Чёрный дрозд (СИ)

- Это ты, Птаха! А я-то всё голову ломал, кем же в последний момент удалось заменить Стефана!

- Привет, Дил. Сто лет не виделись. Малькольм сказал, что у Стефана повреждение черепа. Что случилось?

- Пошел с кузеном на игру Арсенала. Народу было - битком, все под пивом, возбуждены… Начал выступать, и… повезло, что ему всего-то и досталось, что битой по голове. Повезло, что отдыхает теперь в палате больницы, а не в морге, - рассказывал здоровяк. Видимо, нрав болельщиков был везде одинаков, что в маггловском мире, что в магическом.

Тут визажист позвал Гарри гримироваться и переодеваться, и Гарри быстро прошёл в один из вагончиков. Там один мужчина сразу же принялся маскировать его шрам, а второй отбирал одежду - придирчиво, выбирая нарочито женственную. Северус устроился совсем близко от съёмочной площадки. Со всеми заклинаниями, которые он на себя наложил, он мог не беспокоиться, что его обнаружат или узнают. Метод изготовления маггловских фотографий сильно отличался от волшебного, и Северус с любопытством следил за происходящим за верёвочными ограждениями.

Гарри появился из вагончика в обтягивающих кожаных штанах и чёрной футболке, на груди которой переливался логотип изготовителя. Над волосами явно кто-то поработал, теперь они были укрощены, но причёска всё же представляла собой художественный беспорядок. Ему загримировали шрам - если бы Северус о нём не знал, ни за что бы не догадался - и сделали акцент на глазах, которые теперь казались просто бездонными.

Гарри подошёл к краю площадки, встал всего в паре шагов от Северуса, достал из сумки телефон и, яростно тыкая в кнопки, попытался кому-то позвонить, но так как разговора не последовало, Северус решил, что никто не взял трубку. В раздражении Гарри сунул телефон в карман сумки. Где-то в стороне раздалась трель другого телефона.

Какой-то парень - очевидно, фотограф - приблизился к Гарри и, схватив его за плечо, развернул к себе. От Северуса не укрылось, что, завидев парня, Гарри побледнел и подавил порыв отшатнуться, даже когда между их лицами осталась всего пара сантиметров.

- Я знаю, ты меня не любишь, Пташка, но мы ведь оба - профессионалы. Малькольм специально не стал тебе говорить, что я снимаю, боялся, что ты откажешься, а больше никого так быстро не найти. Он отключил телефон, так что можешь не звонить. Непонятно почему он ещё не выкинул твой номер… Не стоить портить съёмки - тебе это дорого обойдётся.

Гарри выпрямился, словно пытаясь стать выше ростом, и возвратил собеседнику презрительную усмешку.

- Ну что ты, Квентин, никаких проблем. Как ты и сказал, мы - профессионалы… и пока твои руки остаются при тебе, всё будет в порядке. Малькольм не говорил, что нужен именно я. Надеюсь, никаких игр, Квентин?

- Ну что ты! Всего пара снимков сначала здесь, с Дилом и Крисси, а потом ещё пара - на улице, - фотограф отхлёбнул из тёмной бутылки, которую держал в руке. - Честно сказать, я не надеялся тебя здесь увидеть… Ты не часто появляешься перед камерой в последнее время… думал, может, ты ушёл на пенсию.

- Не слишком большой спрос на мой типаж, Квентин. Сейчас всем подавай брутальных мужиков вроде Дила. Да и здесь я буду всего лишь прекрасным фоном для него.

Квентин визгливо рассмеялся, скользнув пальцами по щеке Гарри, не замечая, что тот дёрнулся от отвращения.

- Да ладно тебе, Птаха! Через пару часов ты будешь готов отдаться Дилу прямо на байке… а ведь за тебя готовы неплохо заплатить…

Северус заметил, как напряглись мускулы на спине Гарри, когда фотограф зашептал ему на ухо:

- Алистер всё ещё готов заплатить полторы штуки за твою маленькую задницу… Да и с карьерой поможет. Не стоит отказываться от такого щедрого предложения.

- Нет! - резко ответил Гарри. - В моей жизни и без этого полно дерьма. Я не стану продаваться, я раньше сдохну с голоду!

Северус растерянно моргнул. Странные выражения напустили такого туману, что он с трудом понимал, о чём речь. Этот их сленг просто невозможен!

- Ах, Пташка-милашка, Алистер давно положил на тебя глаз… все знают, как он любит таких недотрог как ты… и он не потерпит отказа.

