на защиту неповинной машины. Лерхае рассмеялся, запрокидывая голову.

- Тогда с такой и мучайся сам!

- Буду! Ой, буду-буду-буду… – Наершар чуть ли не облизывал каррв, всей грудью ложась на теплый металлический корпус. – Но с Рхаешаром будешь сам разбираться, – хитро глянул на брата, чуть оторвав голову от вожделенного подарка.

- Не переживай, – многозначительно ухмыльнувшись, Лерхае сложил руки на груди. – Уж разберусь.

О да! Он был намерен разобраться как следует! Пока он лишь уверился в бездонном кармане меора. Теперь осталось дело за малым. Пожалуй, пришла пора и поближе познакомиться… Как можно ближе.

Прошу прощения за задержку, хорошие мои. Так уж получилось, что Евочка в очередной раз явила чудеса компьютерного кретинизма и умудрилась так запороть файл с рассказом и набросками следующих глав, что восстановить его не удалось. После непродолжительной истерики и битья монитора взяла себя в руки и все же собралась восстановить утраченное.

====== Вперед, рискни! ======

Душно… Как же душно… Ветер словно заснул, разморенный зноем… Раскаленный за день воздух пробирается даже в защищенные помещения, на техэтажах нестерпимо пахнет едким пластиком, с этой вонью вентиляция в жилых зонах едва справляется. Лишь ночью, ближе к рассвету, становится чуть легче, и можно вдохнуть полной грудью, с удовольствием прогуливаясь в саду.

Аккуратно промокнув испарину платком, Лерхае негромко вздохнул, присаживаясь на широкий подоконник у закрытого на день окна. Нестерпимая жара доставляла массу неудобств, но сегодня ночью наконец-то пойдет дождь, а первая весенняя гроза всегда была большим праздником. В лесах их семьи зной не так донимал, но пропускать именно этот праздник юноше не хотелось, и потому сейчас он мучился в городских гостевых покоях. Все было оправдано. Ведь на Ночь Огня у него были большие планы. В прошлом году он так и не решился пригласить Рхеашара, искренне считая, что полгода общения недостаточно для оказания подобных знаков внимания. А теперь… Почти два года прошло… И каких года…

Невольно улыбка тронула губы. Лерхае вспомнил их первое свидание. Ох, как же он тогда переживал! Накануне долго не сомкнул глаз, все вертелся, представляя, как пройдет их встреча, выдумывая, споря сам с собой и снова строя догадки. Конечно же, он знал, что им не дадут остаться наедине, что родные будут с ним и помогут… Но всё равно… Около полуночи папа заставил его выпить успокоительное, и только тогда юноша смог уснуть. Но все равно проснулся с первыми лучами солнца. И никак не мог поверить, что вот сейчас, уже сегодня, он, и правда, встречается с Рхеашаром, тем самым меором, которого выбрал сам… Ощущение сказочного сна не отпускало его, даже когда Лерхае увидел избранника, поднимающегося из-за стола в ресторане, где была назначена встреча. Как он смог сдержаться от восторженного вопля и не кинуться меору на шею – только боги знают. И что ему стоило вести вежливый и деликатный разговор, как и положено при первой встрече… Но сердце билось, как заполошное, губы все время сохли, а кожа безумно горела и руки чесались, так хотелось обвиться вокруг Рхеашара… Крепко… Чтоб не сбежал никогда и никуда… А какая гора рухнула у него с плеч, когда он почуял всей кожей, всем нутром то же нетерпение и волнение, что терзали его меора, и как он так же, как и Лерхае, сдерживался из последних сил. О-о-о! Да! Он на всю жизнь запомнит тот момент, когда в первый раз утонул в глазах меора. Его меора. Только его. Если бы не присутствие родных, он бы не удержался и совершил глупость… Но, хвала богам, традиции не на пустом месте выдуманы, и встреча прошла без потерь. Моральные муки не в счет.

