Ты не Поттер.- Вы уверены? (СИ)

— После вас, — сказал Дамблдор с приглашающим жестом.

Я погрузился в воспоминания следом за Гарри, за мной уже нырнул Дамблдор.

«Огден двинулся вперёд бесшумно и настороженно. Вступив в густую тень деревьев, он снова остановился, не сводя глаз с двери домика, к которой была прибита мёртвая змея.

Послышался шорох, треск, с ближайшего дерева спрыгнул человек, одетый в лохмотья, и приземлился прямо перед Огденом. Тот отскочил назад так быстро, что наступил на фалду сюртука и чуть было не потерял равновесие.

— Вас сюда никто не звал.

— Э-э… доброе утро. Я из Министерства магии…

— Вас сюда никто не звал.

— Э-э… прошу прощения… я вас не понимаю, — нервно проговорил Огден…

…Меропа отчаянно затрясла головой, вжимаясь в стену. Говорить она, похоже, не могла.

— Ну да я его достал, отец! — хрипло засмеялся Морфин. — Подловил, когда он проезжал мимо. Не такой-то он был красавчик, как покрылся сыпью с ног до головы, а, Меропа?

— Ах ты, гнусная бездарь, сквиб несчастная, вонючая осквернительница крови! — заревел Мракс, окончательно потеряв контроль над собой, и схватил дочь за горло…

…Огден как угорелый промчался по тропинке, прикрывая руками голову, и, выскочив на большую дорогу, врезался прямо в бок лоснящемуся гнедому коню, на котором ехал верхом очень красивый темноволосый молодой человек. И молодой человек, и девушка, ехавшая рядом с ним на серой кобыле, весело рассмеялись при виде Огдена, который отлетел от лошадиного бока и рысью побежал дальше, весь в пыли, с развевающимися фалдами сюртука.

— Достаточно, — сказал Дамблдор и вытянул нас из воспоминаний».

— Что стало с той девушкой из лачуги? — спросил Гарри, как только Дамблдор зажёг ещё несколько светильников при помощи волшебной палочки. — Меропа, или как там её звали?

— О, она выжила, — ответил Дамблдор, усаживаясь за свой стол и жестом предлагая Гарри и Нату сесть напротив. — Огден трансгресировал в Министерство и через пятнадцать минут вернулся с подкреплением. Морфин с отцом пытались оказать сопротивление, но их одолели, забрали из дома, и в конце концов они были осуждены Визенгамотом. За Морфином уже числилось несколько нападений на маглов, его присудили к трём годам в Азкабане. Марволо, который ранил Огдена и ещё других сотрудников Министерства, получил шесть месяцев.

— Марволо? — озадачено переспросил я. Гарри же выглядел ошеломлённо.

— Правильно, — одобрительно улыбнулся Дамблдор. — Я рад видеть, что голова у вас работает.

— Так этот старик… — начал Гарри

— Дедушка Воланде-Морта, да, — сказал Дамблдор. — Марволо, его сын Морфин и дочь Меропа были последними из старинной волшебной семьи Мраксов, известной своей неуравновешенностью и жестокостью, которые проявлялись из поколения в поколение благодаря большому количеству родственных браков. Недостаток здравого смысла в сочетании с привычкой к роскоши привели к тому, что золото семьи было растрачено за несколько поколений до рождения Марволо. Сам он, как ты видел, жил в нищете и в грязи, обладая чрезвычайно скверным характером, фантастической гордыней и парой фамильных драгоценностей, к которым был привязан так же сильно, как к сыну, и значительно сильнее, чем к дочери.

Вообще-то все Слизерины были взрыво-опасные: Салазар, мог натравить на любого василиска, особенно если сильно допекут, Воланде-Морт любит побаловаться непростительными, даже я в прошлом году разгромил кабинет директора, а летом перед 3 курсом раздул Мардж, я уже молчу про развалившегося заживо Квирелла и заколотого мечём василиска.

— Выходит, Меропа… — Гарри подался вперёд, не сводя глаз с Дамблдора. — Меропа… сэр, это значит, что она… мать Воланде-Морта?

— Совершенно верно, — ответил Дамблдор. — А заодно мы мельком увидали и его отца. Не знаю, обратили ли вы внимание…

— Тот магл, на которого напал Морфин? Который был верхом на лошади? — А я-то думаю, кого же он мне напоминал.

