Что, если это произойдет? (ЛП)

раздражало.

— Нет.

— Я понимаю, — он замолчал на мгновение, затем снова заговорил. — Я

восхищаюсь твоей дисциплиной и самоконтролем. Я, наверное, мог бы также. И мне не

нравится платить за квартиру, не видя ее, но какой у меня был выбор? Я больше всего на

свете хотел приехать сюда. Я был готов рискнуть.

Я немного смягчился. Максим был молод — я должен был это помнить. Я даже

завидовал некоторому безрассудству, которое просто не понимал. Многие в его возрасте

ошибаются и учатся на своих ошибках. И я не мог винить его за это.

— Я понимаю. Тебе просто нужно еще немного набраться опыта. Быть практичным.

Планировать заранее. Рассмотреть все возможные последствия, прежде чем рисковать.

— Я постараюсь, — сказал он. — Я действительно хочу, чтобы моя жизнь здесь

состоялась.

И до того, как я понял, что сказал, слова сами вылетели из моих уст.

— Я буду помогать тебе. Я могу тебе с этим помочь.

Я пожалел, что это сказал, не потому, что он мне не нравился или я не хотел, чтобы

он преуспел, а потому, что я не был доволен тем, что он заставлял меня чувствовать. Я

думал, что проявление доброты к нему заставит меня чувствовать себя менее

подавленным из-за прошлой ночи, но это не так. Даже находясь в машине с ним, я был на

краю — в салоне «Рендж Ровера» вчера я чувствовал себя совершенно свободным, с

31

Максимом на пассажирском сиденье я чувствовал себя уютно. Я постоянно ощущал,

насколько он близок. Моя кожа вибрировала рядом с ним.

Все, чего я должен хотеть, это отвезти его в съемную квартиру, пожелать всего

хорошего и выкинуть из головы.

Адрес, который мне дал Максим, был старым двухэтажным зданием в паре

кварталов от голливудской автострады. Я нахмурился, когда мы подъехали. Ни один

уважающий себя житель Лос-Анджелеса не захотел бы жить в этом районе. Тут были

только туристы, бездомные и ужасные пробки. Само здание было похоже на бункер

времен Второй Мировой Войны с обвалившимся фасадом и выжженной лужайкой.

— Ты уверен, что это тут? — спросил я.

— Да. Выглядит неплохо, не так ли?

Ты издеваешься? — размышлял я, но ничего не сказал, когда он выскочил из

машины. Кто знал, какими были его условия жизни в России? Может, это место для него

было похоже на дворец.

Спокойно.

— Как долго ты планируешь оставаться здесь? — я вышел из машины и закрыл

дверь, убедившись, что запер ее. — Это не самый благоприятный район.

— По крайней мере, на некоторое время, — он оглянулся вокруг парковки. — Я

надеюсь, что близко к общественному транспорту. Это мне понадобится.

— Общественный транспорт? Здесь ты не доберешься слишком далеко на

общественном транспорте.

— Нет? Я думаю, что тогда мне придется ходить пешком.

Я смотрел на него.

— Максим, это Л.А. ( прим. принятое сокращение города Лос-Анджелес), никто не

ходит пешком в Л.А., разве ты не слышал эту песню?

Его лицо ничего не отражало.

— Нет.

Я глубоко вздохнул, почувствовав, как поднимается давление. Как это возможно,

что кто-то делает такой ответственный шаг, как трансатлантический перелет, совсем не

имея детальных планов? Может он был одним из тех людей, которые верили, что всё само

как-нибудь сложится? Кто преуспел исключительно на инстинктах, решимости и

обаянии? Может быть, Максим действительно был на грани достижения американской

мечты, но у меня было плохое предчувствие от этого места. В то время как я пытался

решить, как помочь ему, не слишком втягивая свои чувства, он протянул руку.

— Эй, спасибо, что подвез меня. И вообще, за все. Я не забуду это.

Я ответил на рукопожатие, не обращая внимания на жар, который перешел в мою

руку от соприкосновения наших ладоней.

— Ты уверен, что с тобой будет все в порядке? Может, мне стоит подождать?

Убедиться, что это нормальное место.

