Серебряный Принц или Одиночество это поправимо (СИ)

Глубоко вонзаясь в грудь, отравленные стрелы причиняют нестерпимую боль, но стиснув челюсти, терплю.

- Ты же меня пометил?- Неуверенно спрашиваю, голос от обиды дрожит. Не может быть, неужели я ошибся?! Но я точно помню, как он впился острыми зубами, оставляя на шее след. Это самая заветная мечта любого омеги: носить на теле метку, означающую принадлежность своему альфе.

- Что?!- Он нагло хохочет мне в лицо. От этого смеха хочется провалиться под землю.

Вскакиваю и бегом бросаюсь в ванную, в большом зеркале отражается голая спина, от кромки волос к плечам тянутся два ряда царапин... Так вот, что это было! Всего лишь поранившие кожу ногти… А я-то подумал… Жестокое разочарование слезами горечи наворачивается на глаза. Вижу, как ухмыляясь, брюнет заходит следом, и оперевшись на дверной косяк, складывает на груди руки.

- Кто ты такой и с какой радости я должен тебя метить? Неужели ты настолько наивен, что решил, будто я свяжу свою жизнь с первым встречным? Ты ошибся, Малыш. Просто я никогда и ни в чем себе не отказываю, мне нравятся хрупкие изящные мальчики, у которых случается первая течка, считай, что ты невовремя попался мне на пути,- он ненадолго задумался,- А может даже очень вовремя... как знать. Да, и на счет имени, раз ты так настаиваешь, думаю, тебе и без него найдется что кричать.

Я не понял о чем он, и вздрогнул от неожиданно прозвучавших над ухом двух громких хлопков в ладоши. В дверях тут же появляется Грейд, не знаю, где он был, но на зов Хозяина отреагировал мгновенно, как будто стоял там и подслушивал, хотя вряд ли на такое бы осмелился. Даже ему, правой руке и помощнику неоднократно прилетало от Великого и Ужасного. Не смейтесь, это вовсе не шутка, кое-что я успел рассмотреть, он действительно страшен в гневе. То, как брюнет поддерживает жесткую дисциплину у обслуживающего персонала и работающих на него людей, несмотря ни на что вызывает глубокое уважение.

- С этой минуты ты поступаешь в его полное распоряжение и обязан подчиняться,- отдает мне приказ и наблюдает за реакцией,- Насколько я понял, раз ты сбежал от отца, тебе нужна работа. Деваться-то некуда? А в нашем городе ее не так легко получить, считай, что тебе повезло устроиться.

Сердце медленно затягивает толстой коркой льда, я уже ничего не чувствую. Молча, на одеревеневших ногах делаю шаг навстречу новой жизни, не задумываясь, что меня ждет впереди. Пусть распоряжается ею, как хочет, она всецело принадлежит ему. Разбитому сердцу уже все равно, что будет дальше. Равнодушно перехватываю горящий злобным торжеством взгляд ярко-голубых глаз, обещающий все муки ада, но мне плевать. Тот, кого я полюбил больше жизни, меня предал. Как сквозь вату слышу слова и не понимаю их значения, кто-то кому-то что-то говорит, голоса постепенно отдаляются… Я умер.

====== Часть 3 ======

Глава 3

В сознание приводит чувствительный удар по ребрам, кто-то настойчиво меня тормошит, наотмашь бьет по щекам. Не надо, оставьте меня в покое, прошу! Я не хочу больше ничего ни видеть, ни слышать, пожалуйста! Едва шевелю онемевшими губами, пытаюсь сказать это вслух, но из горла не вылетает ни звука. Я что, онемел? Ну и пусть. Лежать неудобно и холодно. Где я? Кончики пальцев нащупывают стыки холодной плитки, значит, лежу на полу. Голым.

- Да ты притворяешься, сука?!- Очередной пинок переворачивает меня на живот. Приоткрыв на секунду глаза, вижу отверстия небольшого стока.

- А ну, вставай! Быстро, кому говорю!

