Альфы бывшими не бывают (СИ)

- Стайлз, мне кажется, ты не до конца улавливаешь тот факт, что я не склонен к альтруизму в принципе. Мне вообще не нужны омеги на территории. И еще меньше мне нужны могущие себя защитить молодые альфы. Ты же умный мальчик, Стайлз, сделай вывод сам - почему твой друг еще жив.

- Ты не посмеешь его тронуть, - сердито произносит Стилински.

- Я его и не трогаю, - ядовито-сладко продолжает Хейл. - И, предпочитаю придерживаться этой же политики в дальнейшем.

- Но Айзек-то ни в чем не виноват. И тебе в стаю он, я так понимаю, не нужен. С ним как быть?

- Ты у Скотта что ли заразился острой необходимостью помогать всем и каждому за чужой счет? Айзеком пускай Дерек занимается. Захочет - пускай и вашего недоальфу на себе тянет, я с этим ничего общего иметь не хочу. И защищать их как свою стаю, в случае чего, не стану.

- Дерек? Можно?

Альфа недовольно кивает.

- Я тогда с ним поговорю?

- Нет, - Питер неожиданно рычит, почти оскаливая клыки.

- Ты ревнуешь что ли? Бэдвульф, не глупи.

Хейл кривит губы.

- Ладно. Поговори, если хочешь. Но передай своему другу, явно страдающему паталогическим альтруизмом, что если он вздумает на моей территории начать собирать свою стаю - я их уничтожу еще до первого полнолуния. Всех, кроме него, - Хейл улыбается так, что у Стайлза кровь стынет в жилах. - Я же не хочу тебя расстраивать.

- Ты чудовище, - оторопело произносит подросток.

- А чего ты ждал? - Питер откидывается на спинку кресла. - Оборотни это совсем не то же самое, что радужные пони.

========== Депрессия ==========

Стайлз дулся почти неделю.

Из-за вполне логичного, нормального желания волка оградить себя и свою стаю от посягательств со стороны. Из-за того, что Питер просто честно предупредил его, что стаю Скотта - уничтожит, равно как и любую другую, появившуюся на его территории.

Девкалиона Питер в расчет не берет, испытывая к нему какое-то подобие уважения.

И ведь он пообещал Скотта не трогать! Что еще нужно было Стайлзу, снова пропадающему у Дитона, за рябиновой оградкой, Хейл не понимал совершенно.

И сделать не мог ничего - ни с собой, ни с упрямым подростком. А с собой что-то делать нужно было, потому что для грозного альфы как минимум странно по нескольку раз в день сдерживать себя, чтобы не пойти, не найти этого дурного мальчишку и не смотреть на него щенячьими, влюбленными глазами, выпрашивая прощения. Нет, альфы так не делают, даже если им этого очень хочется.

А Стайлз просто не приходит - после возможно чересчур ехидного замечания про оборотней и пони, он устроил тихую, шипящую истерику, чтобы не услышал отец на первом этаже. Успокаивать строптивого щенка в присутствии его родителя было бы по меньшей мере неудобно, поэтому Хейл решил отложить это мероприятие до лучших времен. А Стилински вздумал играть в оскорбленную невинность или что-то в этом роде.

Питер извинялся как умел, впрочем: поговорил с племянником, с готовностью взявшим шефство над молодыми волчатами, даже со Скоттом поговорил, сказав ему практически то же самое, что и своему Стайлзу, но только Скотт, почему-то, отнесся даже с каким-то пониманием - кивнул, пожал плечами и сказал, что принимает такие условия.

И все-таки спросил - может ли он рассчитывать на помощь альфы в случае чего.

Питер покачал головой, думая о том, что если Стайлз просто глянет своими невозможными глазами и попросит - то Скотт сможет рассчитывать на что угодно.

“Все равно спасибо” - закончил разговор молодой альфа.

“Все равно”? Питеру хотелось приложить мальчишку головой об стол, дать понять, что он в любом случае получил больше, чем мог рассчитывать, больше, чем заслужил, больше, чем сам Питер, даже в самом благодушном расположении духа, захотел бы ему предложить.

- Спасибо, - вполне искренне сказал Тайлер, присутствовавший при разговоре, после того как выпроводил Скотта.

Бет тоже надо поощрять, давать им почувствовать, что они альфе не безразличны - а эти трое Питеру не безразличны. Неожиданно совместимые друг с другом люди, понимающие друг друга и своего альфу практически с полуслова. Так что, желание Тайлера защитить своих подопечных, тоже сыграло немалую роль в принятом альфой решении.