Весь первый месяц, что прошел с момента согласия Лерхае на ухаживания меора, его также повсюду сопровождали родные, и только их поддержка сдерживала бушующую кровь. Со временем он успокоился. Принял игру. Стал наслаждаться каждым мигом, что проводил рядом с Рхеашаром, с упоением вдыхал воздух, напоенный ароматом его меора. Но все же, снисходительно и лукаво улыбаясь на знаки внимания избранника, не упускал возможности приобнять и лишний раз очаровать меора, небрежно отбрасывая волосы, позволяя своему аромату пощекотать тому кровь и нервы. О да! С каждой встречей их игра была все более рискованной. Родные уже не сдерживали его. И он сходил с ума в буквальном смысле этого слова. Их танцы больше походили на сражение, и нечаянные зрители не могли оторвать от страстной пары глаз, ритуальные бои казались схваткой не на жизнь, а на смерть… Подпустить ближе… Чуть коснуться губами… Поддразнить… Пообещать взглядом… Отпрянуть… И снова ближе… Лерхае казалось, что искры меж ними видно невооруженным глазом, и вновь, и вновь он поддавался и ускользал.

Лерхае был счастлив. Доволен, горд, увлечен и влюблен. Доволен своим выбором, горд за своего меора, увлечен им до беспамятства и влюблен…

Но вся его увлеченность и безумная любовь вовсе не значили, что юный феррх перестал обращать на прочих меоров внимание. Наоборот! Никогда прежде он не был с ними столь любезен и обходителен. А уж если его очередного поклонника рядом с ним видел Рхеашар… М-м-м-м… Увы несчастному… Его меор, оказывается, бесконечно ревнив… Дразнить его было одно удовольствие… А после, чуть лениво облокотившись на витую решетку балкона, с легкой улыбкой наблюдать сквозь приопущенные ресницы, как ЕГО меор дерется за него, доказывая Лерхае и прочим воздыхателям, что биться за него будут до конца. Ну, а как можно отказать победителю в праве поцелуя? И Лерхае, чуть закусив губку, позволял коснуться губами своих пальчиков… Вот только, увы, не всегда удавалось сдержаться и не утонуть в полыхающем взгляде, не дотронуться до любимого лица, не прочертить пальцем нежные губы и твердый подбородок… И только врожденное упрямство, не иначе, заставляло раз за разом выскальзывать из жарких объятий, с улыбкой уходя прочь. А как грел душу неудовлетворенный рык, что порой срывался с любимых уст. Но Лерхае не собирался спешить. И, да, Рхеашар не раз и не два вынужден был отступить с располосованным лицом, когда, забывшись, немного распускал руки.

Закат неспешно опускался на город, раскрашивая верхушки деревьев в мягкий золотой цвет. На горизонте грозовые тучи накрывали небо, полыхая отсветами молний. Увы, перед грозой жара становилась просто невыносимой, радовало лишь то, что до Ночи Огня оставались считанные часы. Блаженно потянувшись, Лерхае устроился поудобнее, с улыбкой потеребив замысловатый браслет на запястье. Подарок Рхеашара. Один из тех, что феррх не решился передарить, настолько тонкой и изящной была безделушка. Лерхае был склонен считать, что меор его действительно собрался завалить подарками. Тот каррв, передаренный с тяжелым сердцем брату, был лишь первой весточкой. Цветы, безделушки и прочие милые сердцу и глазу вещички дарились ежедневно. Прознав, что Лерхае увлекается игрой в гаррцай, Рхеашар подарил ему потрясающей красоты набор, вырезанный из темного и светлого камня. И, к немалому удивлению юноши, лишь несколько раз проиграл ему, в большинстве случаев сводя итог игры к ничьей. Подлинные карты с пометками первопроходцев вызвали восторженный скулеж. После такого подарка Лерхае на целую неделю пропал для мира, пока не выучил назубок все записи на них, самозабвенно ползая на карачках по расстеленным прямо на полу бумагам и поминутно сверяясь с имеющимися сведениями. Но самым запоминающимся подарком стал котенок. Небольшой мохнатый серебристый котенок, умильный, жалобно мяукающий комочек, подаренный на двадцатый день рождения. Невероятная редкость. Ревностно оберегаемое любым котом сокровище, за которое дерется весь прайд. Не самец и не самка. Фошш. Тот, кем был феррх среди мраххов. Отказаться от него Лерхае не смог. Никогда. Тем более, малыш доблестно обшипел и расцарапал Рхеашара, затихнув лишь на руках юноши, видимо, почуяв родственную душу.