Голос вроде знакомый, где-то я его слышал… Пытаюсь приподняться на руках, и падаю без сил, разбивая лицо о темный кафель. Опрокидываюсь на спину и кашляю, захлебываясь хлынувшей из носа кровью. Не волнуйтесь, мне не больно, нет, я просто ничего не чувствую. Душевная боль заглушает физическую. Спасибо, любимый, за такой подарок, теперь меня можно спокойно избивать, я не буду ни на что реагировать. Сильная рука хватает за волосы, рывком поднимает и куда-то тащит, ноги безвольно волочатся по полу. Меня швыряют на вертикально установленную посреди комнаты холодную решетку и железные прутья с острыми шипами, проткнув нежную кожу, врезаются в спину. Руки разводят широко в стороны и на запястьях туго защелкиваются украшения в виде металлических браслетов. Высоко. Чтобы не повиснуть, стою на цыпочках, ноги практически не достают до пола. Что со мной собираются делать? Глупый вопрос, разве мне не безразлично? Рядом с ухом раздается сухой щелчок, потом еще один. Что это? Заставляю себя приподнять отяжелевшие веки и натыкаюсь взглядом на сверкающие бешеной яростью голубые глаза. Все ясно, Грейд собственной персоной, ну этот своего не упустит, он с первого взгляда меня невзлюбил, сейчас оторвется по полной. По моему телу вовсю гуляет семихвостая плетка, умело хлещет с оттяжкой. Куда попало, без разбора удары сыплются один за другим, после каждого прикосновения вздуваются красные бугры, кожа на животе и груди уже напоминает решето, с вытекающими из него струйками. Кровь. Как хорошо, что мне не больно. Равнодушно наблюдаю: когда же ему надоест? Мне, например, уже надоело. Закрываю глаза, хочу отрешиться от жестокого мира. Внезапно удары прекратились, слышу шелестящий шорох разрываемой упаковки. Интересно, что еще он придумал, какой будет следующая пытка? Открываю глаза. Грейд с ухмылкой расстегивает на брюках змейку и неспешно раскатывает по напряженному члену средство иднивидуальной защиты. Нет! Нет, только не это! Хочешь меня еще больше унизить, чертов садист?! Оказывается, эта тварь получает удовольствие, когда кого-то пытает, теперь понятно, почему вся прислуга перед ним ходит на цыпочках, даже ключи с поклоном подносят на подушечке! Я отчаянно задергался, выворачивая запястья, хочу освободиться, но руки надежно скованы наручниками. Выхода нет. Кричать? Бессмысленно. Похоже, здесь прекрасная звукоизоляция. Даже если позвать, на помощь никто не придет. Наверняка, пока я лежал под капельницей без сознания, весь обслуживающий персонал уже в курсе, что Хозяин привез себе новую игрушку и все знают – без его ведома здесь и муха не пролетит, поэтому ни одна живая душа не осмелится нарушить приказ и помешать. Подождите. Выходит, все, что этот… этот… подонок со мной вытворяет, происходит с высочайшего одобрения?! Отчаяние захлестывает с головой, сердце колотится где-то в горле. Что же делать?! Я не хочу ложиться под белобрысого живодера, это разрушит все, что у меня оставалось, не хочу, чтобы там, ко мне прикасался кто-то кроме любимого! Тем временем, не смотря на мое сильное сопротивление, ноги поднимают и прикручивают к запястьям, как хорошо, что я гимнаст, иначе бы уже вывихнулись суставы. Я полностью открыт. Меня брезгливо рассматривают, как какую-то мошку под микроскопом.

- Когда ты ел последний раз?

Какой заботливый. Очень своевременный вопрос, раньше это почему-то его совсем не интересовало. С трудом доходит, что он просто боится испачкаться. Если б мог, я бы рассмеялся, те два кусочка мороженого, которые успел откусить и капельница не в счет, так что смело можно считать что завтракал я еще дома. Сколько дней прошло с тех пор, как-то не удосужился спросить, мне честно говоря, было не до этого, а потом все завертелось слишком быстро, и я оказался здесь.

- Чего молчишь, не хочешь говорить? Впрочем, не важно, все равно на мне анальная резинка, а то мало ли какую заразу можно от тебя подхватить.- Хотелось спросить, зачем он это делает, если ему противно? Ах да, все верно, приказы начальства не обсуждаются.

Придвигается ближе, рукой придерживая член, начинает водить им по отверстию, размазывая вытекающую смазку. Я не выдерживаю и кричу, срывая голос. Громко, отчаянно… Бесполезно. Помощь не придет. Рвусь из удерживающих пут, но он ловко входит до самого конца так, что прижимается пахом.

- А ты хорош,- мерзкие руки оглаживают мои бедра. Он начинает двигаться, толкаясь настолько глубоко, что кажется достает гланды, приговаривая,- Узкий… жаркий… не зря… Хозяин… положил на тебя глаз.- Будь я в другой ситуации, обязательно спросил бы его имя, но сейчас, мне настолько противно, что начинаю ненавидеть сам себя за беспомощность и трусость, хотя трусость здесь не причем. Понимаю, что в происходящем моей вины нет, я только согласился немного побыть рядом с любимым человеком, а получилось… Как же это отвратительно. Продолжаю вырываться, в глазах темнеет, к горлу подступает тошнота.