Красный дракон (СИ)

Комментарий к Глава 11

Я помню. Je me souviens https://www.youtube.com/watch?v=Y7vDnFgMIHo

========== Эпилог. ==========

<tab>Приближался день, когда Каю должны были снять повязку с глаз. Тоями видел, как нервничал Кай, да и он сам нервничал не меньше него, но старался и виду не подавать.<tab>Вечером, когда уже медсестра уложила Кая спать и ушла, Тоями зашёл к нему в палату и запер дверь. Кай слышал щелчок проворачивающегося ключа. – Это я – не пугайся, – Тоями подошёл к нему и сел на его кровать. – Извини, не смог раньше быть, в штабе задержали.<tab>Кай почувствовал, что руки Тоями гладят его тело, скользя поверх легкого одеяла. – Зачем ты запер дверь? – немного нервно спросил Кай. – Чтобы нам никто не помешал, – Тоями склонился к его губам и стал целовать долго и страстно, при этом его руки продолжали гулять по одеялу, а затем проникли под него. – Что ты делаешь? – Кай чувствовал, как рука Тоями гладит его бедра сквозь ткань пижамы. – Я хотел сказать тебе… та песня. Я знаю её слова, хоть и не знаю французского. Спасибо, что ты её спел для меня… Я тоже помню наш сад и снег, и сакуру…<tab>Рука Тоями накрыла пах Кая, и его ласка стала слишком очевидна. – Что ты делаешь, – уже сбившимся дыханием спросил Кай. – Скажи это на французском, мне нравится твое воркование… меня это заводит. – Qu’est-ce que tu fais? Mon cher…<tab>Глаза Тоями потемнели, он прошептал в губы Кая: – Хочу дать тебе то, что тебе сейчас нужно… – À quoi bon fais-tu cela? Зачем ты это делаешь… я ещё не выздоровел… – Это пойдёт тебе на пользу… поверь мне.<tab>Кай хотел возразить, но его пижамные штаны были стянуты вниз, и теперь руке Тоями уже ничего не мешало прикасаться к нему. Он хотел ещё что-то сказать, но уже не мог. Его губы были в плену губ Тоями, а плоть начинала оживать. Да, он явно выздоровел – уж слишком быстро его тело откликнулось на такие ласки.<tab>Он старался сдерживать стоны, вызываемые в нём такими умелыми ласками Тоями. Его рука так правильно то убыстряла, то сокращала темп, и он, как инструмент в умелых руках музыканта, весь звучал и откликался даже на малейшее прикосновение. <tab>Свободной рукой Тоями расстегнул пижаму Кая, и вторая его рука ласкала его грудь и живот. Всё это слилось в какое-то общее безумие и закружило в сумасшедшем ритме.<tab>Тоями чувствовал его состояние, он придерживал его, и только когда Кай взмолился в третий раз и обвил его шею руками, впиваясь в его губы поцелуем, он выпустил его страсть наружу. Тело Кая содрогнулось, с губ сорвался стон, а рука Тоями наполнилось теплой вязкой жидкостью.<tab>Кай ещё тяжело дышал и приходил в себя, чувствуя, как Тоями заботливо оттирает его салфетками и приводит его пижаму в порядок. – Ты знаешь, какой сексуальный с этой повязкой на глазах? Ты просто сводишь меня с ума, когда в ней. Разрешишь мне потом её на тебя одевать, когда мы будем заниматься этим? – А если она так и останется на мне? – Всё будет хорошо. Поверь мне, любовь моя.<tab>Тоями нежно поцеловал его, и Кай поверил, что действительно так оно и будет.<center>***</center><tab>В день снятия повязки с глаз в палате у Кая закрыли окна шторами, и создали полумрак лишь с небольшим освещением.<tab>Тоями держал его руку. Доктор снял черную повязку и распутал намотанные под ней бинты с марлевыми салфетками на глазах. – Теперь медленно открывайте глаза, – услышал Кай слова доктора и почувствовал, как пальцы Тоями сжали его кисть.