Богатая наследница

Эля подошла к мужику, у которого в большой корзине ползали друг по другу бультерьерчики.

Мужик стал расхваливать их стати и навязывать ей покупку.

Но Эля поняла вдруг, что буля она не полюбит, слишком уж несимпатичные у них морды. Ходили слухи, что это не собаки, а афганские крысы... Конечно, брехаловка, но похожи были булята на крыс.

Мужик продолжал её уговаривать, а она приметила мальчонку, стоящего скромно в стороне и только молча смотревшего на неё жалобными несчастными глазами.

На руках у него повис от усталости крошечный щенок со смешной складчатой мордочкой и со шкуркой будто из велюра.

Эля вырвалась от мужика и подошла к мальчонке.

- Кто у тебя? - Спросила она, прикоснувшись к нежной головке щенка. Он пискнул. И похож был на Веничку! Или ей так хотелось?..

- Шарпей, - ответил мальчонка и попросил тихо, - купите, тетя. Нас отец домой не пустит.

- Почему? - Удивилась Эля.

- Последний щенок остался. Мальчик. Отец не хочет. Сказал, если не продам, - усыпит... - По щекам мальчонки полились слезы. Эля сама чуть не заплакала и лихорадочно стала открывать сумку.

- Я покупаю... - успокоила она мальчика, - сколько ты хочешь? У мальчонки высохли слезы и он спросил робко, - пятьсот, - много?

Эля совершенно не знала, сколько могут стоить шарпеи, да и вообще только слышала о них, но как-то видеть не пришлось.

Отсчитала мальчику деньги и забрала пищащего шарпея в пакет.

Мальчик истово сказал: спасибо вам, тетя! Он - почти настоящий шарп.

Такси Эля взяла у рынка и, не заезжая домой, поехала на Взлетную.

В дороге она вытащила щенка из пакета и гладила его, орошая слезами. Так жалко ей стало их двоих, - её и Веничку, будто и нет у них больше никого на свете.

- Веничка... - Шептала она щенку и ей казалось, он отзывается, смотрит на неё умными глазками, в которых уже зарождаются нежность и любовь. Глава 26

А теперь стоит вернуться в минувший вечер, - столь фантастический и несчастный для Эли, - и посмотреть на милую компанию, расположившихся у неё на даче.

Каждый из присутствующих там имел свой интерес, свой замысел.

Клим, к примеру, возгорался желанием ухватить Надюшку. И ещё хотелось ему пошарить мало-мало по элькиным схронам и прихватить, что плохо лежит. А ей подскажет, кто бы это мог сделать, Илья или Игорь.

Илья тихо радовался, что смог осесть на даче благодаря этому соседу и думал только о том, как он, - когда все, напившись, улягутся, - пройдет с фонариком по всем темным местам.

Он и вообще-то был не сильно пьющий, а тут почти совсем не пил, но не отговаривался, а лил водку под стол.

А Паша... Паша понял, что попал в яблочко, - забрел лис в курятник! Клим - как на ладони: пьянь и рвань. За бутылку - родную мать продаст, не то, что жену или бывшую жену. Вон денежки как смел себе в карман! И на Надюшку облизывается!

Теперь надо с придурком Ильей разобраться. Чего он тут ловит?

Но как к нему подъехать? Сидит, молчит как сыч и совсем не пьет. Штучка. Но интерес он здесь имеет, - не ходи к гадалке!

Пашины глазки все чаще обращались на Илью, но пока ничего не приходило в голову их хозяина.

За столом, несмотря на всехние заморочки, было шумно и весело.

Клим заявил, что Элька не появится...

Он позвонил два раза ей домой, но никто не подходит. Значит, попала к кому-то в гости. Клим считал, что они могут спокойно продолжать. "Игорь" на радостях сбегал за водкой, сообразив, что не стоит опустошать холодильник, - не нужно.

Паша выдал целый блок анекдотов из бара, кстати же, пригласив туда на досуге Клима.

Клим офигел от радости.

- Только ты своей бабе не говори, - небрежно бросил Паша, - а то скажут, что я тебя спаиваю и с девчонками свожу...

- Ты что, Игорек! Я перед ней не отчитываюсь! - Заверил Клим.

- Она у тебя красавица, позавидовать можно. Не боишься, что уведут? Начал исподволь Паша подходец.

- Мне её красота по фигу, - сказал захмелевший Клим, - холодная как лягуха, противно дотронуться!

- Может кто другой дотрагивается? - Ухмыльнулся Паша. Клиент шел прямо в руки как глупая рыбешка.

- Да кто тут? Нет, её песенка спета, капут, - заявил Клим и налил себе и Паше водки. - Я тебе точно говорю.

- А у вас парень ошивается, я видел, - черный, здоровый, чего он тут ловит?

- А-а, этот... - Протянул презрительно Клим, - так я его в постель с ней могу положить, - и ничего не будет!

- Почему это? - Поразился и вправду Паша. - Импо, что ли?

Клим смачно откусил огурчик, - может и импо, не знаю, но что он голубец, гей, как они говорят, это точно... - Сообщил он.

- Врешь? - Не поверил Паша.

... Как же это? И зачем он тогда к Надюшке клеился? А эта дура и не разобрала ничего! К Эльке, значит, этот фраер - никак, значит, другой интерес. А Надька рассиропилась, - нашла, мол, подходящего для дела! Дура. Зла не хватает! Надо ей вломить. Значит, Клим. Номер первый. И ещё этот притырок Илья...

- Чего это я вру? - Пробормотал осоловевший Клим, - я его с ней и познакомил. Для веселья.

Клим захохотал.

- А сам-то по себе он что надо. Богатый и не жадный. Знаешь, Игорех, пойду я баиньки, что-то затуманился я.

- Иди, иди, - откликнулся Паша, думая о том, что придется Клима через пару часиков поднимать для разговора, который должен состояться именно сегодня.

Скоро Илья ушел, сказал - прикорнуть, Надюшка уже спала.

Один Паша был настороже. Он вполне предполагал такой момент, что Эля вдруг соберется и приедет среди ночи, испугавшись, что оставила дом на таких ненадежных сторожей, как Клим и Надюшка.

Он лег на террасе, в зимнем саду, чтобы при худом раскладе тут же выскочить в сад и дать стрекача.

Не разделся и спал вполглаза, поставив чашку с кофе рядом на стуле и заведя свой наручный будильник на просып через час.

Паша зря думал, что Клима придется будить: навидавшись во сне всяких мерзостей, Клим проснулся. Пока он ещё не воспринял ничего из вчерашнего. Но сообразил: рядом с постелью нет ни бутылочки, ни даже стакана с водой. Кряхтя как старец ста лет, он спустил с постели свои тощие дрожащие ножонки, нащупал тапки и поплелся вниз, смутно припоминая гостей, с которыми пил.

В памяти возникла Надюшка кто-то из мужиков, кажется, Илья, и ещё кто-то... Может, Стах?..