Прыжок через радугу (СИ)

„Ничья, братик. “

========== Часть десятая: Материнская любовь к мясу. ==========

Прошлое «состязание» с сестрами серьезно мне навредило. Я сильно простудился, прихватил странный жар и озноб, которые были отличны от простуды, и плюс ко всему этому, мое тело было истощено на столько, что я едва мог пошевелить конечностями. Сгорая от боли и жара, сильно кашляя и без возможности двигаться, я заставил сестер серьезно забеспокоиться обо мне. Их волнение в первые дни не усмирялось никакими моими словами. Они постоянно сидели рядом со мной и кормили меня с ручки, давая то воды, то чая, параллельно скармливая мне картофель и суп каждые три часа. Меня никогда не оставляли одного. Ни на секунду. Всегда со мной сидела хотя бы одна сестренка, которая то и делала, что лежала на мне, нашептывая на ушко разные нежности, дабы мне было легче. Порой они даже целовали мое лицо или тискали, настолько они были мной обеспокоены. Даже когда наступало время сна, со мной рядом была Теал или Фиола, которая спала прямо на мне. Мне это не особо мешало, даже наоборот, помогало мне. Мои суставы и мускулы, которые точно не давали бы мне спать из-за мучительной боли, тихо успокаивались, когда сестренка ложилась на меня грудью и медленно засыпала, грея мое тело своим теплом и нежностью кожи. Соглашусь, мои сестры были… слишком уж развратные все это время, и по их вине я оказался в таком скверном положении, но произойди такому от чьих-то других рук, я бы точно не был в порядке. С момента моей болезни прошло три дня. Лучше мне не становилось, а тело болело еще сильнее, пока мой кашель становился громче и хуже. Сестры пытались дозвониться до доктора, и даже до больницы, но доктора отказывались приходить в поместье, а звонок в больницу оборвался после упоминания симптомов. Сестры были в ужасе. Буря умудрилась повредить линию передачи. Наш дом был без электричества, и мы сидели в темноте, изолированные от всего мира. Паника среди сестер стала нарастать, пока Рэд не зажгла камин. Все сидели рядом со мной и наблюдали за огнем в камине, рассуждая о том, что делать. Мы были отрезаны от всего города, мне становилось хуже, и нам было некуда обратиться и идти. Сквозь шум ветра, который свистел и бился в дом, пугая всех своим тихим, «леденящим криком», я начал слышать глухой стук. Никто, кроме меня, не слышал его, и я какое-то время думал, что это забор снаружи, в саду. Но стук становился громче. Откинув голову с края дивана, я увидел, как странная фигура, одетая в серый комбинезон, чье лицо было укрыто серым шарфом, стучалось руками, на которых были серые рукавицы, в окно зала. Осознав, кто это, я резко встал с дивана, не обращая на дикую боль. «Несите тазик с горячей водой и полотенце! Быстро!» — произнес я хриплым голосом, но меня словно никто не услышал. Когда я встал, все пытались уложить меня обратно, буквально наваливаясь на меня, но я, сквозь боль и усталость, сказал лишь три слова, заставившие всех зашевелиться. — «Мама за дверью!» Взяв лопату в коридоре, я направился к двери, приказав Блю и Фиоле открыть ее. Отдав лопату Блю, Фиола открыла дверь которую она старалась держать на месте. Я вышел наружу, несмотря на то, что на мне ничего не было и быстро вытянул маму из глубокого снега в дом, после чего быстро взял лопату в руки и выбросил одним махом весь снег, что попал в дом, наружу, после чего Блю и Фиола, закрыли дверь. Я лежал на полу и смотрел, как мама, опираясь руками на стену, пыталась перевести дыхание. «Мальчик мой…» — она сняла с лица шарф и взглянула на меня, тяжело дыша. — «… Как у тебя получается… находить проблемы… и не говорить мне об этом?»

Когда мама разделась, а меня уложили обратно на диван, она начала разбираться в том, что случилось. Естественно, она отреагировала не так, как я предполагал. Она даже не удивилась их словам, а наоборот, рассмеялась. Конечно, ничего смешного в том не было, и она быстро успокоилась, вздохнув в процессе.

