Богатая наследница

Но тут же она снова услышала шорох и явно чьи-то приглушенные всхлипывания. Женские или детские...

О, Боже! Повторение люськиной истории?.. И что ей делать? Звонить Палычу? Так не хочется!

... Знаешь, радость моя, сказала она себе, иди-ка и посмотри, что там такое. Убежала бы ты тогда в Москву, Люська могла бы истечь кровью, а может и пристукнули бы её окончательно!

Эля глубоко вздохнула, как перед броском в воду, открыла калитку и выглянула. Сначала она никого не увидела, потом что-то зашевелилось почти рядом с нею...

Как она удержала себя на месте, а не запрыгнула с бешеной скоростью обратно на участок, - она не знала и не помнила.

Привалившись к забору, на земле, сидела Надюшка, приложив к лицу платок. Он белел в темноте. О, Боже! Еще одна!..

- Надя? Что с тобой? - Несказанно удивилась Эля и, как ни странно, почувствовала облегчение, - все таки знакомая личность и живая! - Встань, что ты сидишь, холодно ведь... Что с тобой?

Она наклонилась к Надюшке.

Та продолжала сидеть, подвернув под себя ногу, на лице её даже только при свете луны видны были грязные разводы.

Она плакала.

- Я встать не могу! - Заныла она, - наверное, ногу повредила...

... Ну что за цыганское мое счастье! То Люська, теперь - Надюшка! Но она одна не стащит её в дом, а бежать за Палычем, ну неохота и все тут.

Она вспомнила, что в саду стоит небольшая платформочка для сорняков, и быстро прикатила её к Надюшке.

С трудом та втащилась на платформу и Эля докатила её до входа на террасу. В дом, по ступенькам, Надюшка вползла и устроилась на ковре, прислонившись к дивану.

Эля осмотрела ей ногу.

Колено было в крови, разбитое, и вспухло. Лицом она, видимо, тоже ударилась, - на щеке ссадина и грязь.

Пока Эля прикладывала к ноге лед, Надюшка жалобным голосом сбивчиво объясняла: она приезжала к Наташе и когда шла уже к автобусу, за ней погнался какой-то мужик...

От страха она ничего не видела и разлетелась, ударившись о корень. И лежала у забора наверное, час, а может больше... Ни один человек не прошел, до звонка не дотянуться. И дачу-то от страха не узнавала, думала маньяк этот сюда придет, кричать боялась, стонала только. Нога огнем горит и не повернуть.

... Вполне реальный случай... Только чего это она заездила сюда? И оказалась прямиком у элиного забора? Но нога и впрямь вспухла, и ссадина на щеке кровит.

Все же Эля решила, что ещё побудет Шерлоком Холмсом. Выпив с с Надюшкой джина, Эля вроде спроста, по-бабьи, предложила.

- Надя, давай позабудем наши распри. Ведь я ни в чем не виновата. Ты пойми. Ираида так решила. А что мне было делать? Она и меня не любила... Каприз какой-то засел. А вы летом приезжайте. Я тебе хочу подарок сделать. Не держи на меня зла.

Вопреки приказанию Ираиды, она все же решила хоть что-то подарить Надюшке и Вике... Она ещё не знала, что такие "малые" подарки усугубляют зависть и ненависть в тех, кто их принимает.

Золотой перстень с агатом, скорее всего, - жориков.

Для Вики сережечки девичьи, золотенькие, с бирюзой.

Их наверное Ираида и хранила для внучки, но не отдала... Не та внучка оказалась. Надюшке браслет-цепь.

Надюшка, заалевшись, благодарила.

Браслет сразу надела, полюбовалась им, сережки упрятала в сумочку и извинительно как-то произнесла: это я Вике... От вас.

Перстень повертела задумчиво в руках. Эля была права. Он предназначался Паше. Паша поймет, что Надюшка зря время не теряет.

Конечно, Надюшка, здесь оказалась не случайно.

Случайно она упала.

Приехала после разговора с матерью, чтобы встретиться с Юрой, почему-то уверена была, что Юра сюда приедет. А если не приедет, то она все равно как-нибудь на дачу пропрется и там под каким-нибудь предлогом останется. А уж завтра Юра приедет! Воскресенье...

И ходила от леса, - недалеко находилась наташкина дача, - до Эльки. Может, Элька выйдет?

Стало темнеть и она, расстроенная, уже собралась домой, и вдруг услышала голос наташкиного мужа: кто тут бродит?!

Бросилась бежать как сумасшедшая. Зацепилась о корень и грохнулась. Ногу подвернула. Встать не может. Наташкин муж покричал и ушел. А она доползла до забора и все.

Надюшка оттаяла после джина, нога получшела после "наркоза", подарки тоже добавили свою долю тепла...

- Слушай, Надюш, а тебе этот Стах нравится? - Спросила простецки Эля.

- Юра? - Поправила машинально Надюшка. Такого вопроса от Эльки она не ожидала, - не знаю... Какой-то он...

Она замолчала, потому что не могла определить, чем Юра - не такой.

Надюшка посмотрела на Элю: а тебе?

Сейчас она не чувствовала к Эле ни ненависти, ни злости.

- Не знаю, - честно ответила Эля, - потому у тебя и спросила. Мне же охота потрепаться! Ты приезжала всякий раз как-то не во время...

Надюшка подумала, что если слушаться Пашу, то сейчас она должна начать уверять Эльку, что та Юре нравится.

Но мать правильнее рассудила: не все им равно, чье богатство? Лишь бы имелось. А пашины планы - очень уж далекие.

Ей стало безразлично элькино богатство, - чужое и чужое. Надо хомутать Юру.

Поэтому она сказала, потупясь, - я с ним встречалась...

У Эли почему-то нехорошо зажало сердце. Что это она? Стах сам рассказал ей об их свидании. И не нужен ей он сто пятьдесят лет!

Но любопытство взяло верх и она откликнулась живо: да? Где же? Расскажи! А то он такой таинственный! Прямо спасу нет.

Надюшка была очень довольна, что заинтересовала Эльку. И подробно, приукрашивая детали, - поведала о свидании с Юрой.

- Да он в тебя влюблен! - Воскликнула Эля, презирая себя за этот идиотский треп. - Надя, я устраиваю новоселье. Всех приглашу. Тебя - тоже. Обязательно приходи. А там посмотрим. Чего-нибудь придумаем!

Надюшка была счастлива. На новоселье к Эльке! Класс! Со всеми элькиными друзьями познакомится и может ещё кого надыбает! Но об этом сказать Паше надо. Вдруг узнает? Или она проговорится... Наверное, опять задание даст.

Она вздохнула.

Эля тут же взглянула на нее, - ты что? Нога болит?

- Чуток, - ответила Надюшка.

Если бы она умела мыслить, она бы точно определила, - не нога, - душа. Душоночка её болела.

Юра ей нравился, и вроде бы уже стал каким-то своим... А как же Паша? Узнает, - убьет. По-настоящему!