<tab>Он стал очень медленно приоткрывать глаза, понимая, что он видит…<center>***</center><tab>Лавр сообщил всем эту новость. Он сразу позвонил Прохору, но оказалось, что Кай, наконец осознав, что он видит, сам позвонил своему другу и обо всём рассказал. После разговора с Прохором Лавр со своими людьми поехал навестить Кая. <tab>Он нашёл их в палате: Тоями держал руку Кая, лицо которого было странно бледным. – Что случилось? – Лавр сразу почувствовал неладное.<tab>Кай поднял на него глаза, так и не убрав руки из рук Тоями. – Мне звонили из центра. Сейчас они приедут за мной. – Но ты ещё не долечился. – Там сказали – отправят меня долечиваться. – Куда? – Не знаю.<tab>В палату вошёл Коджи, отстранённо посмотрев на всех, произнёс: – Они приехали… ждут тебя внизу.<tab>Кай перевёл взгляд на Тоями. – Я пойду, – он заговорил на японском, – не провожай меня… мне это будет очень тяжело вынести. – Ты сообщишь мне – где ты? Хорошо? Не печалься, пожалуйста…<tab>Кай встал, Тоями тоже встал, продолжая держать его руку, которую всё не выпускал. – Да, я сообщу тебе… как только смогу. Спасибо тебе… ты спас меня, и всё это, то что ты делал… – Ты знаешь, почему я это делал, ты – смысл моей жизни. – Прошу, не сейчас… не говори больше ничего, мне очень тяжело уйти…<tab>Кай замолчал, продолжая смотреть в глаза своего дракона – цвета расплавленного серебра. Он понимал, что должен идти. <tab>Кай медленно вынул руку из рук Тоями, затем повернулся, подошёл к Коджи, который его обнял, а потом повернулся к Лавру и уже на русском произнёс: – Пойдем, мне пора идти к ним.<tab>Артур открыл дверь.<tab>Кай, более не оборачиваясь, вышел, за ним последовали остальные. Натаныч видел, как Тоями сделал несколько шагов к двери, но ему дорогу преградил Коджи.<tab>Лавр и ребята проводили Кая до стоящих на территории госпиталя нескольких черных джипов. В одном из которых открылась дверь, там его уже ждали. На переднем месте сидел Джордан, который через плечо бросил на него презрительный взгляд.<tab>Провожая Кая к машинам, Лавр быстро поговорил с ним обо всём, постарался приободрить и поддержать.<tab>Хотя он видел, что Кай отстранён и думает совсем о другом.<center>***</center><tab>Приехав домой и выходя из машин, Артур не сдержался и высказал накопившееся: – Я просто шизею от увиденной мелодрамы – прощание славянки, мать его… – Артур, – Лавр повернулся к нему, – не нужно переходить грань приличия – тебе никто не позволял оскорблять Кая. – Это я перешёл грань приличия? А он? Да я чуть не прослезился, видя прощание двух голубков. – А я видел искреннее сочувствие переживающего за него человека, – подходя к ним, произнёс Натаныч. – Там только ещё сочувствующего засоса не хватало. – Хватит! – голос Лавра стёр улыбку с лица Артура. – Кай – друг Прохора и не просто друг, он его правая рука, его «Серый кардинал», и ты не имеешь права его оскорблять своими домыслами и догадками. Всё, закрыли тему! И не забывай – сейчас Кай с теми людьми, и его жизнь в их власти, и не мы, никто ничего не может сделать. – Бедный мальчик, – со вздохом сочувствия произнес Натаныч и пошёл в дом.<tab>Когда Лавр с Натанычем удалились от них, Артур ещё раз грязно выругался, затем продолжил свою мысль: – Серый кардинал, ну, ну – Голубой принц, вот это ему больше подходит.<center>***</center><tab>Кай смотрел в окно на проносящийся пейзаж: пыль, камни, опалённая солнцем земля. Но сейчас он видел перед своими глазами другое: снег и розовые лепестки на нём…Продолжение следует.