«Ну вы, развратные мои, и дали, честно говоря.» — Мама все еще пыталась перевести дыхание. — «Неужели вы были на СТОЛЬКО ненасытными?» «Простите нас.» — Рэд все еще винила себя за произошедшее, заливаясь слезами. — «Это была моя вина. Только моя! Если бы не мой спор с сестрой, то этого бы не произошло.» «На самом деле я слишком перегнул палку после Рэд, сделав тоже самое с Блю.» — Я решил не умалчивать про свою жадность в тот момент, стараясь взять вину на себя. — «После этого пошли остальные. Вот я и довел себя до такого.» Мама поднесла руку к моему лбу. По ее лицу я бы не сказал, что она была довольна ситуацией, но ее голос говорил обратное. «Я бы убила того человека, который сказал бы, что вы садисты.» — Она убрала руку с моего лба, продолжая говорить. — «Хоть это и выглядит так. Вот если бы вы… отстрапонили его по полной программе, тогда бы я поверила, но чтоб вот так…» «Я всунула ему анальную пробку, когда была очередь Джей.» — Наступило молчание, и все медленно повернули голову в сторону Блю, которая стояла в сторонке и дрожала от страха, прикрыв рот ладонями. Абсолютно каждый человек в комнате, включая меня, буквально пронзал ее взглядами, полными, если не удивления, то гнева. «П-простите меня.» -она опустила свою голову, но потом она быстро подняла ее и продолжила в быстром темпе, стараясь оправдаться. — «Я… Я сразу высунула его, когда Теал слезала и…» «Когда ЧТО?!» — Моя мама и Рэд вышли из себя, произнеся подобные слова чуть ли не синхронно. Не только мне одному не нравилось (вообще никому не нравилось), что в моем заду, по словам Блю, примерно двадцать минут (если не больше) была анальная пробка. Через несколько минут криков и плача, Блю лежала в спальне, привязанная к кровати, с огромным фаллоимитатором в заднице (которые был вставлен до конца и удерживались веревками) и еще двумя во влагалище, с неплохим кляпом во рту и прищепками на сосках, туго связанная веревками в районе груди и ног, которые делали каждое ее движение, каждый вдох и выдох, нестерпимо болезненным. За это можно сказать моей маме, Рэд и Ори.

«Вот… не хотела же свои игрушки доставать.» — Сказала мама, когда все заняли свои места у камина. — «Но заставила ведь…» Я не понимал, откуда мама взяла столько «Игрушек», которые лежали в отсеке под шкафом, но десять анальных пробок — это определенно перебор. «Кстати, мам. Как ты узнала, что мне плохо?» — на мои слова она лишь усмехнулась и нежно укусила меня за кончик носа. «Глупышка! Материнское чувство всему виной.» «А что с Блю?» — спросила Рэд, указывая глазами на спальню. Мамина улыбка становилась все шире и шире, а глаза буквально сверкали. «Оставим ее там на пол часа. Пусть помучается хорошенько.» Странно, но никто из сестер не был против такого «наказания».

