Пятница нон-стоп (СИ)

Дима шмыгнул носом и зажмурился, убирая телефон от уха. За окном светало. И бледно-розовый рассвет казался молчаливым предвестником катастрофы. А если и правда что-то случилось? Дима узнает об этом последним. Не родственник, не супруг. Ему никто не позвонит, о нём вспомнят в последнюю очередь, если вообще вспомнят. Их связывает только ненадёжный телефон, который стоит только выключить невовремя, и всё…

Дима опять набрал номер, и тишина, воцарившаяся в трубке, затянула в свою необъятную глубину, лишая воли, подчиняя своей всепоглощающей жажде разрушения. В эту секунду Дима явственно ощутил состояние тех людей, которые рвали на себе волосы и сдирали кожу, оказавшись в закрытой камере с пониженным давлением.

- Ну ответь, Саша… пожалуйста. - Перед глазами всё расплылось, и розовый рассвет стал мутно-серым.

А потом пошли длинные гудки.

- Да? Дима? – Александр говорил быстро, и в его голосе слышалась тревога. – Ты почему не спишь?

- Проснулся… - выдохнул Дима, опускаясь на пол и с силой сжимая пальцами переносицу. Плечо прижалось к ледяной батарее. Просто кошмарный сон. Неправда. Такая глупость. А горло сдавило от подступающих слёз – не вдохнуть. – Ты где? – как можно беззаботнее, размазывая слёзы по щекам. Обычная фигня - звонить посреди ночи, с кем не бывает.

- Въезжаю в город.

И впрямь на заднем плане отчётливо слышался шум мотора. Александр едет в машине. С ним всё в порядке… и не было никаких остро пахнущих мёртвым деревом досок, никакой едкой гари, и пустоты тоже не было. Всё приснилось.

- В какой?

- В родной, - коротко ответил Александр. – Буду через десять минут. Дим… только без глупостей. Я скоро.

- Да, я буду ждать.

Нужно успокоиться, взять себя в руки. Но не получается, никак не получается. Было так близко, так ярко, так реалистично, что до сих пор верится. Чувствуется, как своё. Словно сам там был, видел, разбивался.

Дима прошёл на кухню и поставил на огонь чайник, помыл посуду, открыл холодильник – переложил все продукты аккуратно. Сделал два бутерброда, поставил в микроволновку. Свет включить забыл.

Чай остыл, сыр на бутербродах пожелтел и покрылся корочкой. Дима задремал, глядя поверх них, в окно. Небо опять затянули тучи – будет дождь. Ожидание похоже на растягивание упругой резинки – один конец остался в той минуте, когда Дима отключил телефон, поговорив с Александром, а другой крепко зажал в руке и стал тянуть. Сначала шло легко, а потом всё тяжелее и тяжелее. Резинка-время натягивалась и грозила лопнуть, ударив больно по рукам. Опять стало страшно.

Александр открыл дверь своим ключом и, разувшись, сразу прошёл на кухню. Знал, что Дима не будет спать.

- Привет, - прошептал он, присев на соседний стул, и погладил сонного расстроенного Диму по голове. – Ну давай, рассказывай, что случилось? Что приснилось?

- Привет, - бледно улыбнулся Дима, протягивая руки и крепко обнимая Александра за шею. Живого, тёплого, пропахшего машиной, дорогой и ранним утром. Теперь всё взаправду, всё правильно. – Почему ты так рано? Ты же сказал, что выедешь в десять из Москвы.

Александр провёл рукой по напряжённой Диминой спине, успокаивая. Помял пальцами шею у основания, взъерошивая волосы на затылке. Такой ласковый, понимающий… необходимый.

- Хорошо, что я сообразил приехать раньше, - тихо засмеялся Александр, поднимая на руки вцепившегося в него Диму. – Птичка ты моя… впечатлительная.

- Саша, - Дима вдыхал мягкий, низкий запах кожи Александра, и в груди сладко замирало от каждого вдоха. Самый приятный запах, уютный, родной. – Я видел аварию… на мосту. И ты там тоже был. Я знал, что ты рано поедешь.

- Я приехал, всё хорошо. Успокойся… всё хорошо.

Дима сильнее прижался к Александру и судорожно вздохнул. Это был момент, когда хотелось просто молчать, сидеть на кровати, обнявшись, и молчать. Гладить Александра по спине, по плечам. Целовать в губы, в щёки, в шею.

