Это было у моря (СИ)

— А вы что думаете, мисс Старк?

Санса от неожиданности не нашлась, что сказать. Потом собралась с мыслями и выдала то, что все это время болталось у нее на уме:

— Мне не нравится этот воин. И не нравится эта история. Я считаю, что жестоко заставлять даму ждать и надеяться на что-то. Легче было бы не приносить никаких обетов, коль скоро этот тип собрался на войну. Честно было бы дать ей свободу — если он сам считал себя свободным ехать куда ему вздумается.

— Но Санса, воины не были вольны делать, что им хочется. Они подчинялись своему сюзерену.

— И все равно. Надо было отпустить эту его даму.

— Но она же любила его!

— Если любила — это была бы проверка. А так она вечно осталась привязанной к мертвецу. И потом уже неловко было предавать его память. Это как спекуляция. — ни туда, ни сюда. Поэтому мне и не нравится…

Учитель похлопал Сансе, у которой уже начали гореть уши, в ладоши.

— Очень свежая, феминистская мысль. Мне нравится, что вы все начали, наконец, работать мозгами! Мисс Старк, вы заслужили сегодняшний приз — шоколадку и отсутствие домашнего задания на послезавтра — за заинтересованность в теме и оригинальный ответ. Приз возьмёте после урока у меня на столе. А теперь — переходим к следующей странице…

Санса сидела на ланче и довольно жевала шоколадку. Подошла Ранда, внаглую отломила у нее половину того, что осталось, и, набив себе рот шоколадом, задумчиво произнесла:

— Вот никогда бы не подумала, что ты такой эксперт в средневековой литературе…

— Мне нравятся баллады.

— Но они же такие напыщенные! И потом, что, эта дама не могла выйти уже из своей берлоги и пойти на улицу и согрешить с каким-нибудь симпатичным пастухом под прикрытием ночи? Кто ее держал-то? Муж вроде не вернулся — ну то есть без вести пропал, по сути…

— Ну Ранда, она же не могла! Это была память о погибшем герое — ну вроде как святыня! Ей полагалось всю жизнь его оплакивать… А ты говоришь — пастух!

— Не, это потому что она боялась залететь. Ведь тогда не было средств контрацепции, Хороша бы она была с пузом — в то время как муж погиб на войне. Нехорошо. Надо было сказать это мистеру Лукасу — авось бы шоколадка досталась мне….

Ранда засмеялась.

— Боги, какие мы глупости обсуждаем! Что у тебя с Зябликом, ты вот что лучше скажи!

— Да ничего. Просто ему скучно. Он слегка навязчив…

— Очень даже. Но скучно ему реально. Так жить — даже эти баллады покажутся весельем… Но пойдем, однако — а то Зяблик-то нас и съест — после этих его галет и козьего сыра — что угодно покажется аппетитным…

Они немного погуляли по холлу все вместе. Зяблик, ждавший их с нетерпением, был неожиданно весел и почти адекватен. Он разрумянился, в глазах появился какой-то слегка лихорадочный пугающий блеск. Миранда с подозрением на него косилась, но комментировать не стала. А он все рассуждал о «персонализации» и «деперсонализации». Еще была имперсонализация, оказывается. У Сансы даже в ушах начало звенеть, и никогда она не была так рада звонку на урок.

Их опять отпустили раньше, но не на целую пару, а лишь на половину — учитель латыни заболел и на один урок его заменила сама директор, прочитав им лекцию по истории города. Санса слушала ее в пол-уха, размышляя о рыцарях вообще и о Сандоре в частности. И о Зяблике на его чёрном лимузине, Она зря не прекратила это сразу. Зря подает ему надежды. Надо как-то все это свести на нет. Остаться друзьями. А то вдруг он захочет большего? Санса содрогнулась. Ее толкнула в бок Миранда:

— Ты что, спишь, что ли? Звонок уже прозвенел. Пойдем.

Они вышли на улицу и тут же наткнулись на Теона Грейджоя, стоящего на мокрых ступеньках. С ним был еще один товарищ — от которого на Сансу нашла оторопь — она не знала его имени и вроде как он был вообще не из школы — а просто подвизался с Грейджоем после школы. Он казался старше — и гораздо страшнее болтуна-старшеклассника. Особенно пугали белёсые, почти не моргающие глаза — и какие-то странные пухлые губы. Сансе почему-то вспомнился Джоффри, и ее передернуло от отвращения. Тип так и стоял, молча, глядя на нее с Мирандой, а Грейджой в своей манере говорил какие-то колкости. Санса автоматически осадила его, но это естественно не возымело действия.

— Слышал, Старк, что ты взяла в кавалеры Зяблика. Берегись — он умрет раньше, чем уложит тебя в постель. А уж постель то точно не выдержит. Он такой хрупкий… Ветер унесет, того и гляди.

— Знаешь, Грейджой, иногда ветер избирателен и уносит только таких пустоголовых дундуков как ты. Отстань. Все это не твоего ума дело. Поди погреми семечками в своей тыкве куда-нибудь еще…

Теон порывался еще что-то сказать, но его молчаливый приятель, улыбнувшись своими толстыми губами, — улыбка не коснулась его белых глаз — кивнул Грейджою в сторону парка, и тот послушно сдал позиции и зашагал вслед за другом.

Миранда потрясла кудрями.

— Боги, наконец-то отвалили. У меня от этого типа мурашки по коже.

— У меня тоже. Кто это?

— Не знаю. Он не у нас учится, к счастью. Вообще, по-моему, не учится. Мне одна девочка говорила — он сын какого-то священника. Христианского. Незаконный, разумеется — им же нельзя жениться. Ты заметила, какие у него глаза? От одного такого взгляда несварение может случиться…

Их настиг Зяблик — все еще лихорадочно-румяный.

— Что Грейджой вас доставал? Я его побью! Вы со мной ходите, а не с ним!

— Зяблик, угомонись — мы и сами за себя можем постоять…

— Но вы же девочки! А мое мужское дело от вас не отходить и защищать…

— Зяблик, тебя самого надо защищать…

— Вот и не надо. Мне уже стало совсем лучше. И приступов давно не было. Наверное, я выздоровел, и доктор просто нарочно мне врет. Ненавижу докторов. Они все лгуны. И он таскает из гостиной плюшки. Знает, что мне нельзя — и берет их себе…

— Зачем тогда их там оставлять? Зачем печь?

Зяблик пожал плечами.

— Для гостей. Вот вы придете и съедите. Наша кухарка хорошо готовит. Только если не кашу. Не выношу кашу…

Вдруг он как-то странно пошатнулся и едва не упал. Санса едва успела его подхватить под локоть.

— Ты что, Робин? С тобой все в порядке?

— Он не ел, — догадалась ушлая Ранда. — Уже не первый раз такое. Зяблик, ты ел?

— Ну какая разница? Ел, не ел… Мне уже лучше.

— Да-да, видим мы, как тебе лучше. Мертвецы румянее тебя. Погоди меня есть еще бутер и кофе остался сладкий. Это тебе и надо. Санса посмотри в его рюкзаке, у него там должен быть сахар — он всегда носит — на всякий случай.

— Сама посмотри. Не могу же я его сажать на мокрую землю. Он едва на ногах стоит.