После того, как мама отдохнула, началось мое лечение. Естественно в ход шли лекарства и различные указы для сестер. Я хотел предложить ей отдохнуть и погреться у камина, погрев ноги в тазике с горячей водой, но для нее было важнее не свое, а мое здоровье. Также мама принесла с собой (а точнее в наплечной сумке) мясных продуктов — замороженные куриные ножки, котлеты и молочные сосиски, которые были довольно большими для обычных сосисок, не смотря на молочную субстанцию внутри. Коротко об этих сосисках. Они стали причиной любви сестер к сосискам и мясу в целом. Когда я еще учил сестер готовить, все строго отказывались от мяса и ели все, что угодно, но не мясо. Когда мама достала при них сосиски, у всех сестер появилась недовольная мина с ясным звуком отвращения. Конечно, мама не принесла бы их без особого повода. «Ему НУЖНО мясо». Сестры не были против готовить с мамой мясо для меня, но пробовать мясо они категорически отказывались. Когда мама принялась варить молочные сосиски, то она настоятельно решила, что попробует приручить к мясу хотя бы одну из сестер. Фиола стояла рядом с ней и наблюдала, пока все остальные помогли мне перейти с дивана в зале на кресло в гостиной. Хитро посмотрев на Фиолу, она достала (как любит называть их мама) «щупчиками» сваренную сосиску, и начала нежно дуть на нее. Фиола не слишком была рада такому счастливому виду Мамы и сосиски. Через пару секунд, она перестала дуть на сосиску и поднесла ее к Фиоле со словами «Попробуй.», из-за чего она отошла назад, завертев головой в знак отрицания. «Представь, что это „сосиска“ твоего братика.» -Она продолжала держать сосиску «щупчиками» перед Фиолой, которая невольно смотрела то на сосиску, то на маму. Естественно, заставить сестер сделать что-то, чего они не хотят — очень сложно. Но мама была хитрой, и была готова на все. Осознав, что Фиола не хочет пробовать сосиску, она принялась аккуратно касаться кончика сосиски пальцами, порой целуя и вылизывая его. После небольшого развлечения с сосиской, она взяла кончик сосиски в рок, хитро взглянув на Фиолу, которая медленно покрывалась румянцем, пристально наблюдая за ней. После, она начала двигать сосиской во рту, забирая больше с каждым разом. Вскоре, заведя сосиску на половину, она легонько укусила сосиску, заставив молоко в сосиске вытечь в ее рот. Не все молоко вылилось в ее рот, и небольшая часть молочной субстанции медленно стекла по ее подбородку. С довольным лицом и последующим стоном, мама съела сосиску и вытерла свой подбородок салфеткой, хитро поглядывая на Фиону, которая слегка прикрыла свой губы ладонью, продолжая смотреть на нее и краснеть от смущения. Не теряя времени, мама достала еще одну сосиску «щипчиками», нежно дуя на нее. Хорошенько остудив сосиску, она протянула ее Фионе, которая лишь отвернула голову от сосиски, покрываясь краской. «Ну же, попробуй его „сосиску“. Сочную. Теплую.» — она буквально манила Фиолу своими нежными словами, но Фиола продолжала отказываться, прикрывая рот рукой, краснея. Через какое-то время, вздохнув, мама сменила положение рук, придерживая сосиску рядом со своим животом. Она реально хотела заставить ее поверить, что эта сосиска была моей… «сосиской». Фиола невольно наклонилась к сосиске, пытаясь заставит себя взять его в рот. Коснувшись сосиски губами, она приостановилась. Через секунду она начала посасывать верхушку сосиски, слегка вылизывая ее языком. Фиола упала на колени, продолжая наслаждаться гладкой сосиской во рту, пока мама держала сосиску в «щипчиках», чуть ниже талии. «Тебе когда-нибудь хотелось „сосиски“ братика. Да так, что ты бы с радостью ее укусила?» — На мамин вопрос Фиола ответила согласием, радостно покачав головой с сосиской во рту. — «Считай, что он разрешил ее укусить.» Фиола остановилась, размышляя над тем, что моей «сосиске» будет больно от ее укуса. «Не бойся, кусай.» — произнесла мама с ехидной улыбкой, двинув сосиску вперед. Фиола неуверенно, но медленно, начала покусывать до тех пор, пока она не прокусила сосиску своими зубками, заставив горячему молоку вылиться из сосиски. «Видишь какая вкусность внутри?» — Фиола невольно сжала зубы, откусив кончик сосиски и начала медленно жевать его. Не прошло и секунды, она продолжала