Прикоснуться к безумию (СИ)

- А почему?.. – удержаться и не спросить что-нибудь сил не было, но Том посмотрел таким взглядом, что все вопросы отпали как-то сами собой.

- Но наш переход, как выяснилось позднее, повлиял не только на нас, - продолжил рассказывать он с того места, на котором я его в очередной раз прервал. - Люди, жившие возле пещеры, тоже подверглись изменениям.

- Став донорами? – снова рискнул вклиниться я.

- Да, - тяжело вздохнул оборотень, видимо, смирившись, что я постоянно его перебиваю. – Что-то с ними произошло. В крови появились новые клетки, которых раньше там не было. Эти клетки, они только на нас реагируют, на тех, кто границу перешел. Мы их словно активируем собой, превращая обычного человека во что-то особенное. И в отличие от нас, донор подходит любому виду, хоть оборотню, хоть орку, хоть эльфу – не важно. Понимаешь? – я кивнул, помолчал, а потом помотал головой из стороны в сторону, так как понимал далеко не все. – Что тебе не понятно? – удивился Том.

- Почему. Мальчики. Могут. Рожать, - кивая на каждое слово, словно ребенок, рассказывающий стишок на утреннике, проговорил я.

- Ты не мальчик. И даже не человек. Ты донор. Новый вид, понимаешь? – снова уточнил оборотень, словно сомневаясь в моих умственных способностях. В чем-то он был прав, так как я всё еще не понимал, потому что никаким новым видом не хотел быть совсем. – Твое тело уникально. Стоит ему активироваться, как оно начинает меняться, подстраивается полностью под того, с кем совместимо. Может дать всё, что необходимо партнеру, ради этого превратившись во что-то новое.

- В смысле «новое»? У меня что, грудь вырастет?! – вот это было уже по-настоящему ужасно. – И отпадет ч…?

- Нет, - поспешил успокоить меня Том. – Ничего отрастать и отпадать не будет. Изменения происходят только внутри. Внешне ты останешься таким же, как сейчас.

- А откуда он вообще во мне взялся, этот ген?

- Он передается по наследству, причем достаточно только одному из родителей быть его носителем. Мы, как только поняли в чем дело, сразу же стали искать живших в той деревне. Проблема в том, что деревни, как таковой, больше нет, люди кто куда поразъехались, попробуй, найди. Да еще и война была. Сначала первая, потом вторая мировая… но мы не сдаемся. Сейчас почти все эльфы занимаются исследованием крови, работают в этой области. У нас во всех крупных больницах свои представители есть, и некоторые из них - люди, которым известен наш секрет. С каждым годом рождение ребенка становится всё более частым явлением. По прогнозам эльфов, еще лет пятьдесят, максимум сто, и угроза вымирания исчезнет совсем. За эти годы родилось всего сорок семь детей, и у пятерых из них - два отца, вместо привычных отца и матери.

- Почему только у пятерых? – внутри затеплилась слабая надежда, что я все-таки сумею выпутаться из этой нелепой ситуации.

- Мы ведь тоже раньше не знали, что парни рожать могут. Ты не думай, что только для людей это странно звучит, - я с трудом удержался от замечания, что вообще ни о чем подобном, в принципе, думать не желаю. – Лет пятнадцать назад один из доноров оказался нетрадиционной ориентации. Для наших женщин был бесполезен, ну его орк себе и взял, - вот почему про вампиров, эльфов и оборотней слушаю уже почти спокойно, как диковатую сказку, не более того, а на слове «орк» каждый раз дергает? – У них любовь случилась, а через месяц примерно парень обнаружил, что беременный. У эльфов тогда настоящая массовая истерика была, по поводу того, что проглядели такой феномен, - Том весело ухмыльнулся, словно смешной анекдот вспомнил. Конечно. Ему можно смеяться… рожать-то не ему! - Поэтому и детей пять всего, просто мы совсем недавно узнали, что это в принципе возможно.

- Ладно, но даже если представить, чисто теоретически, что родить я смогу, у нас есть еще одна проблема. Я не гей, Том, - четко, стараясь тоном показать, что проблема и вправду неразрешимая, проговорил я, глядя на вопросительно приподнятую бровь. – Меня никогда в жизни парни не привлекали, только девушки.

- Ну и что? – как-то пофигистично дернул плечом оборотень.

- Я не хочу с тобой спать, понимаешь?! – от его реакции злость во мне начала закипать медленно, но неотвратимо.

- Ты будешь, - категорично заявил Том, напрягшись всем телом.

- Да почему?! Неужели нельзя отдать меня какой-нибудь девушке?! - раз уж выхода нет, и отцом мне становиться придется, пусть уж лучше так, чем самому рожать. – И ты себе девушку найдешь…

- Нет, - прорычал оборотень тем страшным гортанным звуком, который мне уже доводилось слышать в переулке, во время драки с Тао.

- Послушай, - тут же сбавил я обороты, поняв, что скандалом ничего решить не удастся. – Ну, тебе самому-то не противно от мысли о сексе с парнем, со мной?

- Что ты знаешь о волках? – серьезно глядя на меня, спросил Том.

Я честно и старательно задумался, вспоминая школьный курс, и как прилежный ученик отчитался:

- Вид хищных млекопитающих из семейства псовых. Волк – самое крупное современное животное в своём семействе: длина его тела, без учёта хвоста, может достигать ста шестидесяти сантиметров, длина хвоста – до пятидесяти двух сантиметров, высота в холке – до девяноста сантиметров; масса тела может доходить до восьмидесяти шести килограммов. Увесистые, - зачем-то уважительно заметил я. - По природе волки моногамны. В последнее время популяция этих животных значительно возросла, и серые волки в США больше не под угрозой вымирания, - собой я был очень горд, пока не заметил, с каким выражением лица смотрит на меня оборотень. – Что? – я нахмурился.

- Да нет, ничего,- хмыкнул Том. – Ты мне сейчас статью из National Geographic процитировал?

- Нет. Просто в памяти со школы еще осталось.

В данный момент сам себе я напоминал тукана. Почему именно тукана? Не знаю даже, наверное, просто эта птица никогда не ассоциировалась у меня с высоким интеллектом. Вот как можно быть умной с такой крошечной головой? Туда же мозг не поместится! А клюв? Он же огромный, почти вполовину самой птички, а это сплошная кость… не самая интеллектуальная часть тела, я думаю.

Я пару раз моргнул, отгоняя в сторону идиотские мысли. Точно тукан. И виноват в этом чертов оборотень! Я когда пугаюсь, всегда начинаю чушь пороть - хорошо хоть в этот раз не всю озвучил - это что-то вроде защитной реакции. А так, как сейчас, я еще никогда в жизни напуган не был, вот и несу всякий бред. Думаю, еще пара дней в компании с нечистью, и моя и без того хрупкая психика погибнет окончательно и бесповоротно.