Закрой глаза (СИ)

Еще есть шанс «прикинуться дурачком», сказать, что у нее просто разыгралось богатое воображение и на самом деле все не так, как она себе там надумала, а… так, как придумал Женя. А еще слегка возмутиться подобным подозрениям для убедительности… Но он встречается взглядом с Максом, и за эту долю секунды решение становится очевидным.

— Хорошо, мам, не будем. — Соглашается со вздохом, даже не предпринимая попыток опровергнуть ее слова и подтверждая тем самым все догадки окончательно. Ну, во всяком случае, они с отцом хотя бы не будут обсуждать это между собой. Еще какое-то время.

На том конце повисает несколько тягучих секунд молчания, но, наконец, она заговаривает вновь.

— И еще… просто, чтобы ты знал… я всегда вам рада. Обоим. — Добавляет, вновь выдыхая дым.

— Спасибо, мам. — Искренне произносит Женя. — Я знаю. — В трубке раздаются короткие гудки, и он отключает телефон, откладывая его обратно на тумбочку. Похоже, «подходящий момент», которого он все не мог найти, наконец, нашел его сам. И, вероятно, именно тогда, когда следовало. Макс чуть покачивается, трясь об него бедрами, ладонь возобновляет свое движение в области паха.

— Спалились? — Негромко хмыкает, улыбаясь.

Женя отвлекается от собственных мыслей в ответ на эти прикосновения.

— Угу… — Хмыкает в ответ. — Не то слово. Но, судя по всему, повезло отделаться легким испугом. — Переворачивает их, придавливая Макса к кровати и ловя его язык губами.

Да. Когда следовало.

В воскресение дождя уже нет, и яркое майское солнце успевает высушить улицы. Женя, как и обещал, остается на двухчасовую тренировку Максима, непроизвольно следя за секундной стрелкой на наручных часах и отмечая время каждого круга. Последние два тот проходит за минуту тридцать шесть, отвоевав у поворотов еще одну секунду. Женя непроизвольно улыбается. Макс сможет, упорства ему не занимать. Евгений ловит себя на мысли, что восхищается, наблюдая за ним в седле. Он настолько органично смотрится на мотоцикле, что уже просто невозможно представить его без этой страсти к скорости. В этом и есть весь Макс. Женя непроизвольно качает головой, вдруг осознав, что раньше действительно не до конца понимал — для Максима это не увлечение, для него это жизнь. Пусть не такая размеренная, к какой привык Женя, но именно этим Макс когда-то и привлек его. Евгений пытался подстроить Максима под себя, упустив из виду, что тем самым лишится особой «остроты», которую тот привнес своим появлением.

После трека они ненадолго заезжают в ресторан, который все еще закрыт до завтрашнего дня, но Женя не сомневается, что на этот раз никаких «палочек» у него не найдут. Помещения подготовили до такой степени, что в них можно операции проводить. И оказывается прав. Очередная проверка санэпидемстанции проходит безболезненно и удачно. Кажется, все начало возвращаться в русло. С бумагами он почти закончил, и теперь ему предстоят поиски управляющего, после чего его режим «робота» без сна и отдыха прекратится и можно будет вздохнуть легче, сосредоточившись на самых основных задачах, а не на всем одновременно. Перед повторным открытием после технического перерыва Женя вновь проводит тренинги с персоналом, с удовлетворением отмечая, что практически все остались в том же составе, а на места нескольких уволившихся человек, он уже нашел новых людей. Пересматривает меню с Лукасом, немного расширяя его «специальными предложениями» и экспериментами.

Официальное объявление о создании сети ресторанов с развлекательной программой и новыми кулинарными шедеврами от Лукаса, приходится на вторую половину июня, когда удается разобраться со всеми последними нюансами. Продуманная вместе с отцом до мельчайших подробностей стратегия, в результате которой в ресторане буквально яблоку негде упасть, дает второе дыхание «Керкинитиде» после длительного периода выживания. Женя несколько раз натыкается взглядом на Макса и маму, о чем-то оживленно разговаривающих в стороне и вздыхает с облегчением. Он уже никогда не узнает, отреагировала бы она так же относительно спокойно на эту новость о нем, если бы рядом с ним был не Макс, о котором она знает всю «подноготную», вплоть до болел ли тот ветрянкой в детстве, а какой-то другой абстрактный человек. Да это уже и не важно по большому счету. Она ни разу больше не затрагивала эту тему ни с Максимом, ни с самим Женей, будто того ночного разговора никогда не было, но иногда Евгений ловит ее взгляд, когда они с Максом оказываются рядом. Предельно внимательный и сосредоточенный. И этот взгляд Жене очень хорошо знаком. Только вряд ли подобную идею с энтузиазмом воспримет ее редактор. Даже при поддержке отца.