— Нет, — его голос был твердым. — Ты уже достаточно сделал для меня. И я

постараюсь вернуть одежду как можно быстрее.

— Оставь ее, — мне понравилась мысль о нем в моей одежде. Я мог позволить себе

эту маленькую прихоть, может быть, даже подать ее под видом благотворительности, так

как у него было так мало вещей.

Мы мгновение смотрели друг на друга, и я был рад, что на мне были

солнцезащитные очки. Чтобы не говорить и не делать то, о чем я бы пожалел, я засунул

руки в карманы.

— Ну. Удачи.

— Спасибо. Увидимся. Я надеюсь.

32

Улыбнувшись напоследок, он повернулся и пошел к входу.

Он успел отойти где-то на десять футов.

— Максим! — я побежал, чтобы догнать его, несмотря на то, что каждый инстинкт

в моем теле говорил мне идти, бл*дь, к машине и ехать домой. — Позволь мне все-таки

остаться и убедиться, что ты в порядке, — это было разумно, верно? Это то, что сделала

бы Эллен. Бывают ведь самые разные чудики. А что если адрес был неправильный?

— Ты можешь, если хочешь, но это не обязательно.

— Я буду чувствовать себя лучше, если сделаю это. Эллен никогда не простит меня,

если у тебя что-то пойдет не так, — пошутил я. К тому времени, как мы добрались до

двери, я старался убедить себя, что делаю это для Эллен.

Дверь открылась на лестничную клетку, которая сразу же поразила меня — угроза

безопасности. Что, любой мог просто войти?

— Квартира 202, — сказал Максим, поднимаясь по лестнице и глядя в свой телефон.

— Второй этаж.

На втором этаже мы вошли в темный коридор, в котором пахло застарелой жареной

едой. В моем желудке все перевернулось.

Комната 202 была прямо напротив лестницы. Дверь была приоткрыта, и Максим

постучал, прежде чем полностью открыть и толкнуть ее.

Воздух внутри был туманным, а освещение тусклым, поэтому мне потребовалось

время, чтобы присмотреться. Первым человеком, которого я увидел, был коренастый,

темноволосый парень в белой майке, курящий на кухне, которая была справа от одной из

больших комнат. На противоположной стороне комнаты на потрепанном диване

сгорбились, глядя в свои экраны телефонов, несколько человек. Одна из двух девушек

поздоровалась, а другая помахала, но парень даже не поднял голову. Он был весь в своем

ноутбуке, покрытым наклейками. Телевизор стоял на полу, настроенный на CNN, хотя

никто, казалось, его не смотрел. Квартира вся провоняла застоявшимся сигаретным

дымом.

— Он не сказал мне, что вас двое, — сказал парень в майке.

— Нет. Мой друг просто провожает меня, — ответил Максим. — Ты, Майк?

Парень кивнул.

— Приятно познакомиться. Эта квартира? — спросил Максим.

Мне было интересно, молился ли он, как и я, чтобы парень сказал «нет».

— Да. Посмотри там в коридоре, твоя комната слева, — Майк ткнул сигаретой в

другую сторону. — Ванная прямо там, но сейчас там кто-то есть.

— Сколько людей здесь живет? — спросил я.

— Сейчас шесть.

— Шесть? — у меня отвисла челюсть, и я снова оглянулся. Не может быть, чтобы

это место было настолько большим для шести человек. — И где все спят?

Майк пожал плечами.

— Где придется. Пойдем, я покажу тебе комнату.

Мы следовали за Майком из кухни и по коридору. Когда я шел, то чувствовал что-то

вроде песка, хрустящего под моими ногами. Майк толкнул дверь, которая выглядела так,

как будто ее постоянно пинали, и вошел в комнату. Я стоял за спиной Максима в дверном

проеме, заглядывая ему через плечо.

Она была крошечной и тесной. В ней было одно окно, выходящее на стоянку, голый

двуспальный матрас на полу и сломанный комод с провисающими ящиками. Каждая

доступная поверхность была покрыта пылью и грязью, а краска на стенах цвета зеленой

мяты облупилась. Мое левое веко начало дергаться. Какого черта я настоял на том, чтобы