Оживление

За соседними столиками сидело довольно пестрое общество. Я разглядел две-три семейные пары, несколько пенсионеров с внуками. Оксана вертелась в разные стороны, делая вид, что делает это с безразличием, но видно было, что она кого-то ищет.

- Ты знаешь этого мальчика? - она указала на сидевшего рядом черноволосого парня лет двенадцати, немного старше меня, который надувался уже второй бутылкой лимонада. Было видно, что пить газировку с такой скоростью ему нелегко, газ бил в ноздри, глаза слезились, но он не сдавался и вливал в себя остатки "Буратино". Оксана фыркнула:

- Надулся как индюк.

У парня лимонад лился уже из ушей. На днях рождения это было обычное соревнование перед тихими нарядными девочками. Очередной спортсмен заглатывал полный стакан пузырчатого напитка, торжествующе оглядывал всех присутствующих, тут шипучая волна докатывалась до его глаза, появлялись слезы, и вся публика начинала торжествующе хлопать в ладоши и реготать, подбадривая очередную жертву углекислого газа.

- Он из пятой каюты, - солидно ответил я.

- А с кем он там едет?

"Кто это ей нужен, и так уже нашла себе кавалеров с полкорабля". Оксана опустила кончик языка в чашечку, пытаясь достать им кусочек сахару.

- Наверное, со своим папашей, который не дает ему ключ от каюты, а ведь ему уже, наверное, очень хочется отлить часть лимонада.

Оксана невинно посмотрела на меня, дотрагиваясь под столом своей коленкой до моей ноги. В нашей каюте досыпала моя бабушка, и туда возвращаться не хотелось. Честно говоря, после такой бурной ночи я был не готов к новым приключениям, и лучше было бы полежать на солнышке где-нибудь на верхней палубе, тем более, что корабль стало покачивать сильнее, и внутри меня пробуждалось неприятное чувство приближающейся рвоты.

- Кстати, тут есть одна моя подружка, может, пойдем, поиграем у нее в карты? - Оксана сняла одну туфлю и кончиками мокрых от жары пальцев дотронулась до моей икры. В карты я играл плохо, но решил согласиться, думая, что подружка Оксаны тоже будет ничего.

Вот во что я любил играть, так это в шахматы! Но девчонки не играют в шахматы. Обычно на пляже или в скверике я находил каких-нибудь старичков (другие встречаются реже), согнутых в симметричных позах над блестящими лакированными фигурками, через несколько минут мне становилось ясно, что я могу каждого из них обыграть, и я терпеливо усаживался рядом с ними, дожидаясь, когда меня пустят "на победителя". В душе мне был неприятен и тот, кто двигал белыми, и его противник, но я предвкушал поражение их обоих, их растерянный вид, трясущиеся руки, долгое бесполезное обдумывание в однозначных позициях и глупые коментарии, оправдывающие их ошибки. "Вот мерзкий, противный мальчишка, ах ты говнюк!" - наверное, будут они вспоминать свой проигрыш за ужином, когда настроение уже испорчено с утра. А я бы улыбался, ел мороженное и гордо молчал в течении всей игры.

Самое ужасное, что часто после двух или трех партии между собой, когда терпение мое уже подходило к концу, пора было уже идти домой, а мне все так и не удавалось сыграть с ними ни одной партии, эти старые пердуны вдруг собирали фигуры в отдельную коробочку, аккуратно складывали газетки, заботливо подстеленные на скамеечки, и уходили прочь, а я оставался с носом, так и не обыграв ни одного из них!

Оксана дернула меня за руку, и мы оказались на палубе под сильным ветром, кидавшем в лицо теплые капельки моря. Она посмотрела на солнце, ветер плотно облепил платьем ее фигуру, и я снова, как тогда ночью, увидел ее красивую грудь. Край глубокого выреза зацепился за запретную точку, и казалось, еще чуть-чуть - и на улице окажется все, что только можно. Мы нырнули в коридор. Она повела меня, как бы случайно, только от узости коридора, касаясь меня своими качающимися бедрами, к каюте своей подруги.

Она сидела одна на разобранной постели в изумрудном открытом купальнике и расчесывала длинные черные волосы. Заметив меня позади Оксаны, она фыркнула и принялась хохотать радостным бархатным смехом. Я покраснел от смущения все-таки разница в росте сильно действует, а я был почти на голову ниже их обеих, но подружка Оксаны внешне мне тоже понравилась. Наконец, бросив расческу и распустив волосы, она ласково улыбнулась, протянула ко мне руку и сказала:

- Меня зовут мадемуазель Полина, я так вас ждала, идите же ко мне скорее!

Оксана тоже развеселилась, уселась на другую койку, а Полина потянула меня за руку к себе. Я сел на разобранную постель и уставился на маленький столик, где валялись карты, пытаясь определить вид игры.

- Во что будем играть? - осведомился я, нахмурив брови. Они снова зареготали.

- В маленького кругленького дурачка, - сказала Полина, - тебе раздавать.

Я принялся медленно раскладывать карты. Девицы терпеливо следили за моими неумелыми движениями.

- Только мы играем на крупный интерес, - сказала изумрудная русалка. Она подмигнула Оксане. - Первый разочек сыграем просто так, а потом уже всерьез.

- Какой же интерес? - спросил я.

- Интерес будет для первого и последнего выходящего. В первой партии поцелуй, во второй партии - час наедине в запертой каюте, а в третьей - целая ночь.

- А что надо делать наедине? - наивно поинтересовался я.

- Ну и кавалер нам сегодня попался, не то что в прошлый раз! - и они опять засмеялись как резаные.

- Веселенькое дело, а что я скажу ночью бабушке?

- Скажешь, что тебя попросили сменить капитана, - сказала Оксана, давясь от нового приступа хохота. Полина на этот раз не смеялась, а вся залилась густой краской, даже коричневый загорелый живот стал еще темнее.

- Вы просто издеваетесь надо мной, - обиделся я.

- Не бери в голову, давай, начинай!

Довольно быстро я понял, что во всех партиях я останусь дураком. Они просто разыгрывают, кому я достанусь. Девицы невинно щебетали о новых купальниках, подкидывали под меня невесть откуда взявшиеся сильные карты, и я стремительно набирал в свою колоду всякую дрянь. Зачем надо было браться за эту дурацкую игру, ведь еще в пионерлагере я часто кукарекал на тумбочке, ползал под кроватью и кричал маленьким луноходиком. Целоваться пришлось с Оксаной. Она загадочно взглянула на меня, откинула свои каштановые волосы, покорно опустила руки и закрыла глаза.