Философия в будуаре, или Безнравственные наставники

твенный из всех писателей, кто может похвастаться количеством своих приверженцев. Такова, Эжени, краткая история Бога и религии. Подумайте, какой трактовки достойны эти небылицы и определите своё отношение к ним.

ЭЖЕНИ. - Мой выбор ясен: я презираю все эти больные фантазии да и сам Бог, за которого я держалась из слабости или невежества, внушает мне сейчас только ужас.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Поклянись же никогда о нём больше не думать, никогда им не обременяться, никогда в жизни не взывать и не возвращаться к нему.

ЭЖЕНИ, (бросаясь на грудь госпожи де Сент-Анж.) - Ах, клянусь в этом, будучи в твоих объятьях! Я ведь вижу, что всё, что ты требуешь - это для моего блага, и ты не позволишь, чтобы моё спокойствие нарушалось этими воспоминаниями!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Разве могли у меня быть иные побуждения?

ЭЖЕНИ. - Но, Дольмансе, мне кажется, что анализ добродетели увёл нас к размышлению о религиях. Сделаем шаг назад. Какой бы нелепой ни была религия, нет ли каких-нибудь добродетелей, ею предписанных, развитие которых может содействовать нашему счастью?

ДОЛЬМАНСЕ. - Хорошо, давайте посмотрим. Не целомудрие ли эта добродетель, которую разрушают ваши глазки, несмотря на то, что весь ваш облик олицетворяет её? Намерены ли вы принять обязательство сражаться со всеми проявлениями Природы пожертвуете ли вы ими ради бесполезной и смехотворной чести: никогда не иметь никакой слабости? Будьте справедливы и ответьте мне, милая подружка: думаете ли вы, что в этой абсурдной и опасной чистоте души вы найдёте все наслаждения противостоящего ей порока?

ЭЖЕНИ. - Нет, должна заявить, что я в ней ничего не нахожу я не чувствую ни малейшей склонности к целомудрию, а к пороку испытываю непреодолимое влечение. Но, Дольмансе, разве милосердие и благотворительность не смогли бы принести счастье каким-нибудь чувствительным душам?

ДОЛЬМАНСЕ. - Пошлите вон эти добродетели, порождающие только неблагодарных! Впрочем, не заблуждайтесь, моя очаровательная подружка:

благотворительность, несомненно, скорее порок гордыни, нежели истинная добродетель в душе тут вовсе не единственное желание совершить доброе дело, а лишь показная забота о ближнем. Сколько раздражения вызывает поданная милостыня, о которой не стало широко известно. Тем более, не воображайте, Эжени, что деяние это, как принято считать, повлечёт за собой только благие последствия что касается меня, то я считаю это величайшим надувательством.

Благотворительность приучает бедняка к подаяниям, которые расслабляют его.

Ожидая от вас милостыни, он перестаёт работать а когда подачки прекращаются, он становится вором или убийцей. Со всех сторон я слышу голоса, требующие покончить с нищенством, но в то же время делается всё, чтобы его поощрять.

Вы хотите, чтобы в вашей спальне не было мух? Не рассыпайте повсюду привлекающий их сахар. Вы хотите, чтобы во Франции не было нищих? Не раздавайте милостыню и, прежде всего, закройте ваши дома призрения.

Человек, который родился в нищете и видит,