Осторожно с мизантропом! (СИ)

- Лучше скажи, зачем пришел.

Я вновь начал глотать воду. Почему-то ужасно сохло горло, находясь рядом с Тимуром.

- Я слышал, что умер Рома, - начал я говорить. – И что ты не пошел на его похороны. Знаешь, мне кажется, что ты должен навестить его могилу. Ну, там выплакаться, выпустить все скопившиеся эмоции. Ты это знаешь лучше меня, конечно.

Я думал, что Тимур вскочит на ноги. Наорет на меня, что-то типа: «ты меня не понимаешь, да что ты можешь знать»; но ничего подобного не произошло. Парень никак не реагировал на все то, что я говорил. Сдается мне, что я не первый человек, кто говорит ему это.

Я глубоко вздохнул.

- Слушай, ты не должен винить себя. Рома покончил собой, потому что был слабым и нерешительным.

Наконец, Тимур выключил этот раздражающий телевизор, отложил пульт и повернулся ко мне лицом.

- По-твоему, - заговорил он, - человек, покончивший собой, слабый и нерешительный? То есть, нужно быть слабым и нерешительным, чтобы лишить себя жизни?

- Каждый может умереть, - пожал я плечами. – Любой может лишить себя жизни, но вот оживить – ни разу. Потому мы должны ценить жизнь, какова бы она не была тяжелой.

Тимур опустил голову и сильнее сжал подушку. В любой другой ситуации он бы нашел, что мне ответить, но не сейчас. У него не осталось сил, видно было, что он все эти дни не спал, что он изнурил себя своими собственными же мыслями.

- В любом случае, - тихо говорил я, - Рому не вернуть, а тебе надо дальше двигаться. Ты не можешь всю жизнь думать, что его смерть – это твоя вина.

Тимур вздохнул и поднял на меня взгляд.

- С чего ты вообще взял, что я обвиняю себя?

- Весь твой вид об этом говорит.

- Ты плохо разбираешься в людях.

- Возможно. Но сейчас я уверен в том, что говорю.

- То же мне психолог, - фыркнул Тимур. – Если тебя беспокоит мое состояние, не боись, я в норме.

- Но твоя тетя и Лиза беспокоятся о тебе. Они не уверены, что ты в норме. И, между прочим, я также думаю. Если хочешь, мы с тобой можем вместе пойти на кладбище.

Тимур поежился, смотрел в упор в пол. Я дотронулся до его руки, потом решительно сжал ее. Парень с недоумением смотрел на мою ладонь, но не отряхнул ее. Тут до меня дошло, что, возможно, он нуждался в объятиях. Поэтому придвинулся к нему поближе и нерешительно приобнял за плечи.

- Что ты делаешь? – недоумевал Тимур.

Я чуть осмелел и крепко стиснул его в объятиях. Парень начал вырываться:

- Не распускай мне тут руки!

Но я крепко держал его. Тимур успокоился и позволил себя обнять. Кажется, это его даже расслабляло, да и я вдруг понял, насколько худым он был.

- Ладно, сходим, - буркнул Тимур.

Я лишь улыбнулся – оказывается, я мог поддержать человека.

========== Глава 11. POV Тимура ==========

Я был удивлен поведением Руслана. Я увидел другую его сторону, и мне пришлось корректировать свое мнение о нем. Совсем немного… а так, он все тот же идиот. Но не мог отрицать, что он действительно мне помог. И, как бы это ни было прискорбно, я чувствовал теперь, что должен ему.

Не знаю, что подтолкнуло меня согласиться пойти на кладбище. Однако в глубине души чувствовал, что облегчение придет, если хоть раз схожу к Роме. Мне нужно было высказаться ему, накричать, обругать и… извиниться. Извиниться за то, что не понял его, что не смог быть с ним, когда ему было тяжело. Обычно я видел насквозь людей. А Рому не разглядел не потому, что не смог, а потому, что сам не захотел. Я закрыл для него все двери, оставил в одиночестве. Но Руслан уверял меня в том, что я ни в чем не виноват. Что есть люди слабые, и есть сильные. А Рома относился к числу слабых, но ведь не один он такой слабый. Почему же другие не покончат собой? Взять хотя бы меня. Но меня никто не бросал, никто не поступал со мной жестоко. Поэтому и поводов лишить себя жизни не было. Но неужели я к этому склонен?

Я присел на диван в гостиной. Никого не было дома – парень только недавно ушел, а тети еще не вернулись с работы. Но это и к лучшему – мне надо было о многом подумать. А думать было над чем. Как жить дальше, например. Больше никто не будет доставать меня тем, чтобы вернулся обратно, никто не будет целыми днями названивать и осыпать сообщениями. Человек, который мучил меня, исчез. Но вместе с этим появилось дикое одиночество. Я знал, что надо продолжать жить. Но придет ли в мою душу спокойствие?