Из вагончика выплыла девушка - видимо, та самая Крисси, о которой упоминал фотограф - и Квентин тут же унёсся к ней, на ходу выкрикивая команды. Гарри снова достал сотовый телефон, но в этот раз даже не стал набирать номер, лишь с горечью посмотрел на маленький приборчик в руке и снова спрятал его в сумку. Покусав нижнюю губу, он, решившись, уверенно зашагал к мотоциклу.

Декорации изображали улицу, ярко освещённую солнцем. Гарри стоял, держась за ручки миниатюрного красного скутера, и с завистью смотрел на Дила, который оседлал хромированное чудовище. За спиной качка устроилась рыжая девица и хищными красными ногтями.

- Зависть, Птаха! - кричал в азарте фотограф. - Покажи мне зависть!

- И чему я завидую? Мотоциклу? Крисси? Или Дилу? - с неменьшим азартом и какой-то яростью выкрикнул Гарри, в одну минуту преображаясь и показывая требуемые эмоции.

И снова Северус поразился профессионализму и выдержке Гарри. Но больше всего его удивляла способность Гарри преображаться - через минуту в камеру смотрел отчаянно завидующий малолетка, и все его чувства почувствовал бы каждый. Сколько же масок он носит? Эдакая истинно Слизеринская черта в насквозь Гриффиндорском характере.

~~~* ~~~

Северус, скрытый заклинаниями, пробрался за ограждение и присел на груду каких-то ящиков - стоять больше не было сил. Съёмки продолжались уже несколько часов, модели несколько раз переодевались, зрители потихоньку расползлись по своим делам, а фотограф сам прогнал девушку-модель. Съёмки давно перестали быть невинными, и теперь явно предназначались для «ценителей». Теперь Гарри, уже без футболки и в полурасстёгнутых штанах распластался на мускулистой спине Дила. Его поза была настолько естественной, а страсть и желание в глазах - так правдоподобны, что Северуса обожгла внезапная ревность. Наконец, Дил и вся остальная съёмочная группа удалились на обед. Гарри посмотрел на Квентина, словно спрашивая разрешения, но тот ехидно улыбнулся и спросил:

- Как насчёт пары приватных снимков, Пташка? Двести бумажек наличными и никаких налогов.

- Нет, Квентин. Я с этим покончил, - отрицательно покачал головой Гарри.

Фотограф схватил Гарри за ремень, дёрнул на себя, заставив покачнуться, потеряв равновесие, и с деланным сожалением протянул:

- Это было не предложение, пушистик. Или снимаешься сейчас, или я позабочусь о том, чтобы ты вообще больше нигде не снимался. Через месяц на коленях приползёшь и будешь готов на всё, что угодно.

~~~* ~~~

Гарри распластался на сиденье мотоцикла, взгляд - призывный, заманивающий - был устремлён прямо в камеру. По требованию фотографа он начал медленно приспускать штаны; камера стрекотала, не замолкая ни на секунду. Когда Квентин отвернулся, чтобы сменить плёнку, Северус заметил ненависть и бессилие, горящие во взгляде своего бывшего ученика. Мастер Зелий понимал, что Гарри попал в безвыходную ситуацию, его репутация в мире магглов была столь же подмочена, что и в магическом. Глядя на его фотографии, такие прекрасные в календарях и на листовках, и теперь, понимая, каким способом их получали, Северус внезапно ощутил гадливость.

Гарри, полностью обнажённый, выгнулся на мотоцикле, его вялый член безвольно лежал на загорелом бедре.

- Ну-ка подними его, быстренько. На такое точно никто смотреть не станет.

Гарри, закусив губу, опустил руку между ног и обхватил член. Камера снимала каждое движение. Северус мечтал, чтобы всё скорее закончилось. Возможно, ему удастся заколдовать мужчину и увести Гарри? Нет, нет, он слишком гордый и ни за что не забудет, что Северус был свидетелем его унижения. Сотни раз Северусу приходилось наблюдать за мучениями жертв Пожирателей, и всегда он оставался внешне спокоен, но, видит Мерлин, сейчас ему как никогда хотелось вмешаться. И мужчина аккуратно вытащил палочку и направил её на три последних плёнки - те, на которых были «приватные снимки». С помощью слабенького заклинания он сделал так, что ни одного кадра на них не сохранилось. Потом он проделал то же самое с плёнкой в камере фотографа, да так ловко, что тот ничего и не заметил.