Но Стилински продолжал дуться, испытывая далеко не безграничное терпение своего волка.

“Я приду к тебе домой”

“Фигушки. Я обратно окно зарисовал”

“Я приду к тебе домой и скажу твоему отцу, что имею честь трахать его сына”

“Только попробуй. У него ж инфаркт будет! А потом, чувак, он в тебя выстрелит”

“Не вижу других способов тебя изловить. Я не буду носиться за тобой по городу”

За этой смс-кой следует долгое, трехчасовое молчание.

Питер, со скуки забредший в торговый центр, не слишком заинтересованно рассматривает набор плетеной мебели, рядом с ним вьется девочка консультантка, расписывая достоинства экологичной мебели.

- Если ты надумал покупать это долбанное кресло, то в придачу к нему возьми большущий плед. И коробку какао, потому что у меня плохое настроение и я хочу депрессовать, - Стилински встает рядом, задумчиво рассматривая кресло.

- Нравится?

Стайлз задумчиво кивает:

- У меня слабость к креслам-качалкам. Оно клевое.

- Доставка в день покупки? - девушка быстро кивает, с благодарностью глядя на юношу. - Оформляйте.

- Спасибо, - почти безразлично кивает Стайлз. - Я буду в нем сидеть завернувшись в плед и пить какао. Буду ванильным типом.

Девушка, пробивая чек, лучезарно улыбается и советует пройти на третий этаж, если уж господа хотят плед.

- Что случилось с моим человеком? - Питер остро чувствует депрессивную тоску, исходящую от Стайлза.

- Авитаминоз, зимне-весенняя депрессия.. Еще я перебрал с аддералом со скуки… Не знаю, Питер… Кстати, спасибо. Я оценил твой подвиг - разговор со Скотти. Нет, правда… Мне нравится с шотландской клеткой, - длинный указательный палец постукивает по свернутому клетчатому пледу.

Питер задумчиво проводит ладонью по мягкой шерсти и кивает.

- Подойдет.

- Мои критерии оценки - цвет, а твои?

- Чтоб ты не жаловался, что он колючий.

Стайлз смешливо фыркает, подхватывая пакет.

- Молоко есть? - Хейл кивает. - Значит, надо какао купить по дороге. Я сказал отцу, что ночую у Скотта. Он волнуется.

- Тут я ничем не могу помочь, - Питер крутит в руке ключи от машины.

*

Стайлз правда заворачивается в плед с порога, названивает в службу доставки, уточняя, когда, черт возьми, привезут его кресло, потом долго и шумно раздирает упаковочный полиэтилен, и со скрежетом таскает кресло по комнатам (включая кухню), выбирая оптимальное место.

Стилински выбирает зал - где Питер предлагал ему остановиться с самого начала - оставляет мебель в покое и, завернувшись в шотландскую клетку идет на кухню, наблюдать за тем, как его волк варит какао. Стайлз улыбается, нежно и немного растерянно, прижимаясь щекой к плечу Питера, а потом тихо и как-то слишком уж грустно спрашивает:

- Для племянников варил?

- И для сестры, - Питер кивает, делая огонь совсем маленьким. - Талия обожала сладкое.

Стайлз кивает, не зная, что еще сказать, затем поворачивается, прижимаясь губами к обтянутому тонкой тканью футболки плечу. Хейл выключает плиту, застывая, не смея пошевелиться, побеспокоить своего человека. Через пару минут полнейшей тишины Стилински поднимает голову, улыбаясь Питеру, тянется к столу за большой кружкой, забавно морщит нос, наблюдая за льющимся в нее напитком и, неловко придерживая одной рукой плед, удаляется в свое кресло, забираясь в него с ногами.

Питер, подойдя через пару минут, задумчиво оглядывает Стайлза, представляющего собой какое-то воплощение тоскливой грусти, безысходности. Волк не совсем уверен, с каких слов нужно начать разговор, да и не совсем уверен, что его мальчишка вообще хочет разговаривать - уж больно, обычно болтливый, особенно под аддералом, подросток молчалив. Хейл садится на пол возле кресла, укладывая руки и голову на колени Стайлза. Тонкие пальцы почти мгновенно вплетаются в волосы, слегка сжимая, оттягивая, поглаживая. Волк довольно щурится, подставляясь под ласку, а Питер, позволяя ему это, продолжает обеспокоенно смотреть на подростка.