Философия в будуаре, или Безнравственные наставники

л невинности тринадцатилетнего мальчика плод сожительства с этой девицей. Через несколько лет этот молодой человек женится на своей матери - такова воля моего приятеля. Судьба всегда потакала его замыслам мне известно, что его намерение - насладиться плодами этого брака, и у него есть все основания на это надеяться, потому что он ещё достаточно молод. Видите, нежная Эжени, каким множеством кровосмешений и преступлений запятнал бы себя этот достойный человек, если бы истина хоть на йоту существовала в предрассудке, представляющим эти связи как зло.

Короче, во всех подобных вещах я исхожу из принципа: если бы Природе было угодно запретить содомские наслаждения, кровосмесительные отношения, мастурбацию и прочее, позволила бы она, чтобы мы находили в них столько радости?

Невозможно представить, чтобы она терпела надругательства над собой.

ЭЖЕНИ. - О! Мои божественные наставники! Я теперь вижу, что, согласно вашим принципам, в мире очень мало преступлений, и мы можем безмятежно следовать всем нашим желаниям, какими бы странными те ни показались глупцам, которым всё представляется оскорбительным и угрожающим и которые тупо принимают социальные установления за святые законы Природы. Но всё же, друзья мои, согласитесь, по крайней мере, что существуют абсолютно возмутительные поступки, бесспорно преступные, даже если они приносят радость Природе. Мне нетрудно согласиться с вами, что Природа, изобретательная как в существах, что она создаёт, так и в прихотях, которыми она их наделяет, подчас толкает нас на жестокие поступки. Но если, предаваясь извращениям, мы уступим шокирующим советам Природы, не зайдём ли мы слишком далеко, коль станем, предположим, покушаться на жизнь ближних? Я надеюсь, что уж здесь вы согласитесь со мной, что подобное действие есть преступление.

ДОЛЬМАНСЕ. - Вовсе нет, Эжени мало пользы будет соглашаться с вами в этом вопросе. Разрушение есть один из главных законов Природы. Ничто разрушающее не может считаться преступлением. Как же может оскорбить Природу деяние, которое так ей под стать? Разрушение, которым человек имеет обыкновение гордиться - не что иное, как иллюзия. Убийство не является разрушением тот, кто совершает его, только варьирует формы он возвращает Природе элементы, из которых её искусные руки сразу же воссоздают другие существа. Творчество - это наслаждение для творца, и, следовательно, убийца подготавливает Природе одно из наслаждений: он даёт ей материал, который Природа сразу же использует. Так что действие, которое только глупцам хватает ума порицать, становится заслугой в глазах этой Великой силы. Лишь наша гордыня надоумила нас возвести убийство в ранг преступления. Решив, что мы высшие существа во вселенной, мы по-идиотски вообразили, что любой вред, причиняемый нам - это чудовищное преступление. Мы уверовали, что Природа зачахнет, если наш великолепный род человеческий исчезнет с лица земли, тогда как, напротив, полное истребление людей вернёт Природе творческую способность, которую она доверила