Разорвать порочный круг (СИ)

Почему все было так… по-походному? Ответ был до банальности прост и заключался в двух словах: время и деньги. При том эти два понятия были взаимосвязанными, ведь чем дольше длилась поездка в Белую Гавань, тем больше требовалось денег и провизии на содержание сопровождающего лорда войска.

Вот и выходило, что для снижения стоимости похода надо было вернуться домой в кратчайший срок, а это вынуждало поддерживать высокий темп движения, изначально избавляясь от излишнего балласта, коим являлись многие предметы мебели и изысканная кухня, что так отличала бедное сословие и знать. Ведь на кой-черт им фаршированные мясо с рыбой, сложные соусы и пироги, если на готовку всего этого уйдет, по крайней мере, пол дня? Для сбережения времени на первые дни похода и хлеб напекли заранее, чтобы не тратить уйму времени на установку кухонь, помол зерна и само выпекание. Кроме того, для упрощения приготовления еды взяли с собой простой, сытный и легкий в обращении провиант: крупы, вяленое мясо да некоторые овощи.

Поэтому, после того, как лагерь для сегодняшней ночевки был разбит, дочь Старка не могла не остаться разочарованной предоставленной ей палаткой и ужином. Сгладило огорчение лишь принесенная миниатюрная бадья с теплой водой, в которой она смогла сполоснуть с дороги лицо да руки и хоть частично избавиться от ощущения грязи. К сожалению, ничего нельзя было поделать с пропахшими потом телом и вещами, куда прибавлялся еще и трудно выводимый запах конского пота, а волосы, собранные в косу, буквально за один день приобрели жирный блеск. Однако Санса с сожалением осознавала, что помыть их в ближайшем будущем у нее возможности не будет.

Закончив с едой, Волчица отставила пустую посуду в сторону и в задумчивости посмотрела на свою постель, мысленно прикидывая, что раздеваться, наверное, не стоит: внутри палатки хоть и было теплее, чем снаружи, однако в сорочке спать будет однозначно холодно. И она, скинув с себя мантию и обувь, забралась под меховое одеяло и улеглась набок, про себя благодаря Старых богов, что уберегли ее от одевания в дорогу корсета, который бы сейчас ей только мешал. Устроившись поудобнее в своей временной постели, Санса закуталась в меха и мгновенно провалилась в сон.

Из-под с хлопком распахнувшейся полы показался Болтон, что вступил в шатер, впуская за собой дуновение осеннего ветра. Услышавшая посторонний звук и почувствовавшая прикосновение холодного воздуха к своей открытой коже рук и лица Хранительница Севера приоткрыла глаза и непонимающе взглянула на вошедшего мужа.

Рамси тщательно запахнул за собой полу и произнес, направляясь к постели:

— Разбудил?

— Очевидно, — пробурчала Санса, закрывая глаза и не желая просыпаться. — Хочешь взять меня? — тихо пробормотала она.

Развеселившийся Болтон улыбнулся и, усмехнувшись реакции жены на его появление и присаживаясь на постель, сказал:

— Нет, я пришел поспать. Хотя твое предложение звучит заманчиво.

Волчица медленно открыла глаза, окинула долгим сонным взглядом мужа, про себя подмечая, что он держит что-то в руках, а затем, изо всех сил борясь с усталостью, ответила ничего не выражающим голосом:

— Тогда иди спать. Почему разбудил меня?

Бастард хмыкнул и, заискивающе глядя на Сансу, произнес:

— С радостью посплю, только разберусь с одним делом, — он заметил на себе вопросительный взор жены и продолжил. — Сядь на постели и повернись ко мне спиной, — и замер, дожидаясь выполнение отданной команды.

Дочь Старка с выражением безразличия на лице села на кровати и повернулась к Рамси спиной, пока не особо понимая, что не так и чего он хочет. Болтон же придвинулся к ней, взял ее руки за запястья и, заведя их за спину, принялся связывать веревкой.

— Зачем это? — сонно спросила Санса, уже ничему не удивляясь и относясь в последнее время к происходящему гораздо проще.

Не прекращающий связывать руки жены Болтон попытался ответить девушке с удивлением в голосе, однако она уловила в его словах нотки явной насмешки:

— Как зачем? Я ведь не хочу быть придушенным тобою ночью.

