Оборотная сторона бессмертия (СИ)

- Где камин? – обернулся парень к вервольфу, но ответить тот не успел.

- Ранделл! – раздалось рядом грозное шипение, а мгновение спустя возник и его источник – высокая молодая женщина в маггловских обтягивающих джинсах и в завязанной под грудью клетчатой рубахе, соблазнительно, но совсем не пошло подчеркивающей эту самую грудь. – Какого лешего ты делаешь в моем пабе за полчаса до восхода полной луны?!

- Кали-и-иипсо! – расплылся в обаятельном оскале вервольф. – Не шипи, киса, я ненадолго. Мне нужен твой камин.

- Ты всегда появляешься, только когда тебе что-то нужно, - фыркнула женщина и окинула взглядом мальчишек. – Что за детсад? Хочешь, чтобы меня оштрафовали?

- Прикрой для них столик дезиллюминационными и присмотри пять минут, - игнорируя ее возмущенный возглас, выдал Уилан и обернулся к Малфою: - Я только скажу, чтобы для Криса открыли камин, и вернусь за вами… Драко?

Юноша слегка пошатнулся, жмурясь от нового приступа боли, и слегка кивнул:

- Да, давай… Я в норме. Иди.

- Уилан, какого гриндилоу ты несешь? – взвилась хозяйка паба, но вервольф мгновенно сгреб ее в объятия и ужалил в губы жестким поцелуем:

- На этой неделе возьму два выходных подряд, обещаю, - выдохнул он в ухо возмущенной женщины и, так же быстро отстранившись, схватил за руки мальчишек, утягивая к одинокому столику, стоящему у дальней стены рядом с большим камином: - Сидите здесь, я быстро!

Ранделл исчез, но Драко этого уже не видел. Упав на стул, он тихо застонал, сжимая виски. Боль нарастала с бешенной скоростью, и казалось, в голове вот-вот что-то лопнет. Словно через толщу воды он слышал встревоженный голосок Криса, кажется ощущал прикосновения его горячих пальчиков, чувствовал, как холодят кожу ползущие по щекам непроизвольные слезы… И, вскрикнув, едва не лишился чувств, когда мозг будто прошило раскаленной иглой. А в следующее мгновение его сознание заполнили десятки образов и звуков – рухнул поставленный отцом блок.

- Мерлин… - выдохнул юноша, распахнув глаза и невидящим взглядом уставившись куда-то в задымленный зал.

Драко вспомнил все! Как ребенком впервые услышал о каком-то неведомом чудовище – Электи. Мама тогда тревожилась, что возвращение монстра может привести к Апокалипсису, а отец убеждал ее в необходимости его возвращения, ибо только так, по его словам, это жуткое существо можно было полностью уничтожить. Много лет спустя Драко понял, о чем и о ком в ту ночь говорили взрослые. И одному Мерлину известно, как он злился на самонадеянность отца, решившего однажды, что ему под силу справиться с обезумевшим без сателлита Электи, и тем самым превратившего жизнь их семьи в ад.

В памяти всплыл и подслушанный летом 97-го разговор Люциуса, только что вышедшего из Азкабана, с профессором Снейпом:

«…- Он знал, дьявол его раздери! Знал, Люциус! И молчал! Он все это время молчал, что мальчик - крестраж…

- Ты дал ему непреложный?

- Нет… Но у нас нет иного выхода. Если для того, чтобы это остановить, Поттер должен погибнуть…

- Нет! Нет, Северус! Даже не думай об этом, мы что-нибудь придумаем! В любом случае, у нас еще два ненайденных крестража!..

- Однажды это все равно случится, Люциус. Черт возьми! Да сама Земля чувствовала в нем это, а мы - идиоты - не поняли! Это не для Поттера был избран Блэк! Один Дамблдор догадался!..

- Глупости! Блэки просто созданы для этого… Тем более, что нынешний выбор совсем не похож…

- Только он не реагирует на «нынешний выбор», в отличие от самого «выбора», да Люциус? Думай. Но когда мы найдем все крестражи, мне придется это сделать…».

В тот миг Драко не понял, при чем здесь Блэк, и даже не удивился той горячести, с которой отец защищал Гарри. Он был шокирован услышанным, и единственной мыслью, пульсирующей в голове юноши, стало осознание, что для уничтожения Волдеморта необходимо убить Поттера. Он сам не знал, почему так замирает в отчаянии сердце, сам не понимал еще, отчего воздух вокруг вдруг стал раскаленным, и легкие сжал мучительный спазм… Но каждое последующее прожитое им мгновение было наполнено поиском возможности спасения Гарри. И когда 2 мая 98-го он вдруг увидел Поттера, услышал про диадему, и понял, что Золотое Трио в шаге от уничтожения крестража, после чего Северус Снейп обязательно исполнит свое обещание… Он принял решение мгновенно - не дать Гарри найти артефакт!

