Цветик-2 . Обычные судьбы (СИ)

-Девушка ждет своего мужа! - Она отвернулась от прилипчивого молодого человека.

-Шьто, цена набиваэм, да? Сколько ты хочишь?

Он навис над Алькой, та приготовилась отбиваться, но джигит неожиданно дернулся и воскликнул:

-Ай, шьто ти дэлаешь?

Минька, пнувший его в ногу, пнул второй раз и, сжав кулачки, закричал:

-Не трогай мою маму!

Он протиснулся к Альке и загородил её собой.

-Защитник, да?

-Да! - Раздалось за его спиной. Повернувшись, тот увидел двух крепких, рослых мужчин - оба в десантных майках и с тату на левом плече, знаменитой 'курицы' - эмблемой десанта, известной всем.

-Э-э-э, я хател,.. - он замялся.

А из их двора выскочила Манана с большой шумовкой в руках:

-Ишак, син осла, пазор сваих радителев, ти зачэм тянишь грязные лапы к моим гостям?

Она лупила его шумовкой и кричала на всю улицу, перейдя на абхазский, разойдясь не на шутку. -Я ни хатэл, - закрывая голову руками, пытаясь увернуться, оправдывался джигит.

-Наги тваей у мэня болше не будэт, пазор моих седин, радителям стидно за такой син. Вах, за што такой наказаний? Все племянники дастойние люди, а етот, уйди с глаз маих. Саша, не бей этава паразита, он савсэм дурак, да?

"Савсэм дурак" уже и не рад был, что зацепил Альку: -Праститэ меня, праститэ!

-Надеюсь, мы тебя больше близко возле нас не увидим? - Ванька неторопливо разжал кулаки.

-Даа, нэт, нэ приду болше.

Вечером пришли родители джигита, родственники Мананы с дарами, извиняться. Алька вздохнув сказала: -А если бы у меня не было защиты, что, так бы и не отвязался?

-Стидно мне, дочка, ой как стидно, я его в армию отправлю осенью, жалел-жалел, младший же, а все терпение кончилось. Ми его к деду в горы отаслали на все лето, пусть там на ишаках ездит, раз ума савсэм нет.

-И дары ваши мне без надобности, такой хороший отдых был, все настроение испортилось.

Георгий, подошедший сзади, негромко сказал, чтобы взяла угощенье, иначе будет сильная обида и позор родителям.

Авер вечером, после купания, держал её за руку до самого дома:

- Уведут вот так, за две минуты и останусь с двумя детьми, неприкаянный. Но Минька у нас с тобой -рыцарь, как он лихо заступился за тебя? Горжусь своим таким сыном!

-Санька, он весь в тебя, ведь как губка все твое впитывает.

Авер приосанился:

-А то, Аверы никогда слабаками не были!

-Я вот подумала...

-Что ты подумала?

-Не корми я Настюшку, точно с Абхазии ляльку бы привезли.

Авер потерся носом об её висок:

-Тут такая обстановка располагающая, а мы с тобой еще не попробовали... ночное море и мы.

-Сашка, но ведь кто-нибудь может и увидеть?

-И что? Пусть полюбуются или позавидуют, что сладко и славно-то всегда в удовольствие.

-Я вот все думаю, сколько человек такого вот Авера знают? Не серьезного и немного замкнутого, а вот такого бесшабашного?

-Три - ты, Ванька и Витек.

Алька, выходя из моря, уловила разговор двух девиц:

-Глянь, какой мужик, вон, вон тот, фигура - самое то и рост, ну, вон тот с ребенком на руках. Харош мужик... ууу, лучше б не поворачивался, шрамы такие уродливые, фу! А сзади харош, я уж было собралась им заняться. Ребенок? А когда ребенок мешал курортному роману. О, смотри, и второй мужик видный, но занят явно, этого не соблазнить, вон как в свою корову пузатую вцепился.

-Слышь, красотка, - взорвалась Алька, - подмышки обработай сначала и жиры подбери, а потом на чужих мужей заглядывайся.

-Крутая что ли?

-Ещё какая, ща и засвечу. - Алька шагнула к ней поближе.

-Ненормальная! Пошли отсюда! - девица шустро собрала вещички, и обе быстро пошли вдоль берега, оглядываясь на воинственно уперевшую руки в боки и провожающую их глазами Альку.

-Мама наша, что у тебя как у боевого петуха стойка? - спросил Авер, подходя с висевшими на нем детьми. -Да, ходят тут всякие, на моё заглядываются и обсуждают...

-Собственница невозможная, - чмокнул Авер жену, - но это радует.

Все хорошее заканчивается быстро. Уезжали все с грустинкой, никому не хотелось покидать благословенные места, но надеялись, что приедут отдохнуть ещё не раз, и никто не мог представить, что всего-то через шесть лет по этой красоте прокатится страшный вал жуткой войны, и долго будут торчать разрушенные дома и санатории, напоминая о жестокости и ненависти таких гостеприимных и радушных сейчас людей.

В Москве распрощались с Чертовыми и через три часа уже ехали домой. Заждавшаяся баба Рита оглядела взрослых, повертела Миньку, уцепила внучку:

-Какие вы все красивые, загорелые, Минька вон и подрасти успел! Старый, тебе, прям, семьдесят лет, ишь, какой огурец! Аль, тебя там письма из Сербии дожидаются, расскажешь потом, что и как у них там. Серый тоже письмо прислал, пишет, все нормально, только по всем нам соскучился. Обещался приехать на три-четыре дня, как вы явитеся, отгулы, говорит, накопил.