Любовный треугольник (СИ)

Когда прозвенел звонок на перемену, я дождалась, когда класс останется пустым. Только тогда, не боясь, что увидят мой болезненный вид, вышла из класса, дабы пойти на следующий урок. Когда я вышла из класса, кто-то больно схватил меня за запястье и развернул к себе:

— Погоди-ка! — от слабости в ногах я чуть не упала. Благо, держали меня крепко. Удивленная, я посмотрела на своего хватателя. И каким же было негодование, когда мой нос уперся в знакомую грудь.

— Дайки, что ты… — хотела я было возмутиться, но мои слова застряли в горле как только его горячая рука обожгла мне лоб. Сам он сурово смотрел на меня. Я смутилась, опустила голову и уставилась в пол. Слишком близко. Мое сердце пустилось наутек, словно бы грудь моя была тюрьмой, а оно хотело выбраться. От этого стало трудно дышать. Дайки внедрился в мое лично пространство! От этого стало ещё некомфортнее. Наверное, моё лицо стало красным, будто бы юноша действительно жег его своим прикосновением.

— Стой тут, — наконец-то, он дал мне свободно вдохнуть, отступая на шаг назад.

Я невольно положила ладонь на сердце, призывая его усмирить свой башенный стук. Да что же это? Болезнь или Дайки заставляли меня так себя чувствовать? Наваждение… Вновь это глупое наваждение.

— Кисе, — позвал кого-то юноша. Я удивленно помотала головой в поисках названного, но оказалось, Аомине говорил уже по телефону-раскладушке: — Ты ещё не уехал с фотосессии? … Подъедь к Тоо. Я хочу чтобы ты забрал кое-кого и подбросил до дому…

Я отчётливо слышала, что Дайки в ухо начали недовольно говорить или… плакать, но смуглокожий просто сбросил вызов.

========== 7. Спасибо, Кисе ==========

Каждый смотрел это аниме, но с разными озвучками или с сабами. Вообще, Кисе добавляет суффикс »-ччи» в конце имени. Но я смотрела в той озвучке, где он добавлял »-ушка» (Курокушка, Кагамушка…) А позже и вовсе стал говорить «малыш Куроко», «малыш Мидорима». Мне это привычнее, и потому я буду писать вместо окончаний «малыш … ». Прошу простить меня, если вам это будет резать глаза.

— Я никуда не поеду, — буркнула тихим голосом, поймав на себе его взгляд.

— Да кто тебя спрашивает? — спросил он подтянув к моему шивороту свою руку, дабы показать, что моё согласие действительно никому не требовалось. Но на этот раз я не позволю таскать себя как нашкодившего котенка и отпрыгнула в сторону. Не успел.

— Мне нельзя пропускать занятия! Я и без того плохо понимаю материал, а тут вообще отстану от вас так, что…

— Я буду приносить тебе домашку, — в голосе юноши послышались раздражение.

— Что толку делать то, что я не…

— …И буду объяснять, что прошли.

— Да ты сам в учёбе плох! Я видела твои…

— Ракенава! — он не выдержал моих протестов и просто рявкнул так, что у меня коленки затряслись. Правда, виной тому ещё и ломота, но Аомине меня правда испугал.

Я затихла, смотря на него снизу вверх и грустно вздохнула.

— Спасибо, что так стараешься из-за меня…

— Я не ради тебя это делаю, — «Что?». Почему-то, у меня даже ком в горле застрял от его слов и голоса: холодный, безразличный и усталый. — Заразишь весь класс и что потом? Я боюсь только представить, что я с тобой сделаю, если из-за болезни не смогу победить Кагами!

Чем дальше он говорил, тем громче становился его голос. Наверное, игра с неким Кагами была для него очень важна, раз Дайки впал в такую ярость. Я никогда его ещё таким не видела.

— Так что поедешь домой. Я поговорю с преподавателями, — мягче сказал он и, положив руку на мою спину, стал подталкивать к лестнице, а дальше вниз.

Я уже и пискнуть боялась. Баскетболист не только поставил меня перед фактом, но и удачно сыграл на моей совести. Ни только его боялась заразить, но и того же Сакураи. Друг очень серьёзно готовился к предстоящей игре.