А потом была паника, когда Крэбб вознамерился убить Поттера на месте, а он, потерявший палочку мамы, ничего, совсем ничего не мог сделать! А потом Адский огонь, тяжеленный бесчувственный Грегори… И мысли лишь о том, чтобы Поттер успел убраться… И крепкая, теплая ладонь вынырнувшего из черного дыма Героя… И самый лучший в его жизни полет на метле! Полет с Гарри, прижавшись к его спине, обнимая его… впервые в жизни! И первое отчетливое осознание, почему он так за него боялся. Первое осознание своей нереальной, сумасшедшей, беззаветной любви к этому вечно взъерошенному, зеленоглазому мальчишке… И ужас от понимания, что диадема уничтожена. И новая, созревшая в панике и отчаянии мысль – рассказать все Волдеморту! Рассказать, что Гарри нельзя убивать, ни за что нельзя! И попытка уговорить Пожирателей отвести его к Темному Лорду. И вновь вмешавшийся Поттер, видимо, решивший, что Драко угрожают. И злой крик Уизли: «Мы второй раз за ночь спасли тебе жизнь, подонок двуличный!»…

А потом миг, когда остановилось сердце… Миг, когда он услышал голос Волдеморта, возвещающий о смерти Поттера… Миг, когда он увидел безжизненное тело на руках Хагрида. Где-то далеко слышались вопли отчаяния друзей Героя, где-то далеко Невилл Лонгботтом толкал свою торжественную речь, а Драко Малфой, затерявшийся в толпе, оседал на каменные ступени, просто перестав дышать…

И родители, пытающиеся привести его в сознание, и его тихий шепот: «Он умер…», и шелест отца: «Нет, малыш, нет, он жив, жив, Драко! Сынок, тебе нужно уйти отсюда!»…

И Малфой-Мэнор, и, слава Мерлину, неудавшаяся, попытка родителей без палочек, призывая на помощь родовую магию, стереть из его сознания любовь к Гарри. И его притворство, в страхе, что они повторят обряд снова и на этот раз сумеют, лишат его самого дорогого, что у него осталось – его любви, памяти о прикосновении Поттера, о его ищущем взгляде после битвы и об облегчении, мелькнувшем в зеленых глазах, когда он нашел семью Малфоев…

А потом откровенный разговор с отцом уже в камере Министерской тюрьмы, когда Драко, не понимающий, какого лешего Люциус творит все это, зачем он самовольно засунул их в застенки, в истерике выдал, что «жестокий обряд» родителей не сработал. И шокирующее признание Люциуса: Гарри – Электи, а его следующий после гибели Сириуса Блэка сателлит – не кто иной как последний из рода Малфоев, и связь их опасна для обоих! И рассказ о вечной охоте людей на «Великих»; о договоре, выбитом двадцать лет назад маггловской организацией АИД из другого Электи – Волдеморта - угрозой жизни его сателлита; о чудовищных перспективах для магического мира в случае исполнения Темным Лордом условий этого контракта; о рискованном и долгом пути старших Малфоев и Северуса Снейпа к уничтожению Тома Реддла с привлечением знаний о крестражах обманутого ими сателлита – Регулуса Блэка, уверенного, что «верные слуги» его любовника тоже стремятся собрать душу Хозяина на том свете для последующего возрождения цельного Электи; о попытках магглов получить этот опасный для них договор пытками с последующими убийствами бывших Пожирателей, отчего Люциус и вынужден сейчас укрыть еще живых в тюрьме; о том, что документ у отца, но отдаст он его только одному человеку, только тому, кто способен использовать его правильно и противостоять АИДу, только Электи – Гарри Поттеру!

И долгие месяцы в тюрьме без желания жить. Он не может быть с Гарри! Он опасен для Гарри! Такие организации, как АИД, всегда будут пытаться найти рычаги управления Великим, способным перевернуть мир, и он – Драко Малфой – единственный рычаг управления этим Электи! Поэтому Снейп старался не подпускать его к Поттеру, поэтому родители пытались уничтожить в нем вспыхнувшее к Герою чувство… Поэтому он должен избегать Гарри… Ради самого Гарри, ради его неуязвимости. И Драко медленно таял на глазах у отца, не имея сил заставить себя жить без Поттера…