- Любимый мальчик, - Александр уложил Диму на кровать и целовал, нежно скользил по губам, пробуя на вкус, пытаясь согреть, вдохнуть спокойствие. Глаза медленно закрывались в истоме. И дрёма постепенно вновь сковывала тело слабостью. – Давай поспим немного, пока темно и делать нечего.

Александр прикоснулся губами к скуле. Это было щекотно, приятно. Ощущения смазались, переплавились в иную реальность, и Дима провалился в черноту.

- Вот же незадача, – Дима нелинейно мотался по комнате в поисках подзарядника к телефону и то и дело забывал, а что, собственно, он ищет. Ему было стыдно, просто до спазмов в горле было стыдно за свой ночной звонок, за такое девчачье поведение. И ревел ведь ещё! Но с этим ещё можно было смириться. А вот с тем, что для всего мира они никто друг другу – не получалось. И если что-то случилось бы на самом деле… – Саш, ты не видел мой подзарядник? Вчера же здесь был… На тумбочке… или в тумбочке. – Дима открыл дверцы, и на пол вывалились какие-то футболки и шорты. Нашлась любимая пижама, а вот того, что искал, след простыл. – Вот блин, ну и бардак…

Александр неслышно прошёл по коридору и встал в дверях, молча наблюдая за мытарствами ушедшего в глубокие раздумья Димы.

- Где ты его обычно оставляешь? – спокойно и тихо проговорил Александр. Он специально так делал, чтобы Диме приходилось прислушиваться.

- На тумбочке, кажется, - Дима старался не смотреть на подпирающего косяк Александра, потому что он ещё не придумал ответ на свой извечный вопрос – как быть? Как много проблем решает штамп в паспорте. Традиционный подход и всевозможные права, в том числе и на получение информации из первых уст. А жена Александра живёт в другой стране с любовником.

- Я видел на кухне какой-то подзарядник. Может, это тот самый?

Дима замер с пачкой журналов в руках и поднял удивлённый взгляд на Александра, он уже в очередной раз забыл о том, что что-то искал.

- Точно! Он самый. У меня он только один.

Дима контрольно широко улыбнулся и прошмыгнул мимо неподвижно стоящего Александра. Действительно, тот самый чай! Тот самый друг с проводком. Дима поставил телефон на зарядку и с ужасом обнаружил, что все дела переделал и отвлечься не на что. И осталась только растерянность, смущение и как самый нижний, едва ощутимый, но неумолимо подавляющий всё остальное слой – страх. И Дима, насквозь открытый перед ним и бессильный.

- Я привёз тебе футболку. В твоём стиле.

Александр вернулся на кухню с ярко-синим пакетом и протянул Диме, отвлекая того от невесёлых размышлений на тему своего несовершенства. Футболка была ярко-красная с обглоданной рыбиной спереди, под которой красовалось нескромное название «Вобля».

- Бля… - хрюкнул Дима. – Прям про меня. Ещё бы раздельно написать.

- Ну это будет совсем нецензурно.

Александр налил чай и поставил на стол перед Димой, мнущим в руках футболку. Тот явно зависал. И прекрасно это понимал, пришлось изрядно напрячься, прежде чем отложить подарок и сфокусировать взгляд на Александре. Силы закончились, и Дима устало плюхнулся на стул и прислонился затылком к стене.

- Радость моя, - кружка прошуршала по скатерти, и Дима опустил глаза, встретившись взглядом с Александром. Тот улыбался, снисходительно и понимающе. – Пей чай.

- Спасибо.

- Дима, ты всё утро где-то витаешь. Расскажи, что там такое сложное решается в твоей голове. Может быть, я помогу решить эту проблему.

Дима поёрзал на стуле, устраиваясь удобнее, и отхлебнул чай.

- В последнее время я слишком много реву. Из-за любой фигни реву! – Дима закусил губу и поскрёб пальцем скатерть. Одна едва заметная затяжка проходила вдоль края. Не о том он говорит, совсем не о том.

- Это не фигня. Ты испугался. За меня испугался.

Дима опустил голову ещё ниже и тяжело вздохнул.

- Саш… я без тебя уже не могу, - прошептал он и провёл ладонью по щеке, словно что-то стряхивая. Попытался улыбнуться чуть увереннее. – Оставайся у меня навсегда. Как семья… будем жить. Я хочу, чтобы ты возвращался ко мне каждый раз… только ко мне, как домой… сюда.