смелее и смелее жевать кончик сосиски, после чего сама взяла сосиску из «Щипчиков» и начала смело есть ее, высасывая из нее молоко. «Ну вот видишь? А ты, глупенькая, боялась.» Мама погладила ее по голове, а Фиола довольно улыбалась, держа в руках сосиску. Сестры, включая меня, смотрели на нее с открытым ртом, когда заметили ее жующую что-то, а в ее руках была надкушенная сосиска. От наших лиц, Фиола замедляла движения своей челюсти до тех пор, пока не остановилась. «Вкусно!» сказала она с набитым ртом, приподняв сосиску в руках. Многие из сестер также отважились попробовать кусочек, после чего все решились попробовать курицу. Я не знаю, как… Но все были в восторге от вкуса мяса. Ужин прошел на славу, и все наслаждались блюдом, где в каждой тарелке была одна куриная ножка. Не всем нравилось брать ее в руки и пачкать их, но со временем все привыкли, и не боялись запачкать свои пальцы курицей. Я чувствовал, как с каждым куском мне становилось чуточку легче. Может это потому, что я не ел мясо почти полгода… Так или иначе, я был рад смене рациона. После ужина я лег обратно на диван в зале, переваривая наивкуснейший ужин в своем животе. Через пару часов, сестры устремились в спальню, по дороге целуя меня и желая «Спокойной ночи.» Со мной остались Фиола и Теал, которые решили полежать вместе со мной. Фиола решила, что перед сном можно съесть еще парочку молочных сосисок, которые успели ей понравиться, и убежала на кухню. Не прошло и минуты, и Фиола снова сидела рядом, держа в руках тарелку с молочными сосисками. Поедая сосиску, она взглянула на сидящую рядом сестру, которая смотрела на тарелку с голодным взглядом. На лице Фиолы появилась улыбка. Скушав сосиску, она протянула к губам Теал вторую сосиску со словами — «Представь, что это „сосиска“ братика.» На лице Теал стал показываться румянец, и она невольно взяла сосиску в рот, медленно играясь с ней языком и посасывая кончик. Фиола наблюдала за ней и медленно двигала сосиску, заставив Теал наслаждаться движением сосиски во рту, прикрыв глаза. Сосиска заходила глубже, а Теал тихо постанывала от чувства нежной сосиски на губах. Через пару секунд Фиола надавила на сосиску пальцами, заставив молоко внутри сосиски брызнуть в рот Теал. Она дрогнула от внезапного чувства горячего молока во рту и на языке, а Фиола тихо хихикала над ней, продолжая надавливать на сосиску пальцами, заставляя брызнуть новой порции молока. Теал принялась медленно начала высасывать молоко из сосиски, и когда содержимое сосиски опустело, она медленно проглотила все молоко, что высосала. «А теперь покусывай.» — шепотом произнесла Фиола, поглаживая щеки своей сестры большими пальцами — «Медленно и нежно. А если откусишь, то откусывай маленькими кусочками. Тебе понравится, сестренка.» После этих слов, Теал взяла сосиску пальцами и принялась покусывать сосиску, но вскоре остановилась. Фиола, слегка заведясь от того, как ее сестренка кушает сосиску, взяла другой конец сосиски в рот и принялась посасывать ее. Две младшие сестры, кушают одну большую сосиску, слегка посасывая ее и балуясь с ней языком, пока их милые лица освещает огонь из камина. С каждой минутой сосиска становилась меньше и меньше до тех пор, пока губы сестер не коснулись друг друга. На какой-то момент они остановились, вглядываясь друг-другу в глаза, словно решали, кому достанется последний кусочек. После такой паузы, они сошлись в поцелуе, гоняя кусочек сосиски языком, перегоняя его изо рта в рот. Их развратное воображение позволяло им делать невообразимые вещи с одним лишь кусочком сосиски, пока Фиола не откусила половину, держа вторую половину в своих губах и улыбаясь. Теал же, сдерживая порывы жадности, забрала свою половину из губ своей сестры, поцеловав ее в процессе. Мне слегка возбудила подобная картина, но ничего поделать с этим я не мог, только смотреть на них и умиляться. Когда Теал доела свою половинку, то посмотрела на Фиолу, которая держала в руках последнюю сосиску, а она, в свою очередь, посмотрела на Теал. Они словно поняли друг друга и повернулись ко мне, мило улыбнувшись. Фиола протянула сестре сосиску, и Теал медленно поднесла ее к моим губам. Я невольно смотрел на них и сосиску, заставив Теал тихо засмеяться.