Счастье Феридэ

— Как вы попали в Стамбул, да еще так рано? Насколько мне известно, Кямран вместе с делегацией должен приехать только через два дня… Или у вас неотложные дела в Турции?

Гость смущенно кашлянул.

— Феридэ-ханым, я очень сожалею, что именно мне выпала такая неблагодарная миссия…

Женщина пожала плечами.

— Я не понимаю…

— Дело в том, — продолжил Хуршид, сбиваясь, — я в путешествии познакомился с вашим мужем… Кямран очень много рассказывал о вас… Я знаю, что вы мужественная и стойкая женщина…

Феридэ смущенно потупилась, однако ей были приятны эти слова.

— Мой муж зря меня расхваливал. Рядом с его достоинствами я выгляжу просто серенькой мышкой…

— Да, Кямран был прекрасный молодой человек…

У Феридэ от дурного предчувствия закружилась голова.

— Простите, — медленно проговорила она, — вы сказали: был…

— Мужайтесь, Феридэ. Ваш муж погиб.

— Что?! — Казалось, до женщины не дошел смысл сказанных Хуршидом слов.

Она поднялась с дивана, дошла до середины комнаты и, потеряв сознание, рухнула на пол. Очнулась Феридэ на руках у тетушки Бесимэ. Над ней склонились Неджмие с пузырьком нюхательной соли и Хуршид. Женщина попробовала подняться, но, ощутив упадок сил, снова опустила голову на колени свекрови.

— Лежи, лежи, милая. — Бесимэ ласково погладила невестку по голове.

— Кямран… Он жив? — Все, что могла прошептать Феридэ.

Свекровь отвела глаза в сторону, продолжая утешать невестку…

Феридэ пролежала в горячке несколько дней. Доктор, который лечил женщину еще в детстве, объяснял ее состояние нервным шоком. Никакие лекарства не помогали. Феридэ металась по подушке и звала мужа. Тетушка Бесимэ не отходила от ее постели ни на минуту. И вот на третий день болезни свекровь немного вздремнула. Проснувшись, она увидела, что невестка смотрит на нее большими ясными глазами.

— Феридэ, — обрадовалась старушка. — Как ты себя чувствуешь? Я пошлю за доктором.

— Нет, тетушка, не надо. Все в порядке, — тихо, но твердо произнесла невестка. — Что с Кямраном?

Бесимэ начала всхлипывать.

— Успокойтесь, прошу вас. Расскажите толком, что случилось.

— Нет больше нашего Кямрана… Утонул… — заплакала тетушка.

— Откуда вам это известно?

Бесимэ высморкалась в платок и, понизив голос, объяснила:

— Хуршид-бей все видел. Он вместе с нашим Кямраном попал в катастрофу…

— Я хочу сейчас же видеть этого человека, — перебила тетушку Феридэ.

— Ради Аллаха, подожди до утра, милая. Он проснется и все расскажет.

— А что, Хуршид ночует в нашем доме?

— Разве я могла не предложить ему это? Он же пытался спасти нашего мальчика, — начала оправдываться тетушка.

— Да-да, конечно… Но тем более, я немедленно хочу выслушать эту историю… Если вы его не разбудите, то я пойду и сделаю это сама…

В дверь кто-то осторожно постучал. После разрешения войти на пороге появился Хуршид. За его спиной, как тень, стояла Неджмие. С легким поклоном мужчина произнес:

— Простите за вторжение, но я услышал шум и подумал, что потребуется моя помощь. Я ведь имею диплом доктора.

Феридэ с усилием приподнялась в постели.

— Самое лучшее лекарство для меня, — начала она, — это ваш подробный рассказ о случившемся. Ничего не скрывайте, я постараюсь найти в себе силы все выслушать…

Хуршид опустил голову и сказал:

— С вашего позволения я присяду — моя история будет длинной.

Мужчина опустился на стул, услужливо пододвинутый ему Неджмие, и, откашлявшись, проговорил:

— Как мы отплывали из Стамбула, я думаю, вы помните. Погода была не так чтобы хорошая, но более-менее сносная. Небольшой туман абсолютно не смущал опытную команду. Короче, все было, как обычно в подобных рейсах…

Еще в Стамбуле у нас с Кямраном возникла друг к другу взаимная симпатия, которая на корабле переросла в настоящую дружбу. Мы провели вместе несколько часов. Стоя на палубе, Кямран много рассказывал о вас, Феридэ, вспоминал Недждета. С его слов я понял, что у него прекрасная семья и, хотя был мало знаком с вами, от души завидовал Кямрану. После трагедии я столько раз проклинал небо за то, что не меня покрыли холодные волны, а человека, которому жить и жить в радости и счастье…

Хуршид остановился и горько вздохнул, искоса обведя присутствующих взглядом. Прочтя скорбь на лицах женщин и убедившись, что его внимательно слушают, доктор продолжил:

— Потом я пригласил Кямрана на чай в свою каюту. За дружеским разговором мы не заметили, как наступил вечер. Кямран, взглянув на часы, предложил мне прогуляться по палубе и насладиться, как он сказал, «свободным дыханием вечернего моря»…

— Да, это так похоже на Кямрана, — не сдержалась Неджмие, утвердительно закивав головой.

