Райский уголок. По велению сердца

— Я… простите меня.

Сеньор Беллини смотрел на нее вопросительно.

— Башни… — мягко проговорил он. — Прошу прощения, вам это наверное неинтересно.

Кэрри слегка зарделась.

— О нет, конечно, интересно. Просто я отвлеклась. Мне показалось, что я увидела человека, которого знаю. — Она вновь посмотрела на улицу. Незнакомка взяла Лео под руку. Он мотнул толовой, отбрасывая волосы со лба, и они быстро зашагали по улице.

— Ну так вот — чтобы предотвратить такие бесчинства и тем самым уберечь народ от опасности, городские власти Лукки постановили, что соперничество должно быть прекращено, а башни снесены. Вот и осталась одна-единственная башня — часовая.

— Понятно.

Толпа поглотила Лео и прекрасную незнакомку. Повозка, запряженная ослом, доверху груженая горшками, кастрюлями и керамическими кувшинами, с трудом тащилась там, где еще минуту назад, они стояли…

Кэрри повернулась, чтобы улыбнуться сеньору Беллини. Почему бы Лео и не быть знакомым с этой женщиной? Если уж на то пошло, то в Лукке сколько угодно прекрасных женщин. И какое ей до этого дело?

Но почему он никогда не упоминал о ней?

— Теперь, сеньора Стоу, — если вы присядете — мы поговорим о том, что нам предстоит сделать. Кое-что вам уже известно от сеньора Бэгшоу.

Она допила чай и еще раз выслушала то, что ей было известно. Ее бабушка передала основную часть недвижимости человеку, которому доверяла, оставив небольшую долю себе и Генри. В случае смерти Генри, Кэрри, заплатив символическую сумму — в буквальном смысле «выкупив» собственность — становилась единоличной хозяйкой виллы и имущества, находящегося в ней.

— Когда я смогу вступить во владение?

Перед ее глазами все еще стояла картина: две фигуры и склоненные друг к другу головы.

— Сегодня. — Он взглянул на золотые часы. — Я надеялся, что сеньора Карина будет уже здесь к этому времени. Но она довольно старая и, боюсь, становится забывчивой.

— Сеньора? Так это женщина?

— Да, конечно. Она… — его слова были прерваны резким стуком в дверь. — A-а, наверняка это она.

Он подошел к двери и открыл ее. В ожидании Кэрри медленно поднялась со своего места и оказалась лицом к лицу с той самой тщедушной дамой в черном, которая — как заметила Кэрри — наблюдала за ней на кладбище.

— Сеньора Стоу, это сеньора Карина. Няня и компаньонка вашей бабушки с детства. Именно она сохраняла собственность для вас.

Крошечными, в черных перчатках, ручками дама приподняла вуаль, и Кэрри увидела смуглое, морщинистое лицо, похожее на старый грецкий орех. Пара пронзительных, сверкающих и самых враждебных в мире глаз впилась в Кэрри.

Кэрри храбро шагнула вперед, протянув навстречу руку.

— Сеньора Карина, я видела вас вчера на могиле бабушки, не так ли? Я очень рада познакомиться с вами.

Лео ждал ее на ступенях церкви, когда, запыхавшись, она почти бежала по площади Сан-Микеле, боясь опоздать. И почему ей только взбрело в голову, что он не придет. Он наклонился, чтобы коснуться ее щеки легким поцелуем.

— Как дела?

— Прекрасно. Извини, я опоздала.

— Ничего. Все решено?

— Да. Это оказалась Мерайя. Это она хранила дом для меня. Мерайя Карина. Няня бабушки с детских лет. Я рассказывала тебе о ней вчера.

— Да, я помню.

Он взял ее за руку и медленно повел по широким ступеням ко входу в церковь.

— Мне бы следовало догадаться. Сеньор Беллини уговорил ее позволить мне навестить ее завтра. Она живет в Багни. Слава богу, она говорит по-английски, только с акцентом. Она какая-то странная…

— Что ты имеешь в виду?

Кэрри пожала плечами.

— Не знаю. По-моему, она относится ко мне с недоверием. Сеньору Беллини потребовался весь его такт и обаяние, чтобы убедить ее пригласить меня к себе. — Кэрри взглянула на него. — Хочешь пойти со мной?