Каждые выходные Женя стабильно тратит два часа на посещение автодрома, с удовлетворением замечая успехи Макса. В какой-то момент он осознал, что они теперь снова начали общаться и вне пределов кровати, без делений на «личные пространства». Как когда все, что между ними было, ограничивалось традиционным чаепитием после катания по городу на машине Жени. Это оказалось тем, чего ему очень не хватало. Перерыв в их отношениях не прошел бесследно. Причем для обоих. И хотя Макс пока не поднимал все еще зависшую в воздухе тему «смены ролей» напрямую, это не значит, что сам Женя об этом не думал. Решив, что уступит, если Максу вдруг снова захочется попробовать, тем не менее, сам выдвигать такую инициативу пока не решился. Кроме того, сейчас у Максима голова занята исключительно предстоящим Чемпионатом, и Женя всячески старается поддерживать его бойцовский дух, пока впереди меньше месяца обратного отсчета до этого важного события.

***

…сорок восемь, сорок девять, пятьдесят.

Макс в последний раз отрывает корпус от пола, качая пресс, сосредоточенно следя за дыханием и уже в сотый раз мысленно проходя всю трассу вплоть до каждого поворота. Перед этим были отжимания, но с теми же мыслями. Раннее субботнее июльское утро проникает сквозь окна в квартиру солнечным светом. Погода идеальная — разгар лета. Тот самый день, которого он столько времени ждал, наконец, наступил. Такое же количество приседаний и, встав у стены, плотно прижимается к ней спиной. Приседает, перебирая ногами, пока колени не замирают под прямым углом, засекает время. Мышцы выдерживают две минуты. Не идеал, конечно, но он в неплохой форме. Поднимается и идет в душ. Внутри все сковывает предельным напряжением вперемешку с возбуждением, хотя он изо всех сил пытается просто расслабиться. Прошедшие полтора месяца он выкладывался на треке от и до и сегодня у него есть возможность посмотреть, чего он добился.

В четверг начали съезжаться участники гонок со всей страны, а с четырех до семи Макс рубился до конца — обкатывал новую резину, чтобы избежать неприятных сюрпризов во время самой гонки. Вчера он вообще практически весь день провел на треке. Помимо официальной тренировки, проходил регистрацию, оформлялся в списках и общался с тренером и ребятами. Потом вместе с их командным механиком перебирал свой мотоцикл, устраняя многие мелкие недочеты. Теперь у его модифицированной «Машки» новые электронные «мозги» двигателя и гоночная проводка, которую они тщательно проверяли. Последняя проверка работоспособности прошла успешно и хотя бы по поводу мотоцикла Макс не переживает. Теперь все зависит только от него.

Он тщательно моется, бреется и чистит зубы, одевается. Когда заходит на кухню, его уже ждет завтрак.

— Спасибо, но вряд ли я смогу сейчас что-нибудь съесть. — Слегка рассеянно улыбается Макс, усаживаясь за стол напротив Жени.

— Макс, у тебя все получится. — Совершенно спокойно произносит тот. — В любом случае, то, что ты попал в команду и участвуешь в Чемпионате страны уже показатель, не находишь?

— Угу… удачи мне.

Макс обхватывает ладонью чашку и делает несколько больших глотков. Женя поднимается из-за стола, чтобы налить себе кофе и, пытаясь отвлечь Макса от его сосредоточенного и загруженного состояния, произносит:

— Ты же знаешь, я не очень верю в удачу, зато верю в твои силы. Я видел, как ты тренировался. — Женя действительно присутствовал практически на всех тренировках Макса и в этом случае знает, о чем говорит. Максу удалось улучшить свой результат до минуты двадцать семь секунд и если он постарается, у него есть неплохие шансы не «плестись в хвостике, позируя фотографам». Женя хмыкает и вдруг добавляет. — Кстати, насчет удачи. «Мама Анастасия» когда-то подарила мне золотую английскую булавку и проверяла ее наличие всякий раз, когда я шел сдавать экзамен. И каждый раз, когда получал «отлично», что неудивительно после того, как сутками сидел за книгами и конспектами, все заслуги она списывала в первую очередь на эту счастливую булавку, считая, что она приносит мне удачу, потому что была подарена любящим меня человеком.