До ее смерти осталось сто дней (СИ)

Гермиона встряхнула головой. Просто она стала слишком впечатлительной, ничего более.

- Грейнджер, - Гермиона дернулась, услышав за своей спиной голос. Она только что спустилась на первый этаж и еще даже не успела пересечь холл. Встреча с Драко ее явно не радовала, но промолчать не представлялось возможным.

- Малфой.

- Иди в комнату, - Драко быстро подошел к ней и обхватил за локоть, волоча за собой. Мельком Гермиона отметила, что на нем была черная мантия, хотя обычно Драко не носил ее дома.

- Что, прости?

- В комнату иди! Нет, ты просто невозможная, Грейнджер! Три дня сидела, не высовываясь, а сейчас… - Малфой казался странно напряженным и все продолжал шептать. Гермиона понимала, что он нервничает. Сильно.

- Малфой, я иду в библиотеку! Что происходит! Отпусти меня!

- Грейнджер, мать твою, не упирайся ты, как баран! Я тебе потом все объясню! - Драко успел дотащить девушку до лестницы, когда тишину в доме прорезал оглушительно-громкий, полный боли и отчаянья женский крик. Гермиона не успела подумать, резким рывком сумела вытащить руку из цепких пальцев Малфоя и бросилась к кабинету Люциуса, откуда, она была уверена, и раздался крик.

========== Часть 11 ==========

Драко нагнал Гермиону у самых дверей. Дернул за плечо, вынуждая обернуться к нему, сильным толчком прижал к стене и зажал ей рот ладонью. Наверное, они создавали жуткий шум, но за женским криком этого не было слышно.

- Не смей, - Драко говорил на грани слышимости, но каждое слово хлестало словно плетка, причиняя Гермионе безумную боль и заставляя слезы непроизвольно течь по бледным щекам. - Ты ничем не поможешь. Она умрет. И ты умрешь. Тебя тоже подвесят под потолок и будут пытать, пока ты не захлебнешься кровью или не свихнешься. А может пустят по рукам и тогда ты, святая невинность, будешь умолять, чтобы тебя убили. Не глупи, Грейнджер.

Гермиона чувствовала, что на щеках останутся красные метки от пальцев. Было тяжело дышать, к горлу подкатывала тошнота, и страх проникал холодом в каждую клетку. Она знала, что не имеет права уйти, ведь это подлость и трусость - бросить человека умирать. Но еще она знала, что не справится одна, что Драко прав, и она просто станет еще одной игрушкой для Пожирателей. Наверное, очень забавной игрушкой, ведь не каждый день удается “развлечься” с лучшей подружкой ненавистного Поттера. И никто ей не поможет, даже Люциус, который, по сути, обязан обеспечивать безопасность Гермионы. А должен ли? Быть может задача Малфоев - лишь обеспечить ей укрытие, которое будет достаточно безопасным, а вот каким образом Гермиона будет выживать в этом укрытии - дело ее личных умений и предосторожностей? Она не знала, уже ничего не знала и не понимала.

Драко видел, как Гермиона борется с собой, поэтому не терпящим возражений тоном произнес:

- Иди в комнату. Не выходи, пока я не разрешу. Немедленно! - Малфой резко дернул Гермиону за запястье и подтолкнул к лестнице. И она ушла, последними усилиями сдерживая раздирающие ее рыдания.

***

Гермиона сидела в ванной комнате, на холодном кафеле. Наверное, уже прошли часы, слезы высохли, застыв на щеках липкой маской. Было тихо. Казалось, что ничего не произошло, но Гермиона знала, что внизу совсем недавно в муках умер человек. А она ничего не сделала, развернулась и убежала. Предала свои убеждения из-за страха, из-за Малфоя, который вновь удержал, потому что просто боялся отцовского гнева. Ему хорошо, он выполнил задание и плевать, что Гермиона уже никогда не сможет простить себе сегодняшний поступок. Это всегда будет грязным пятном на душе, кровью на руках и громким криком в сновидениях.

Когда дверь тихо приоткрылась, девушка даже не подняла взгляд. Это мог быть только один человек. Человек, который участвовал в убийстве, который носил метку, которого она совершенно не знала. Раньше Гермиона даже иногда жалела его, считала, что он просто несчастный ребенок и ему всего лишь не повезло родиться в семье, где основная ценность - это чистота крови, а не любовь и готовность пожертвовать собственным благополучием ради счастья близких. Она думала, что где-то в глубине души Драко не такой плохой, а все его поступки - желание привлечь внимание, которым в Хогвартсе единолично владел Гарри. А вот сейчас она уже не верила в эти детские сказки. Он убивал, лгал и готов был на любую подлость, только чтобы защитить свои собственные интересы.