Его взгляд в это время был устремлен на величественный фасад церкви. Он покачал головой и усмехнулся.

— Думаю, не стоит. Тебе не кажется, что это может сделать Мерайю еще более подозрительной — ведь ты появишься у нее с внуком Беатрис, которого она столь решительно отвергла.

— Но Лео…

Он решительно перебил ее.

— Кэрри, так будет лучше, и ты сама это понимаешь. Если хочешь поговорить с ней о Беатрис, в моем присутствии нет необходимости. Я там не нужен. В самом деле… А теперь давай посмотрим церковь. — И Лео быстро направился вперед.

Она нагнала его у входа.

— Как ты провел время? — она не смогла удержаться от вопроса, хотя ранее решила не спрашивать его об этом.

Он слегка пожал плечами.

— Слонялся по городу. Выпил стаканчик вина, посидел в баре, подумал о суете мирской. Здесь самое подходящее место для этого.

— Да, без сомнения.

— Посмотри туда — мне хотелось, чтобы ты это увидела. — Он показал рукой в сторону. — Мадонна. Глазурованная терракота, так считается, во всяком случае.

Кэрри в немом восхищении рассматривала барельеф.

— Невозможно поверить, что ей четыреста лет, правда? — Его голос был тихим и отрешенным.

Почему, почему это так тревожит ее?

Сунув руки в карманы, Лео неторопливо двигался к главному алтарю, оглядываясь по сторонам. Вот он остановился, и из высокого окна на его легкую грациозную фигуру упал солнечный луч, позолотив его лицо, волосы и плечи. И именно в эту минуту она поняла с терзающей душу ясностью и уверенность, почему ей не дает покоя его встреча с прекрасной незнакомкой.

Но хуже всего было то, что он лгал ей.

— Лео?

Он обернулся.

— Извини, — она стояла, приложив ладонь ко лбу. — Кажется, у меня начинается головная боль. Не вернуться ли нам домой? Видимо, я переутомилась.

В тот же момент он оказался рядом, исполненный внимания, и проговорил с раскаянием в голосе:

— Ну, конечно. Почему ты мне раньше ничего не сказала? Тебе очень плохо?

— Нет, просто ноющая боль. Мне хочется вернуться обратно. Чистый горный воздух — вот и все, что мне нужно.

— Пойдем. — Он взял ее за руку и потянул за собой. — Мне бы следовало самому догадаться, что визит к адвокату утомит тебя.

— Нет, ничего. Просто… — она запнулась.

«Просто все дело в той красавице с черными, как ночь волосами, которая уверенно берет тебя за руку и уводит от меня». Но ничего этого Кэрри не стала говорить. Вместо этого она прошептала.

— Просто я хочу домой.

Обессилив от усталости и волнения, пребывая в состоянии нервного возбуждения, Кэрри даже не осознавала до конца смысла сказанных ею слов.

Глава пятая

— Ты похожа на нее, — сказала Мерайя без улыбки.

— Да. Мне тоже так кажется. — Кэрри слегка заерзала на неудобном деревянном стуле. — И знаете, сеньор Беллини говорил мне то же самое. На вилле есть бабушкин портрет, на нем наше сходство особенно заметно. — Кэрри замолчала, не зная как продолжить беседу.

Она не обманывалась по поводу того, что их встреча может оказаться приятной. С первого мгновения, едва переступив порог маленького домика у реки, она почувствовала странную настороженность и враждебность его хозяйки, которую впервые ощутила на кладбище, а затем и в офисе сеньора Беллини.

Да, Мерайя отвечала на ее вопросы, но делала это весьма неохотно, ясно давая понять, что ее принудили к этому разговору.

Молчание становилось просто неприличным.

— Мы нашли несколько дневников, — неуверенно произнесла Кэрри. — Дневники Беатрис. Но одного, кажется, не хватает.

Мерайя не ответила. Она сидела в старом кожаном кресле прямая, как струна, ее маленькие, темные, непроницаемые глазки, не мигая, уставились на Кэрри.

— Вы случайно не знаете, где он может быть? Это дневник 1867 года. Я перерыла весь дом, но нигде не могу найти его. Обидно! Они такие интересные.

Выдержав долгую паузу, Мерайя отрицательно покачала головой.

На ее старом морщинистом лице промелькнула тень какого-то воспоминания, что заставало Кэрри мягко спросить: