Под небом Финского залива

Наконец-то Гена поймал первую рыбешку, отцепил от крючка, оглянулся на Свету, обменялся с ней радостной улыбкой. Опять закинул удочку, нацепив червячка, стараясь размахнуться так, чтобы леска опустилась в воду как можно дальше от берега. Света в книгу взгляд уткнула, чтобы не сглазить Генино рыбацкое счастье. Понемногу таскал Гена рыбку за рыбкой. Почему-то слева клевало чаще.

- Не хочешь разочек подсечь? - закричал Гена от берега.- Попробуй.

Света отложила книгу, подошла к обрывистому краю.

Держи,- Гена вручил ей свою удочку, сам взял в руки другую.- Следи: как поплавок дергаться начнет, так тяни.

Ловись рыбка большая и маленькая,- сказала Света.- Но лучше - большая. Разговаривать можно или нельзя?

Можно, но нежелательно. Рыба тишину любит.

Свете показалось, что стоит она долго - поплавок не двигался. Она уже хотела обратно Гене удочку отдать, как вдруг поплавок дернулся.

- Клюет. Подсекай скорее,- забеспокоился Гена. Светка дернула удочку вверх, она ей показалась тяжелой,

как будто не маленькая рыбешка, а сом клюнул, однако вытянула леску из воды, но рыбка соскользнула с крючка и шлепнулась в воду, а Светино удилище взлетело ввысь.

Эх, сорвалась,- сокрушенно сказала Света.- Рада, небось, что от смерти ушла.

Эх ты, рыболов, надо было резче,-улыбнулся Гена.

На, Ген, забрасывай. Не хочу я больше рыбачить - скучное дело. Это не для меня - времени даже жалко.

А знаешь, что было выбито на древних ассирийских плитах: "Боги не засчитывают в счет жизни время, проведенное на рыбной ловле".

За счет жизни рыбок? Нет, ни есть я ее не люблю, ни ловить.

Опять села Света на свое место, опять книгу на колени положила, стала смотреть, как Гена удочку забрасывает. Первый раз забросил, вытащил почему-то не понравилось ему, опять забросил. Стоит - смотрит на воду. Не успела Света и подумать о чем-то, как Гена уже рыбку подсек, снял с крючка, на Свету оглянулся, улыбаясь.

- Это моя, наверное, опять на крючок попалась,- тоже улыбнулась Света.

Ближе к обеду у Гены уже неплохой улов был: рыбки все ровненькие - не большие и не маленькие.

-Может, к обеду уху сварим? - спросил Гена, собирая свои рыболовные принадлежности.

- А стоит ли? Улов на уху переводить? Я вообще никакого вкуса в ухе не нахожу. Лучше вяль. Тем более что у нас сегодня на второе пельмени, мое любимое блюдо.

- Не хочешь - как хочешь. Это ты ни разу не ела настоящей ухи,- Гена стал воду сливать из большого целлофанового пакета, где рыбки трепыхались.Ладно. Пока ты отдыхать будешь после обеда, я ее уже за окном развешу, через недельку готова будет.

Обед и взаправду был вкусным - редко отдыхающих пельменями баловали, не привозными, а сделанными из настоящего мяса, почти домашними, сочными и нежными.

- Встретимся, как всегда, в пять,- сказал Гена.- До пяти я с рыбой управлюсь.

Света пришла в палату, в постель с книгой залезла. Елена Ивановна тоже журнал стала листать. В палату вошла Ася:

Света, для тебя Цыган добыл где-то апельсины, просил передать,- она положила на тумбочку два красивых спелых апельсина.

Надеюсь не украл? - пошутила Света.- Спасибо, Ася.

Украл? Такого не может быть. Этот цыган благородного происхождения. До чего же на Николая Сличенко похож.

Да, да,- поддакнула Елена Ивановна.- Есть сходство.

- Ну уж, ну уж. У Сличенко курчавые волосы и правильные черты лица, а у Сережи грубоватый подбородок.

Но зато глаза красивые. А улыбка какая?! - сказала Ася.

Это он умеет,- согласилась Света.

И ухаживать красиво умеет,- добавила Елена Ивановна. Света промолчала - апельсин чистила, разломила

протянула половинку Асе.

- Нет, нет, я к ним равнодушна, спасибо. Отдыхайте,- Ася вышла из палаты.

Елена Ивановна пошелестела страницами и уснула. Света немного почитала - отложила книгу. Спать не хотелось, да и некогда уже было. Стала собираться на свидание к Гене. На душе было радостно, как никогда, словно снова вернулась молодость, не тронутая суровым дыханием той жизни, которая наложила на свежее восторженное восприятие окружающего мира некую сдержанность и стертость. Казалось, что долгожданный парус, готовый умчать ее при попутном ветре к счастливому острову, стоит у берега залива, и никакие ветра и бури не сумеют помешать ему выйти в чистые воды, отражающие безмятежные жемчужные небеса. Даже вспомнить невозможно, когда еще у нее было такое светлое и лирическое настроение.

Гена уже сидел на скамейке, ждал ее, но встал сразу же при ее появлении, и они, едва касаясь друг друга плечами, не сговариваясь, пошли в сторону залива.

Ну как? Справился со своей рыбой? - спросила Света.

Долго ли умеючи,- улыбнулся Гена.- Немного соли не хватило, пришлось в столовую сбегать.

Они постояли недолго на берегу, любуясь серебристыми водами, и повернули на тропу, ведущую в глубь леса. Огромная коряга с отполированными солнцем и ветром корнями как будто специально для них приготовила седлообразное широкое углубление в своих переплетенных толстых и крепких щупальцах. Они устроились в нем, как в удобном кресле, просторном и мягком.

- Как хорошо,- сказала Светлана, прижимаясь Гениному плечу.- Наверное, здесь сидела не одна влюбленная пара. Замечательная коряга, у меня так] впечатление, что она так же рада нам, как мы - ей.

Она погладила шершавые отростки корней, тянущихся вверх по краям углубления, которое их приютило. Гена тоже подергал их расщепленные темные концы:

- Послушай, Свет, у меня в Москве тетка живет, я к не иногда приезжаю, так что на Октябрьские праздники - жди, нагряну в Москву. Может, в какой-нибудь театр сходим, ты продумай культурную программу, ты же лучше знаешь, куда стоит сходить и куда можно с ходу попасть

А то я как-то к тетке приезжал, вечером поехал в театр Вахтангова на "Принцессу Турандот", думаю, вещь старая, наверное, легко попасть. Что ты! От метро "Арбатская" свободные билетики спрашивают, а я за полчаса подъехал. Крутился, крутился возле, хотел уже уйти, тут перед самым началом мне какая-то девчонка предлагает билет - у не подружка не пришла. Так вот я и попал: повезло, можно сказать.

А как ты потом ее отблагодарил? - спросила Света с хитринкой в голосе.