Сладкий роман

- Эх, детка... - он оставил яблоко и виновато посмотрел мне в глаза. Есть. В том-то все и дело, что есть. И не только в классике, а здесь, сейчас. Но дается она избранным, как великий дар... Кто же признает себя обделенным?! Все умеют кое-как рисовать и писать письма, но Рафаэль и Байрон появляются даже не раз в столетие... Если ты делаешь успехи в постели, а к тому же вообще - славный малый, ничто не мешает тебе думать о своих чувствах, как о любви. Только это совсем не то, детка...

- Как же ты намерен завоевать зрителя тем, что не знаешь сам?

- Быть Рафаэлем и понимать Рафаэля - не одно и то же. Иной раз критик объяснит тебе больше, чем предполагает сам автор. Я знаю, как любить и как быть любимым. И ещё догадываюсь, как это должно выглядеть на экране.

- Будешь доснимать вместо Умберто наш индийский боевик? - улыбнулась я. - Дикси готова. Кстати, неплохая бы вышла "лав стори"!

Ал обнял меня за плечи и протянул бокал:

- Выпьем за прошлое! За Старика, за все ещё манящий нас берег мечты...

- А теперь, без паузы, - за настоящее, за твою победу, "ковбой"! ? Мы чокнулись.

- За нашу победу, детка. Тот кадр на вокзале остался в фильме. За слезы Дикси! И тут же, без перерыва, - за будущее без слез. Выпей, дорогая, а я потом доложу главные тезисы.

Мы снова выпили, закусывая фруктами. Алан совершенно пренебрег моими кулинарными дарованиями, не позволив даже разогреть в микроволновой плите доставленные из ресторана котлеты "деволяй". Он пришел ко мне с подарком и теперь торопился его выложить.

- Я холостяк, Дикси, - торжественно объявил Ал, словно об избрании нового Президента. - Не стану дурить тебе голову, жена сама оставила меня. Мы разошлись по-дружески, она попала в хорошие руки и, кажется, счастлива. Дети устроены. Я все основательно обдумал и прибыл к тебе с предложениями, заметь, одно не исключает другого. Сосредоточься, детка. Диктую медленно, для тугодумов. Вариант первый: ты становишься моей женой и героиней моих триумфальных лент.

Он явно волновался, выкалывая вилкой на кожуре апельсина единицу, а затем кинул его мне.

- Держи! Вариант второй - ты выходишь за меня замуж и бросаешь сниматься, либо снимаешься у любых других мастеров. - Возьми, это второй. Он бросил мне исколотый апельсин. - Третье - ты остаешься свободной женщиной, но становишься моей экранной звездой. Вот!

Ко мне покатился апельсин с наколкой римской III.

- И, наконец, последнее... - Ал сошвырнул пронумерованные фрукты на пол. - Ты посылаешь меня к черту!

Я подобрала ни в чем не повинные персики и сосредоточилась на уборке стола.

- Это так неожиданно, Ал. Нельзя же брать старую крепость с налета! Она может обрушиться в сторону осаждающих!

- Ты уже обещала кому-то руку и сердце?

- Брось, я закоренелая одиночка.

- Зря, тебе как раз пора подумать о детях.

- Алан, ты все правильно подсчитал. Мне тридцать пять. Последний шанс завести семью, И, в сущности, ты мой первый мужчина. Имеешь все основания стать последним... Но... Я не очень люблю детей. И вообще...

- Не напрягайся выискивать аргументами, а то сейчас скажешь глупость, - тактично остановил меня Алан и достал из сумки толстую папку. - Ты должна подумать. Вот сценарий, который я запускаю в сентябре у Джека. Кристин твоя роль... Далее... в смысле импотенции. Это было временное явление. Я готов сегодня же доказать тебе справедливость своего заявления, - он шутливо упал на одно колено у моих ног и взял за руку.

- Мечтаю увидеть на этом пальчике обручальное кольцо. Знаешь, что я выгравирую на нем? "От первого и последнего".

- Спасибо, дорогой, ты просто Санта Клаус с мешком подарков. Переночевать я тебя, пожалуй, оставлю... А сколько времени ты даешь мне на размышление?

- Оговорим сроки завтра утром.

ТАКОЕ ВОТ СЧАСТЬЕ...

...Я уже заметила, что события в моей жизни обычно наваливаются в кучу. Видимо, они подчиняются какому-то закону притяжения, образуя островки повышенной напряженности в зияющих пустотах. Три недели я валялась в моей голубой спальне совсем одна, обложенная журналами и книгами, а в эту ночь она стала похожа на переговорный пункт международного телеграфа, совмещенный с гнездышком новобрачных.

Боясь напомнить о неудавшемся свидании в отеле и нанесенных мне увечьями, Алан старался быть галантным. Пожалуй, излишне. А я, в свою очередь, не желая спровоцировать дикие страсти, вела себя как недавно покинувшая институт благородных девиц невеста. Не хватало только поминутно повторяющихся: "будьте добры", "извольте", "а не тревожит ли вас моя нога?", "ну, что вы, я её даже не заметила, как, впрочем, и все остальное".

Отработав "две смены", Алан получил право немного вздремнуть. Но звонивший был не в курсе наших проблем. Схватив телефон, я пошлепала босиком в гостиную.

- Дикси, извини. Мне не следовало обижать тебя. Я все хорошенько продумал. Если они вздумают напирать, мы вместе с тобой дадим им гремучий отпор!

- Не беспокойся, Чак, даю слово, что буду отстаивать твои интересы не хуже Малышки. Спасибо, ты славный малый. Я благодарна тебе за все...

Отлично. Тяжесть свалилась с моих плеч. Прямо подарок к свадьбе. Еще уладить кое-что с "фирмой" и можно начинать новую жизнь. Не успела я прильнуть к теплому боку сопящего Ала, как снова была вызвана настойчивой трелью.

- Это Сол, детка. Я беседовал с шефом. Он дал мне слово, что больше работать с тобой не будет. У него другой объект. Во всяком случае, я прикован к постели жесточайшим радикулитом и целый месяц, как говорят врачи, проваляюсь дома. Звони, проверяй, если сомневаешься. А в сентябре соберется комиссия, ты явишься в Рим, мы рассмотрим твои претензии и, надеюсь, придем к общем соглашению, тем более, что на носу октябрь заключительный срок твоего контракта. Гуд бай, крошка. Лечи нервы и подумай о хорошем муже... Звони, если померещатся за спиной страшные тени. Или узнаешь о хорошем лекарстве для моей спины.

- Спасибо, Сол. Ты объявился очень кстати. Я как раз начала курс успокоительных процедур. Твоя программа придает мне уверенности. Не грусти - я буду часто звонить... Да, попробуй пчел. Лучше живых - сажаешь на больное мест и - бац!