От A до Z (ЛП)

Не хочу сталкиваться с ним на лестнице, зная, что он направляется к Заку. Я понимаю: то, с кем спит Зак, совершенно не мое дело. Но все равно начинаю беситься, стоит мне представить их вместе. Невыносимо думать о том, как Том притрагивается к нему, целует его или трахает. Я уговариваю себя, что все потому, что Том придурок, а Зак мой друг. И ничего больше.

Уже у двери я замечаю на стойке пачку презервативов. Новенькую, нераспечатанную коробочку. Я рад, что Зак бережется, но вместе с тем при виде них во мне начинает разгораться какое-то бешеное безумие. Ведь я понимаю, что они значат.

Почему из-за этой чертовой пачки мне хочется кричать, бушевать и топать ногами, словно какому-то психованному ребенку? Почему мне хочется наорать на Зака, хлопнуть дверью и притвориться, будто всего этого не существует? Наверное, потому, блин, что у Зака есть то, чего у меня самого нет. И, если честно, давно не было. Я уже давно никому не разрешал к себе прикасаться. Недолго думая, я открываю пачку, забираю оттуда два презерватива и засовываю их в карман. Я не ходил в клуб почти год, но сегодня, блин, я это исправлю.

В клубах для меня все просто. Я щуплый и выгляжу моложе, чем есть. На это многие западают. Так что мне всегда есть из кого выбирать.

Раньше я часто зависал по клубам. Почти каждую ночь. Если мне предлагали выпить, я пил. Покурить, закинуться – соглашался на все. Влипал в разные хреновые ситуации. Просыпался черт знает где и не помнил, каким образом там оказался. Однажды ночью я пошел домой к одному типу. Он был здоровым, нахальным качком из тех, с кем обычно я не мутил. От него исходили те же вибрации, что и от Тома, но я надрался и очень хотел спустить. Еще в клубе мы сошлись на минете, но как только пришли к нему, он захотел кое-чего другого. И на мое «нет» ему было плевать. В какой-то момент я было испугался, что все, но в итоге мне удалось оттуда выбраться, а тот тип на сто процентов остался со сломанным носом и отбитыми яйцами. Но блин, все равно страшно вспомнить.

Потом я довольно долго никуда не совался. Несколько недель копил деньги, чтобы провериться в клинике. И мне охренеть как повезло. Ничего не нашли. Но с клубами я завязал.

Почти.

Просто бывают дни, когда одного дрочева недостаточно.

После той ночи я завел себе правила. Самое главное: никого и никогда не приводить домой. А к ним ходить только в том случае, если они живут рядом и назад можно вернуться пешком. Не хочу рассчитывать на кого-то, чтобы меня довозили до дома. Можно пойти и в машину, если она у них есть. Наилучший вариант – подцепить одного из парней, которые работают в клубе, потому что они могут провести нас в помещение для персонала.

Но не сегодня. Сегодня я уже выбрал себе парня. Он сидит с кучкой приятелей, которые здесь, в этом клубе, выглядят совершенно не на своем месте. У них такой вид, точно они явились сюда прямиком с гребаного поля для гольфа. Озираются вокруг с нервными улыбочками и выпученными глазами. Явно высматривают себе кого попроще. Да похер. У моего парня темные волосы. Как у Зака. Но я не думаю о нем. А одет он в одну из тех идиотских рубашек с вышитыми лошадками. Как Зак. Но я, опять же, о нем не думаю.

Я прислоняюсь к барной стойке и просто смотрю на него. Знаю, звучит, наверное, глупо, но это всегда срабатывает. Довольно скоро он замечает мой взгляд. И когда это происходит, начинает оглядываться, проверяя, не пялюсь ли я на кого-то у него за спиной, а я, улыбаясь, подзываю его к себе. Ему где-то под сорок, и талия у него начала заплывать жирком. Неважно. В конце концов, я же не смотреть на него собираюсь.

– Привет, – говорит он, приблизившись. И замолкает, потому что явно понятия не имеет, что, блин, положено говорить дальше.

– Короче, – говорю ему я. – Хочешь со мной прогуляться?

У него округляются глаза. Они карие. Не такие, как у Зака, и это хорошо. Потому что я о нем не думаю.

– Конечно. – Парень оглядывается на своих приятелей, которые таращатся на нас, будто мы – гребаный гвоздь программы. – Только предупрежу друзей, что…

– Не надо. Ты скоро вернешься.

Разочарован он или нет – не знаю. Мне, в общем-то, наплевать. Он выходит за мной из клуба, и я веду его в кафе по соседству, где в этот час почти никого нет. Туалеты там большие и чистые. Без кабинок, то есть рассчитаны на одного. Плюс двери закрываются на замок. Пара десяток баристе, и она отвернется в другую сторону, а вы получите столько времени наедине, сколько хотите. Знаю, туалет не самое романтичное место, но романтики никто и не ищет. Я сую баристе двадцатку, и она мне подмигивает.

Без единого слова парень идет за мной следом, и я запираю дверь. Он прислоняется к стенке. Вид у него такой, словно он, блин, выиграл в лотерею. Ну, может, оно так и есть. Он ждет, когда я скажу, что ему делать. Мне это нравится. Не в том смысле, что мне хочется поиграть в какого-то доминирующего козла, просто я никому не разрешаю давить на себя, когда дело доходит до секса. Командовать я должен сам.

Интуитивно я знаю, Зак разрешил бы мне быть с ним таким. Но я не думаю о нем.

Вот еще правила. Я не разрешаю целовать себя. Никогда не даю себя трахать. Не говорю, как меня зовут, хотя они всегда спрашивают. И не запоминаю, как зовут их.

Как по сигналу он спрашивает:

– Как тебя зовут?

– Дэйв. – Я достаю из кармана презерватив и протягиваю ему. – Надевай.

– Хорошо. Конечно. – Бедолага так нервничает, что начинает потеть. Стоит и смотрит на маленький пакетик с таким видом, словно он может взорваться.

Я заставляю себя улыбнуться. Подхожу вплотную и начинаю расстегивать его штаны.

– Чувак, все нормально. Просто расслабься. Я обо всем позабочусь.

Он не то чтобы расслабляется, но на лице у него появляется предвкушение. Возбуждение постепенно вытесняет нервозность. Я приспускаю его штаны. У него уже стоит. Несколько раз ласкаю его рукой, пока он, поуспокоившись, не начинает подмахивать. Его глаза закрываются, а дыхание становится чаще. Тогда я надеваю на него презерватив.

– Эй. – Я жду, пока он откроет глаза и посмотрит на меня. – Тронешь меня за голову, и я оставлю тебя здесь с синими яйцами, понял?

Он кивает. Хорошо.

Я опускаюсь перед ним на колени и начинаю. Это дело получается у меня на отлично. Не спрашивайте, почему. Я не знаю. Наверное, из-за того, что я умею засасывать довольно-таки глубоко. Но не только. А почему еще, я, повторяю, не знаю. Сегодняшнему парню то, что я делаю, явно нравится. Стоит мне начать, как он вскрикивает и тянется к моей голове, но успевает спохватиться и прячет обе руки за спину.

Я стараюсь сделать ему как можно приятней, раз уж он без разговоров согласился на презерватив. Я довожу его до разрядки не сразу. Пару раз останавливаюсь перед самым концом. Даже немного разрабатываю его сзади. Когда он наконец-то кончает, то вскрикивает и впивается пальцами в мои плечи так, что наверняка останутся синяки. Я не возражаю. Лишь бы не трогал меня за голову. Все остальное меня не волнует.

После всего я поднимаюсь и, пока он восстанавливает дыхание, вытираю рот. Если раньше он выглядел так, словно выиграл в лотерею, то сейчас кажется, будто он обнаружил, что получит вдвое больше, чем думал сначала.

– Что тебе сделать? – спрашивает он.

– То же самое. – Я предлагаю ему презерватив. – Сам решай, надевать или нет.

Он трясет головой. Он уже на коленях, расстегивает мои штаны.

– Ты можешь брать меня за что хочешь, – говорит он. – Я не против.

И потом он начинает. Я закрываю глаза и просто позволяю себе раствориться в ощущениях от его рта. Блин, у меня так давно этого не было, что я начал забывать, какой это кайф. Вспомнив, что он разрешил себя трогать, я тянусь к его голове, держу его крепко и, ощущая под ладонями его волосы, вновь и вновь повторяю себе, что не стану думать о Заке.

Но в итоге срываюсь.

Я представляю, что это его темные волосы я пропускаю сквозь пальцы, что это его рот ловит меня, что это его руки крепко придерживают меня за бедра. Я представляю, что почувствую, если позволю ему поцеловать себя. А потом кончаю так мощно как никогда.