На улице мы прождали минуты три. Я не показывала виду, что тут стоять с ознобом мне было ещё холоднее. Лишь теплота его тела, к которому я невольно прижималась из-за руки Дайки, согревала меня. «А вот так близко находясь ко мне ты заразиться не боишься?» — буркнула я, лишь только догадываясь, отчего его рука до сих пор придерживала мою спину. Небось, думал, что я могу убежать обратно в школу.

Вскоре, к Тоо подъехала желтая машина. Я в них не разбиралась. Могу лишь сказать, что она была очень крутая и дорогая. Из нее вышел юноша. Да не просто юноша, а настоящий красавец! Не в моём вкусе, конечно, но уметь определять человеческую красоту, как художник, я умела. А ещё, он мне казался безумно знакомым. Мы что, раньше встречались?

— Долго, — сказал Дайки «привет».

— Долго? — ахнул тот. — Я доехал за пять минут! Это ещё повезло, что рядом находился.

Взгляд красавца упал на меня. И только после этого он улыбнулся:

— Здравствуй! Меня зовут Кисе Рета! Можно просто Кисе. А тебя?

— Меньше слов и больше дела, — ответил за меня Дайки и подтолкнул моё бедное тело вперёд. — Отвези её домой.

— Малыш Аомине, ты как всегда груб с девушками! — парень быстро подошёл ко мне и, подав руку, подвел к машине. Я уже даже не сопротивлялась. — Не важно выглядишь. Заболела?

Находясь в состоянии стопора от всей этой ситуации, меня хватило лишь на кивок головой. Меня посадили на переднее сидение, которое я очень любила. Друзья или товарищи — не знаю кто были эти двое друг для друга — даже не попрощались, когда Кисе завёл машину. Я в последний раз посмотрела на Дайки, но так и не увидела в его лице ничего, что могло бы поднять мне настроение.

— Где ты живёшь? — спросил меня Рета. Я быстро назвала ему адрес, пристегнулась и обняла себя руками. Водитель был сообразительным и внимательным — включил печку!

Пока ехали, я начала изучать его. Красив. Блондин со средней длиной волос. У него длинные ресницы, медовые глаза; высокий юноша спортивного телосложения. От него пахло косметикой, что мне сначала показалось очень странным, но потом вспомнила вопрос Дайки по поводу фотосессии. И самое главное — он улыбался и испускал лучи добродушия. Рядом со мной сидела яркая личность. Он весь — полная противоположность Аомине.

— Меня зовут Мао Ракенава, — тихо сказала я, решив, что было бы не вежливо так и не сказать своё имя.

— У тебя очень красивое имя, — ещё ярче улыбнулся Кисе, не отрывая взгляда от дороги. — Что заставило обладательницу такого имени пойти в болезненному состоянии в школу?

— Я боюсь отстать от программы…

— Я в школе учусь средненько. Но все равно умудряюсь прогуливаться уроки и не быть отчисленным.

— Из-за фотосессий? — сделала предположение я. — И стоит ли это того?

— Ну, деньги-то никогда не бывают лишними.

В моей голове стала встраиваться цепочка: он ходит на фотосессии и ему за это платят. Значит — приглашают, а не он сам напрашивается. Значит он… модель? И тут, как озарение, в мою голову нахлынули воспоминания: мои подруги, ещё на Окинаве, трясли передо мной журналами и верещали: «Какой же он красивый! У меня вся стена в его фотографиях! Кисе Рета — самый красивый парень в мире!». Рядом со мной сидел кумир многих девчонок — звезда журналов! Вот почему он показался мне таким знакомым. Невольно, я усмехнулась:

— Так ты тот самый Кисе? Который в модельных агентствах работает?

— Да, это я! — гордо сказал он. — Так ты меня знаешь?

— Нет, но мои подруги все уши прожужжали. Да они сдохнут от зависти, когда узнают, в чьей машине я сейчас еду.

Кисе обворожительно так засмеялся, а я улыбнулась. Интересно складывался день.

Благодаря печке в машине мне действительно стало лучше, а вот моему водителю не очень. Его виски взмокли от капелек пота и намочили волосы, которые теперь свисали как сосульки. Мне стало стыдно, но мысленно я попросила его потерпеть — ехать осталось недолго.

— Значит ты теперь подружка малыша Аомине?

— Я бы не назвала нас друзьями…

Да я и сама не знала, кем мы являлись. Я помогла ему как-то, он помог мне… Даже пару раз разговаривали. Но для дружбы этого было мало. По крайней мере, мне такого было мало, чтобы назвать кого-то другом.