Хуршид вежливо выслушал замечание женщины, подхватив последние ее слова:

— Кямран! Мне ли говорить вам, что это был за человек!.. Ради него я…

— Дальше, — тихо попросила Феридэ, желая остановить теперь уже совершенно бессмысленные признания.

Доктор вновь закашлялся.

— Пожалуй, вы правы, Феридэ, — согласился он, слегка занервничав. — Я немного отклонился от главного… Так вот, выйдя на палубу, мы были немало удивлены. Вокруг корабля расстилался непроглядный туман. Казалось даже, что мы не плывем, а стоим на месте. Пассажиры спрятались в своих каютах. Некоторое время мы стояли молча, расположившись на самом носу корабля. Впрочем, не совсем одни, так как я смутно ощущала присутствие рулевого и еще кого-то, по-видимому, капитана, в застекленной рубке у нас над головой. Я не ошибся — заметив нас, капитан спустился на палубу и подошел поближе. «От такой мерзкой погоды недолго и поседеть», — проворчал он, покручивая усы. «А это не опасно? — поинтересовался я. — В таком тумане и черт ногу сломит…» Капитан, преобразившись, ответил: «Никакой опасности. Ведь задача проста, как дважды два — четыре. Компас указывает направление, расстояние и скорость также известны. Остается простой арифметический подсчет…» «Начинается качка», — попытался я оспорить бывалого моряка. Тот только усмехнулся: «Часа через два будем в Варне. Можете не беспокоиться». «А где мы сейчас?» — спросил Кямран. «С левого борта от нас — мыс Еминэ», — был ответ. Капитану, видимо, не понравилось направление нашего разговора, и он поспешил ретироваться…

Вначале немного сумбурное, повествование Хуршида теперь стало ровным и последовательным. Казалось, он сам был захвачен своей историей. Неджмие, до этого стоявшая поодаль от доктора, подошла поближе и с восхищением смотрела на рассказчика, стараясь поймать его взгляд. Тем временем Хуршид с воодушевлением продолжал:

— С каждой минутой море мрачнело все больше и больше. Я предложил Кямрану вернуться в каюту, но он отказался. Вдруг где-то впереди из тумана донесся заунывный звон, и я увидел, как рулевой резко повернул штурвал. Колокол звучал теперь не впереди, а сбоку. Слышен был хриплый гудок нашего парохода. Прошло еще несколько минут, и уже совсем близко раздался гудок невидимого судна. На нашем корабле ему ответили ударами гонга. Колеса парохода, на котором мы плыли, остановились, их пульсирующие удары по воде замерли, а затем опять возобновились. Я вопросительно посмотрел на Кямрана. «Какое-нибудь суденышко заблудилось, предположил он. — Хорошо хоть не наскочили». Однако дальнейшие события развернулись с неимоверной быстротой. Неожиданно туман раздался в стороны, как разрезанный ножом, и перед нами возник нос парохода. Я разглядел рулевую рубку и белобородого старика, высунувшегося из нее. Он был одет в синюю форму, очень ловко сидевшую на нем, и, я помню, меня поразило, с каким хладнокровием он держался. Его спокойствие мне показалось страшным. Он подчинился судьбе, шел ей навстречу и с полным самообладанием ждал удара. Холодно и как бы задумчиво смотрел он на нас, словно прикидывая, где должно произойти столкновение, и не обратил никакого внимания на яростный крик нашего рулевого… «Сейчас женщины поднимут визг!» — прокричал кто-то рядом. Я взглянул на Кямрана — на его лице не было страха. Он хотел мне о чем-то сказать, но столкновение произошло раньше. Должно быть, встречный пароход ударил нас в середину борта, но я этого не видел. Наш пароход сильно накренился, и послышался треск ломающейся обшивки. Я упал плашмя на мокрую палубу и не успел еще подняться на ноги, как услышал крик женщин. Это был неописуемый душераздирающий вопль, и тут меня объял ужас. Однако не растерялся Кямран. «Спасательные пояса!» — крикнул он, помогая мне подняться. Я вспомнил, что спасательные пояса хранятся в салоне. Мы бросились туда, но у дверей столкнулись с толпой обезумевших пассажиров, которая отбросила нас назад. Не помню, что затем произошло, — в памяти моей сохранилось только воспоминание о том, как я стаскивал спасительные пояса с полок и передавал их Кямрану, а он надевал пояса на бившихся в истерике женщин. Это я помню отчетливо, и вся картина стоит у меня перед глазами. Как сейчас я вижу зазубренные края пробоины в стене салона и вползающий в это отверстие клубящийся серый туман…