Возвращение мастера и Маргариты

- Самогипноз, - определил Батон, занявшийся уборкой помещения на скорую лапу. - Это же кошмарное бедствие, экселенц! Любой талантливый интеллигентик, которого вот так подпирает страсть к самовыражению, легко превращается в приспешника тирана. И спокойно принимает из его рук заслуженные дары.

- Ну, вот еще! - обиделся Шарль, отдыхавший в кресле с задумчивым и печальным видом. - Совсем не спокойно, а с чувством глубокого удовлетворения. А поселившись в золотой клетке, заливается соловьем, да с каким вдохновением! Иным "мастерам" и вовсе нужен нож у горла, что бы ощутить радость бытия и воспеть ее во всю мощь. Они вовсе не способны творить на воле, теряют в условиях свободы творческую потенцию.

- Вот и выходит, что песня громче у того, кому удалось вытолкнуть кляп. Дар расцветает в страданиях - в неволе, в сделке с совестью, под дулом пистолета. А прекрасные, самые возвышенные и чудные мечты произрастают на хорошо удобренной кровью почве, - все больше сникая продолжил рассуждения Максим.

- Совершенная истина! - Батон заботливо смахнул хвостом пыль со спинки стула гостя и поправил ковер у его ног. - Скажу больше: Благополучие нуждается в допинге мерзости и трагизма. Кошмарная же реальность порождает творцов оптимистического, прекраснодушного иллюзиона. Парадокс, нонсенс, абсурд.

- Ловушка Гнусов. В нее угодили лучшие. Тот, кто строил Дом, разрушал Храм, и те, кто ненавидел этих созидателей. Тот, кто пел, зажмуриваясь изо всех сил, и тот, кто видел западню... - мучительный вопрос застыл во взгляде Максима.

- И чего тут не ясного? Все абсолютно понятно: надо учить Устав, оживился Амарелло. - Там сказано - "в любых обстоятельствах проявлять бдительность и стойкость в масштабе себя". Блюсти то есть, свою ответственность. Допустим, на конкретном примере. Вот он, выпаденец значит, вовремя раскрыл гнусные планы противника. Но не захотел подчиниться и поэтому прыгнул вниз. Стойкость и бдительность налицо. При этом - и себе удовольствие и другим подарочек.

- Вы ценой своей жизни спасли святыню. Или объект покаяния - как будет угодно, - торжественно обратился Роланд к гостю.

- Объект покаяния? Нет... - Максим закрыл глаза и медленно покачал головой. - Я спасал себя. Свободу выбора, право победить, свою совесть, свою любовь.

-Именно так мы и поняли! - в один голос отозвалась свита.

Максим оглядел присутствующих:

- Я догадался, кто вы.

- А я, по странной случайности, наслышан о вас, мой друг. И вот ведь удивительно - сразу по двум направлениям - как о создателе сатанинского прибора и авторе вот этого, вполне человеческого сочинения, - Роланд поднял руку ладонью кверху и тотчас в ней оказалась зеленая папка. - Вашу рукопись я использовал в качестве справочного материала, разбираясь в здешней ситуации. - Орлиным взором он очертил пространство квартиры, дома, набережных, площадей. - Признаюсь, "враки-мраки" - мой излюбленный жанр. Вы ведь копались в прошлом неспроста. Родство родством, но требовалось доказать себе необходимость отказа от работы над универсальным аппаратом всеобщего совершенствования, верно? Боялись повторить путь Жостова, ринувшегося в революцию, стать добычей Гнусариев. Славный вы приклеили им ярлычок! Но, надо признать, в общих чертах, сориентировались в расстановке сил на вселенской арене правильно и сделали верные выводы. Что и подтвердили своим поступком.

- Моя рукопись не завершена, - смутился Максим, - она ничего не проясняет, не дает ответов. Это всего лишь моя попытка понять... Но никак не...

- Не эпохальный труд, - вы хотели сказать. - Помог Батон. - Да, вы не Солженицын, уважаемый сочинитель. И в этом нет беды. Надо смотреть правде в глаза: наличие тигров не отрицает существования котов. Каждый хорош по-своему и каждый мурлычет своим голосом.

- Но я не Мастер! - горячо возразил Максим. - Мое изобретение погибло, книга очень, очень скромна...

- Об этом не вам судить. Вопросами рангов и пиететов занимается специальная комиссия Отдаленного времени, - пресек его терзания Роланд и орлиным взглядом обвел свиту. - Я хочу, что бы все сейчас хорошенько запомнили основные результаты нашего визита: миссия ненависти и мщения осуществлена в самых скромных масштабах, как и дозволено наблюдателям. А к спасению Храма мы не имеем никакого отношения. Его спасла настоящая, вечная и верная любовь. Именно то, о чем я советовал вам поразмыслить в новогоднюю ночь. И что не имеет никакого отношения к нашему департаменту. Увы...

Свита застыла, ловя каждое слово экселенца - он формулировал официальную версию случившегося.

- А я все ждал, когда рванет запрятанная нами под землей взрывчатка, - с простодушным удивлением объявил Амарелло.

- Другого ты ждал! - буркнул кот, дернув клыкастого за полу мундира. Ишь как в окошко кинулся спасать сего спасителя. И что это здесь все спасители? Может, поели чего?

- Мщение - наша обязанность! - выпалил Амарелло вытянувшись во фрунт. - Я мстил заговорщикам, а следовательно, пришлось обезвредить их соучастника. Я правильно поступил, экселенц?

- Разумеется! Откуда тебе было знать, что он затевал там, в статуе, со своим аппаратом. А если бы поднял на воздух Кремль? Сколько Гнусариев полегло бы! Нам бы такой просчет боком вышел, - нахмурился Роланд. - Мы занимались тут своим делом - изо всех сил мстили и ненавидели. А если уж кто-то кому-то в ходе операции и помогли, то не с целью же спасения культового объекта!

- Еще бы! - подхватил идею Шарль. - Мы помогали этой парочке обрести несчастье совместной жизни. В сущности, мы совершили мерзейшую подлость. Он посмотрел на стоящих в обнимку влюбленных.

- Экселенц! Вы так добры, - Маргарита восторженно зажмурилась. Но не решилась подойти к Роланду. - Вы спасли нас!

- Случайное стечение обстоятельств, - поморщился Роланд. - И чего вам теперь недостает для полного, как правильно заметил Шарль, несчастья совместной жизни?

Максим и Маргарита переглянулись и без слов приняли решение.

- Мы хотим вернуться в наш дом на озере, и чтобы лампа загорелось и пес прыгал у ног... Что бы все стало, как было! - воскликнула Маргарита.

- Престранное желание..., - разочарованно покачал головой Шарль. Существуют Европа, Австралия, Новая Зеландия, наконец. Там тоже есть озера. Но совершенно другая атмосфера для писательства.