— Очень хорошо, молодец, — радостно улыбнулся Дамблдор. — Да, это был Том Реддл Старший, красивый магл, который часто ездил верхом мимо домика Мраксов и к которому Меропа Мракс воспылала тайной страстью.

— Так они всё-таки поженились? — недоверчиво спросил я. Что-то я не заметил у Меропы неземной красоты.

— Я думаю, ты забываешь, — сказал Дамблдор, — что Меропа всё-таки была чародейкой. Скорее всего, пока её тиранил и запугивал отец, магические способности Меропы не могли проявиться в полную силу. Но как только Марволо и Морфина упрятали в Азкабан, она впервые в жизни осталась одна, на свободе. Несомненно, тут-то её способности и развернулись на просторе, и она начала строить планы, как вырваться из той беспросветной жизни, которую вела восемнадцать лет. Подумайте, какие способы могла найти Меропа, чтобы заставить Тома Реддла позабыть свою магловскую спутницу и влюбиться в колдунью?

— Заклятие Империус? — предположил Гарри. — Или приворотное зелье?

— Очень хорошо! Я лично склоняюсь к мысли, что она использовала приворотное зелье. Это должно было показаться ей более романтичным. Не так уж сложно было как-нибудь в жаркий день, когда Реддл в одиночестве проезжал мимо, предложить ему стакан воды. Как бы то ни было, через несколько месяцев после той сцены, которую мы сейчас наблюдали, жители деревни Литтл-Хэнглтон имели удовольствие стать свидетелями небывалого скандала. Можете себе представить, сколько было разговоров, когда сын местного сквайра сбежал из дому с Меропой, дочерью бродяги. Конечно, потрясение жителей не идет ни в какое сравнение с потрясением её отца когда он вернулся в пустой дом, уверенный, что его ждёт дочь и сытный обед. Он умер, через пару лет, не дождавшись своего сына из Азкабана. Думаю, он просто так и не научился готовить.

— А Меропа? Она… она ведь умерла, да? Вроде Воланде-Морт вырос в сиротском приюте? — спросил Гарри

— Да, верно, — ответил Дамблдор. — Здесь нам снова приходится гадать, но я думаю, нетрудно вычислить, что случилось дальше. Дело в том, что через несколько месяцев после их бегства и тайного брака, Том Реддл объявился в родительском доме в Литтл-Хэнглтоне — один, без жены. В округе сплетничали, что он говорил, будто бы его «обманули» и «завлекли». На самом деле, я уверен, он имел в виду, что находился под действием чар, а теперь эти чары с него сняты, хотя, конечно, он не решился сказать об этом прямо — боялся, как бы его не приняли за сумасшедшего. Жители деревни сделали вывод, что Меропа обманула Тома Реддла, сказав, будто ждёт от него ребёнка, и тем заставила его жениться на ней.

— Но у неё действительно был от него ребёнок! — возмутился я.

— Да, но только через год после их свадьбы. Том Реддл бросил её, когда ребёнок ещё не родился.

— Что же у них случилось? — спросил Гарри. — Почему приворотное зелье перестало действовать?

— Это опять-таки сплошные догадки, — сказал Дамблдор, —, но я думаю, Меропа, без памяти влюбенная в своего мужа, не могла больше держать его при себе с помощью волшебства и сознательно перестала давать ему зелье. Может быть, потеряв голову от страсти, она убедила себя, что теперь он по-настоящему полюбил её. Может быть, надеялась, что он останется с ней ради ребёнка. В обоих случаях она ошибалась. Он покинул её, никогда больше с ней не виделся и не потрудился узнать, что стало с его сыном.

Вот дура. Небо за окном было чёрное, как чернила, светильники в кабинете Дамблдора вспыхнули ярче прежнего.

— Я думаю, хватит с нас на сегодня, — сказал Дамблдор, помолчав минуту-другую.

— Да, сэр, — сказал Гарри. Он встал, но не ушёл, я тоже остался. — Сэр, …, а это было важно, чтобы я узнал о прошлом Воланде-Морта?

— Я думаю, очень важно, — ответил Дамблдор.

— А это… как-то связано с пророчеством?

— Связь самая прямая.

— Ясно, — сказал Гарри, хотя ему было ничего не ясно. Гарри ушел, я тоже уже уходил, когда вдруг увидел, что на одном из столиков с точёными ножками, среди хрупких серебряных приборов лежит золотое кольцо с большим треснувшим чёрным камнем. Кольцо Певерелов.