Пропуская сарказм мимо ушей, дочь Старка сосредоточила внимание на задевшей ее детали и изумленно, уже догадываясь, какой ответ последует на ее вопрос, спросила:

— Ты собираешься спать здесь? — и, пробуя воззвать мужа к здравому смыслу, раздраженно предложила. — Поставь себе шатер и переночуй там. Оставь меня в покое хоть на ночь.

Рамси опять хмыкнул и, убеждаясь, что Санса не сможет избавиться от сковавших ее рук пут, ответил:

— И выставить вокруг твоего шатра человек двадцать-тридцать охраны, чтобы эти идиоты уж точно не пропустили в этот раз побега моей жены? Не, мне легче лечь с тобой здесь и просто ограничить твои движения, — и как бы между прочим добавил: — Тем более, вдвоем спать теплее.

Закончивший с мерами предосторожности бастард так же, как и Санса, скинул с себя мантию и обувь и забрался под меховое одеяло по другую сторону от жены и, повернувшись к ней, нахально воззрился на нее. Волчица глянула на Болтона из-за плеча и, закатив глаза к небу, обессиленно завалилась на бок, готовая биться от своего нынешнего безвыходного положения головой о каменную стену.

Превосходно. Замечательно. Ее жизнь прекрасна, словно сказка. Ко всем навалившимся бедам прибавились еще связанные за спиной и уже начавшие затекать руки, из-за которых теперь можно было спать лишь на боку и то не в совсем удобной позе, и необходимость спать в близости менее метра от Болтона. Для полноты ощущений не хватало лишь одного — войти в месячный цвет с сопутствующей ему вялостью и плохим самочувствием.

«Хотя, — усмехнулась про себя Хранительница Севера, — можно было бы воспользоваться этим и избавиться от Рамси.»

Она довольно хмыкнула и улыбнулась своим мыслям, однако улыбка быстро сползла с ее лица, когда в голову впорхнуло следующее соображение:

«Конечно, ведь Болтон обязательно испугается вида крови, смутится моему состоянию и сбежит в другой шатер. Ты сама-то хоть понимаешь, о чем думаешь?»

Санса обреченно вздохнула, повела плечами, сдвигая на себя меховое одеяло и, уткнувшись в него носом, закрыла глаза, погружаясь в сон.

○○○○○○○○○○

Они уже шли шестой день подряд, и силы людей и лошадей были на исходе, и Болтон, осознавая, что в таком состоянии они далеко не уйдут, объявил о двухдневной остановке. По его подсчетам, к концу этого дня его отряд окажется в половине лиги от Винтерфелла и в двухстах сорока милях от Белой Гавани — результат форсированного перехода превзошел ожидания Рамси и позволял остановиться на заслуженный отдых, в котором так нуждались люди.

Сегодня они остановились раньше обычного, неторопливо разбили лагерь, установили кухни и загоны для лошадей. Шатры ставили в этот раз более просторные, с установленным внутри обогревом, а кухням был отдан приказ накормить всех плотнее и сытнее. До Нового замка им оставалось от двенадцати до пятнадцати дней ходу, а прихваченного с собой провианта, которого из-за спешки в предыдущие дни было израсходовано меньше запланированного, хватит на все двадцать дней пути. А дойдя до Гавани, они смогут закупить там провизии на обратную дорогу, так что еды им должно было хватить с лихвой.

Однако счастливее всех выглядела Санса, что с нетерпением ждала, когда же воины натаскают ей воды из реки, вдоль которой они все время ехали, и подогреют ее для купания. И лишь мужчины успели залить в принесенную в шатер бадью последнее ведро, как Волчица моментально выпроводила их наружу и приказала своим стражникам никого не пускать в ее палатку. Она быстро разделась и, прячась от прикоснувшегося к ее коже холодного воздуха, залезла в горячую воду, с наслаждением вздыхая и закидывая голову на бортик бадьи. Сколько дней она этого ждала!

И Санса, не теряя ни секунды и торопясь помыться до того, как вода остынет, принялась тереться мочалкой, избавляться от грязи по всему телу. Она даже опустилась с головой под воду, чтобы смочить и освежить волосы.