- Можешь идти в библиотеку, Грейнджер, - сухо произнес Драко. Если бы Гермиона посмотрела на него, то заметила бы, что он еще бледнее, чем обычно, а руки сцеплены в замок, чтобы скрыть дрожь.

- Не хочу, - тихо ответила Гермиона, прикрывая покрасневшие глаза. Не хотелось показывать врагу - а Драко отныне она, конечно же, считала именно врагом! - свою слабость.

- Как знаешь. Я устал уговаривать тебя и бегать, спасая твою шкуру. Делай, что хочешь.

- Вот и замечательно. Просто уйди! Мне неприятно находиться рядом с тобой.

Наверное, не стоило говорить этого. Но Гермиона ведь не знала, что Драко и так на грани нервного срыва. Ей было не понять, каково это - смотреть, как капля за каплей из человека вытекает жизнь, как становится хриплым и монотонным крик, как гаснет свет в глазах, сменяясь безразличной пустотой. Гермиона никогда не смогла бы понять, какие эмоции бушевали в тот момент в Драко. Именно эти эмоции и заставили его резко обхватить тонкие запястья девушки и быстро дернуть ее на себя, вынуждая подняться с пола. Он встряхнул ее и прошипел, почти касаясь ее губ своими:

- В следующий раз, Грейнджер, я позволю тебе присутствовать. Я лично приведу тебя за руку и заставлю смотреть, как в очередной раз убивают тех недалеких магов, которые поддерживают магглорожденных. Ты будешь знать, что этого человека убивают из-за тебя, из-за того, что вы, обладатели грязной крови, претендуете на то, что вам не принадлежит. Тебя будут умолять помочь, а ты не сможешь, потому что страх заставит тебя стоять на месте и лишь отводить взгляд, как будто ты не видишь и не слышишь. А если все-таки ты решишься помочь, то умрешь. И смерть твоя не будет легкой, это я тебе обещаю, - Гермиона только смотрела широко раскрытыми глазами в перекошенное от злобы и какого-то безумного отчаянья лицо Драко. Хотелось кричать - громко. Чтобы с криком вытек весь ужас, который переполнял ее. Но с губ не срывалось ни единого звука, и когда Драко договорил, в комнате установилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь их тяжелыми дыханиями.

- Отпусти меня, - в конце концов, тихо пробормотала Гермиона. За эти дни она слишком часто оказывалась в чересчур интимной близости с Малфоем. Наверное, она уже никогда не сможет загладить свою вину перед Роном и собственной совестью.

Как ни странно, но Драко послушно разжал пальцы и отстранился. Взъерошил волосы, поправил мантию и уже абсолютно другим тоном - сухим и ровным - произнес:

- В общем, сегодня можешь делать, что вздумается. В дальнейшем старайся не бродить по дому, предварительно не предупредив меня. Отцу очень сложно утаивать от большинства Пожирателей, что ты живешь здесь. Не усложняй задачу еще сильнее. И не привлекай внимание того, кого не следует привлекать, - имя Темного Лорда не было произнесено, но Гермиона чудесно поняла, о ком идет речь. Действительно, это была огромная опасность. О чем вообще думал Дамблдор? Иногда Гермиона подозревала, что ее просто бросили сюда в качестве пушечного мяса с какой-то значимой целью. Но разве директор смог бы так поступить с ней? Наверное, в данном случае Волдеморт не должен был заинтересоваться ею и возможным воздействием через Гермиону на Гарри.

- Ладно, - коротко бросила Грейнджер и отвернулась к зеркалу. Ей хотелось поскорее остаться одной. Она еще встретилась взглядом с Драко в стеклянной поверхности, но не успела понять, что именно пряталось в глубине серых глаз. Резко развернувшись, Малфой вышел, тихо прикрыв дверь.

***

Дорогой Рон!

Я тоже очень соскучилась. Знал бы ты, как я хочу сейчас оказаться в Хогвартсе. Я соскучилась, кажется, по всему, даже по тем мелочам, которые раньше казались обыденными.