В доме было слишком тихо. Я поежился и включил телевизор. Врубил на полную громкость. Переключил на музыкальный канал, чтобы песня, хоть и глуповатая, оглушила мои собственные мысли. Не хотелось ни о чем думать, потому что мои мысли душили меня, не давали спать, не давали сосредоточиться на чем-либо. Я не мог в таком состоянии ходить на учебу. И понимал, что веду себя эгоистично. Тетя Ира уже который день обо мне беспокоилась, что даже Руслана отправила ко мне. Почувствовав укол совести, я с горечью вздохнул. Нельзя уже беспокоить близких мне людей.

Поэтому постарался отбросить свое депрессивное состояние. Даже сел за одним столом с тетей и Клариссой. Они удивились, ведь несколько дней толком не питался. Это вызвало улыбку у женщин, и я ощутил, насколько же сильно они за меня волновались. И вновь укол совести. Вот же ж я эгоист!

- Извините, – тихо сказал я им.

Тетя Ира тепло улыбнулась.

- За что, дорогой?

- За то, что заставил вас беспокоиться обо мне.

- Ну, не говори ерунды. Это естественно, что у тебя было такое состояние. Просто это надо… пережить.

Я лишь кивнул в ответ. Правильно, это надо просто пережить. Сотни людей теряют своих близких, но они все переживают этот переломный момент. И я не исключение – обязательно переживу. И первое, что для этого надо сделать… Пойти на кладбище.

***

На улице было ужасно холодно. Но дрожал я совсем по иной причине. И это не могло скрыться от Руслана, который, кажется, поставил перед собой главную задачу: следить тщательно за мной. Не упускать ни одной детали, уследить каждый мой жест, каждый взмах руки. И это начинало раздражать, откровенно говоря. Мы ехали в автобусе на кладбище. Путь занимал около десяти минут, и за эти минуты я не мог унять дрожь во всем теле. Больше всего мне не нравилось то, что Руслан видел меня таким. Слабым, трусливым, неуверенным. Он видел самые отвратительные мои стороны. Какая для него честь. В любой другой ситуации я бы разозлился, но сейчас было не до этого. Совсем скоро я увижу могилу Ромы. С его мамой разговаривал Руслан, выясняя, где именно находится могила ее сына. С дрожью в голосе она объяснила ему местонахождение, и вот теперь нам предстоит найти ее.

Наконец, мы доехали. Было сыро сегодня, пасмурно, под стать моему настроению. Мы вышли из автобуса на остановку. А прямо за остановкой были ворота кладбища. Вот так удобно обстроили – выходишь из автобуса и сразу кладбище. Здесь даже были особые магазины цветов и офис «Ритуальные услуги». Все для удобства граждан. Мертвых граждан.

Руслан открыл ворота и пропустил меня вперед. В руке я держал пару гвоздик, хоть упорно отказывался приносить цветы. Но этот парень просто невозможен. Он сам купил и всунул мне в руки, говоря, что так дело не делается. Отчитал прямо как маленького ребенка. Как только окрепну, он получит однажды свое.

- Сюда.

Руслан пошел куда-то вправо. Я плелся за ним, смотря вниз. Мне было не по себе среди стольких могильных плит и крестов. Кладбище было старое, место было уже оставалось совсем мало. Родители Ромы хотели похоронить его в другом месте, но подумали, что лучше ближе к себе. Чтобы они могли каждый день сюда приходить. Я удивлялся им. Как люди могут ходить каждый день на кладбище? Как они могут смотреть на фотографию своих любимых людей и при этом жить дальше? Я не мог так. Мое сердце бы просто не выдержало, не смог бы это пережить. Наверное, в этом и проявлялась моя человеческая слабая сущность. Смерть кого-либо из близких я больше не переживу.

Мы прошлись почти до конца кладбища. Наконец, Руслан остановился. Я зажмурил глаза. Парень взял меня за руку и потянул вперед. Я шагнул и открыл глаза. Заскрежетал зубами, когда увидел могилу Ромы. На его белой могильной плите была фотография, которую я так любил. На нем он весь такой солнечный, улыбчивый, теплый. Настолько живой, что не соответствовало для могильной плиты. Я дрожащими руками положил цветы к другим свежим цветам. Закусил губу, в глазах защипало. Черт, только не это. Я не хотел плакать, тем более перед Русланом. Но он будто понял, о чем я думаю.